Темный охотник 8 (СИ) - Злобин Максим - Страница 4

Случилось страшное и непоправимое: внук барона говорил от лица всей Империи. Говорил про жопу и — что куда хуже — про дружбу с Мусасимару.

Перекрёстная игра в гляделки в полной тишине продолжалась около половины минуты.

И зря…

Зря, потому как всё это время Его Величество едва удерживался от смеха. В конце концов он не выдержал.

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха! — разорвал тишину его смех; звонкий, искренний, настоящий.

И, к слову, очень заразительный.

— Хы-хы, — первым улыбнулся Фирсов.

— Хы-хы-хы, — у Разумовского тоже немного отлегло от сердца.

— Ай да Артёмка! — кое-как выдавил из себя Величество, смахивая слезу. — Ай да сукин сын! — и упал головой на плечо моментально побледневшему советнику, который до сих пор не понял, настоящий ли это смех или предвестник истерики. — Давайте жить дружно! Ах-ха-ха-ха!

Примерно половина министров поддержала смех. Не так искренне и безудержно, как Император, скорее хихикая и посмеиваясь, но всё-таки.

Другая половина по-прежнему пребывала в шоке.

Например, тот же министр иностранных дел.

— Ваше Величество, — осторожно произнёс он. — Это может привести к очень серьёзному дипломатическому кризису…

— Слышал, чего Чернов сказал⁉ — перебил его Император.

— «Давайте жить дружно»?

— Не-не! Другое!

— «В жопу»?

— Да-да-да-да! — защёлкал пальцами Величество. — Вот туда свою дипломатию и засунь! У нас с Японией вообще-то война, если ты забыл. Вы… Вы… Вы, — снова начал задыхаться от смеха Голицын. — Вы видели лицо этой узкоглазой ведущей⁉ А представляете, какая у Мусасимару в этот момент физиономия была⁉ А-а-а-ай, твою мать. Я бы всё золото Империи отдал, лишь бы на это поглядеть…

Наконец-то вдоволь отсмеявшись, Его Величество встал.

— Господа! — произнёс он. — Вот так надо вести внешнюю политику! Прямо, честно и с юмором. Мусасимару, надеюсь, намёк уловил. Ну а теперь вперёд. Идите и разгребайте этот дипломатический кризис. И да! Как только моя дочь вернётся, я лично поздравлю её с успешной миссией. Всё! Все свободны!

Заскрипели стулья, и чиновники начали спешно расходиться, пока настроение самодержца не качнулось в другую сторону. Министра культуры уволокли за ноги.

Его Величество Император Голицын взялся за пульт, перемотал выпуск новостей на несколько секунд назад, на кадр с ухмыляющимся Черновым, стёр улыбку с лица и тихо произнёс:

— Удружил, Чернов, ничего не скажешь…

А затем набрал номер непосредственного виновника события…

ㅤ

ㅤ

Голос у Величества был с хрипотцой, как будто он его где-то сорвал. Да и тон загадочный.

Разговаривал со мной Голицын недолго, подробности не обсасывал. Спросил, всё ли у нас схвачено в плане возвращения домой, а потом на обед пригласил. Меня, Ариэль и Патриарха Черновых. Поздравил ещё. Сказал, мол, молодец, Чернов, да вот и всё.

Стоило положить трубку, как раздался следующий звонок:

— Хера ты выдал! — а потом задорный смех. — Слушай, у меня тут Линда лопается от гордости на предмет того, что с тобой знакома!

— И тебе не хворать, Евгеныч, — признаться, от звонка Жихарева на душе стало теплее, чем от победы над вормиксом, а от улыбки аж скулы свело. — Линде привет. И Веневитину привет. И Мие. И Нецали. И немцам обязательно. Всем, короче говоря, привет. Как вы там?

— Да нормально, — Евгений Евгеньевич как будто бы ушёл от разговора. — Всё по-старому. Вот буквально только что новости всей толпой смотрели, в главном корпусе. И знаешь, что? Тебя показывали!

— Правда?

— Ага! И про Линду я тебе серьёзно говорю! Ребёнка в твою честь назвать хочет.

— А что, ребёнок уже в планах?

— Пока нет, но к чему зарекаться?

— Тоже верно, — я улыбнулся. — Артёмом, значит, назовёте? А если девочка? Артемида?

— Не-не-не-не, ты не понял. Чернов.

— Что «Чернов»?

— Линда хочет наше бедное дитя Чернов назвать. Ирландка, что с неё взять? Для них вроде как даже благозвучно. И родится у нас, стало быть, Чернов Евгеньевич Жихарев.

— Евгеныч, ты ирландские имена-то видал? — заржал я. — Троллит тебя жена, а ты ведёшься!

Ещё пару минут мы с Жихаревым поболтали ни о чём, после чего у меня загудела вторая линия. И вновь абонент из-за океана.

— Евгеныч, сорян, мне тут звонят.

— Поздравления от всего мира принимаешь?

— Типа того.

— Ладно, давай, — и Жихарев отключился.

— Алло?

— Артём! — закричала Габи. — Поздравляю тебя с победой!

И так далее, и тому подобное до тех самых пор, пока ацтечка вдруг не замолчала в трубку. Как будто на вопрос какой-то нарывалась. И тут-то я вспомнил.

— А как твои выборы?

— Победила! — от ликований на том конце провода аж связь зарябила, а на заднем фоне раздался гудок вувузелы. — Изель, заткнись! Хватит гудеть, я разговариваю!

— Ах-ха-ха-ха! — прозвучал чуть пьяненький хохот подруги госпожи мэра.

— Победила, — ещё раз повторила Габи чуть потише. — В том числе благодаря кампании по запрету человеческих жертвоприношений, которую внезапно поддержал новый жрец Арапахо.

— Во дела, — ухмыльнулся я. — С чего бы ему вдруг тебя поддерживать?

— Не знаю! Но факт есть факт!

— Что ж, — улыбнулся я.

Одна приятная новость сыпалась за другой. Лут ко мне сегодня прилип не только в привычном его понимании, но и… душевный, что ли? Метафизический. Как будто сама карма мне улыбается и шлёт воздушные поцелуйчики.

— Поздравляю вас, госпожа мэр.

— Спасибо!

Под конец, правда, Габи призналась, что радость её немножечко омрачена увеличившейся разломной активностью. Но, вроде как, не критично. И егеря, вроде как, пока что вывозят. Но вот эта формулировка «пока что».

Хм-м-м…

Надо бы ещё раз потом с Жихаревым переговорить на этот счёт. Ему-то, как егерю, видней что оно и как.

Бз-з-з! Бз-з-з-з! — и снова звонок.

— Артём! Во-первых, поздравляю! Во-вторых, «Четыре Егеря»!

И тишина.

— Что «Четыре Егеря»?

— Ну лагер, само собой! Простенький, лёгенький, возможно с нотками цитрусов, чтобы полегче и всем нравилось! Такой, знаешь, casual! — затараторил Киллпатрик. — Ну и ты с принцессами на этикетке! Плюс ваши росписи! Ты представляешь, какая это реклама⁉ Ты представляешь, сколько денег можно заработать⁉ Это не частная маленькая пивоваренка, это настоящий концерн! Лицензии на производство продавать будем!

ㅤ

До дома добрались быстро, примерно тем же маршрутом. Вот только без кукования в Сяожепайгуе, что даже немного жаль. Всё-таки девяносто девять процентов винотеки Люберецких ещё в сохранности, а парочка принцесс — при всём уважении к Василию Фёдоровичу — лучшая компания для посиделок у костра, нежели сотрудник Тайной Канцелярии.

Спасибо китайцам, на военной базе нас ждал душ и смена одежды — совершенно обычные, гражданские штаны, футболки и утеплённые куртки. Анин доспех я убрал в криптор, сохраннее будет.

Поздравления начались уже в Иркутске.

Не очень организованные, само собой — всё-таки на подготовку времени было мало — и потому местный градоначальник изгалялся как только мог. Анне медаль непонятного значения вручил, а нас с Ариэль провозгласил почётными жителями и даже бумажку выдал, где это было зафиксировано.

Хотя… я в Иркутске второй раз, и только проездом. А рогатая так вообще впервые.

Но и это было ещё не всё. Связка омуля холодного копчения, ключ от города, голубое ядро в ювелирной коробочке, кремовый торт «на дорожку» и детёныш росомахи для Московского зоопарка, причём разломной, о чём сам мэр даже не подозревал. Короче… у меня сложилось такое ощущение, что мэр в поисках подарка как будто бы в спешке шарился по карманам. Типа… вот тебе полупустая пачка жвачки, пуговица, десять рублей и презерватив. С днём рождения!

Хотя я его не виню.

И прекрасно понимаю.

Всё-таки мы к Императору прямо сейчас летим, и наверняка расскажем о том, как щедро нас тут одарили и как замечательно встретили. Так что пускай не переживает, словечко обязательно замолвим.