Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 37

• Предыдущая
• 37/72
• Следующая

— Может, мне просто сунуть эту карточку под нос нескольким ребятишкам? — пробормотал Бен. — Уж наверняка кто-нибудь из них покажет, где она живет?

Тут Мухоножка вдруг дернул его за ухо. Он уже выполз из рюкзака и расположился у Бена на плече.

— Они не смогут прочесть карточку, — сказал он.

— Почему это? — Бен наморщил лоб. — Я же могу ее прочитать: Зи-беи-да Ха-либ.

— Отлично! — засмеялся Мухоножка. — Вот и прочтите им это имя вслух! Здесь такие письмена никто не поймет, не говоря уж о том, что ребятишки в этой деревне вообще вряд ли умеют читать. Ведь на карточке у вас европейские буквы, юный господин! А в этих краях пишут совсем по-другому! Специалистка по драконам дала профессору визитную карточку на его языке, а не на своем, понимаете?

— Ага! — Бен с удивлением посмотрел на гомункулуса и чуть не споткнулся о черепаху, переползавшую дорогу. — До чего ты много знаешь, Мухоножка!

— Еще бы! — Мухоножка пожал плечами. — Я провел несчетное число ночей в библиотеке моего хозяина. Я читал книги о колдовстве и об истории людей. Я изучил биологию, насколько это можно сделать по человеческим книгам, астрономию, астрологию, географию, различные письмена и языки.

— Правда? — Бен подымался по невысоким холмам, за которыми лежала деревня. Вскоре показались первые хижины. Перед ними сушились рыбачьи сети. Море с рокотом набегало на широкую отмель, где рядами лежали лодки. Между лодок Бен увидел мужчин с тюрбанами на головах.

— А язык, на котором здесь говорят, ты тоже знаешь? — спросил он гомункулуса.

— Урду? — Мухоножка слегка скривился. — Конечно, юный господин. Я выучил его, когда занимался великими религиями мира. Не то чтобы урду был моим любимым языком, но объясниться я смогу.

— Вот это здорово! — у Бена камень с души свалился. Раз Мухоножка понимает язык, на котором здесь говорят, им не трудно будет найти специалистку по драконам. — Я думаю, лучше тебе сперва не показываться, — сказал он гомункулусу. — Как ты думаешь, получится у тебя спрятаться в рюкзаке так, чтобы ты мог мне оттуда подсказывать, что они говорят?

Мухоножка кивнул и залез обратно в рюкзак.

— Ну как? — зашептал он оттуда. — Слышите вы меня так, юный господин?

Бен кивнул. Он спустился с холма и оказался у загонов с козами. Под ногами у него сновали куры. Перед плоскими хижинами играли на утреннем солнце дети. Они резвились подле сидевших женщин, которые, чистя рыбу, пересмеивались между собой. Бен поколебался и пошел дальше.

Дети первыми заметили его и столпились вокруг, полные любопытства. Они что-то говорили ему, брали за руки и тащили с собой. Большинство было младше Бена. Лица у них были почти такие же темные, как глаза, а волосы черные как смоль.

— Как сказать «здравствуйте»? — тихо спросил Бен через плечо. Дети с удивлением наблюдали за ним.

— Салам алейкум, — шепнул ему Мухоножка. — Хейа хазиц!

— Салам алейкум! Хе… м-м-м… хейа хазиц, — повторил Бен, ломая язык.

Дети засмеялись, похлопали его по плечам и еще быстрее затараторили что-то. Бен протестующе поднял руки.

— Постойте! — закричал он. — Нет, нет, я не понимаю. Минутку, — он повернул голову. — Как сказать «я приехал издалека»? — снова зашептал он через плечо.

Дети ошарашенно уставились на его рюкзак. И тут, к испугу Бена, Мухоножка вдруг вылез оттуда, вскарабкался по ушам и волосам мальчику на макушку и низко поклонился.

— Благословенного доброго утра! — произнес он на чуть ломаном урду. — Мы пришли с дружественными намерениями и желали бы посетить здесь одного человека.

— Мухоножка! — зашипел Бен. — Слезай немедленно! Ты что, с ума сошел?

Почти все дети испуганно отпрянули. Только двое, мальчик и девочка, не тронулись с места и продолжали с изумлением разглядывать крошечного человечка, который стоял на голове у чужака и говорил на их языке. Тем временем несколько взрослых тоже заметили, что происходит что-то необычное. Они оставили работу и подошли поближе. Увидев гомункулуса, они застыли в таком же изумлении, как и их дети.

— Мухоножка, черт тебя подери! — простонал Бен. — Что ты наделал? Они теперь примут меня за колдуна или что-нибудь в этом роде.

Но люди вокруг вдруг стали смеяться. Они толкали друг друга в бок, подымали повыше маленьких детей и показывали на гомункулуса пальцем. А он стоял на голове у Бена, выпятив грудь от гордости, и отвешивал один поклон за другим.

— Благодарю, покорнейше благодарю! — громко сказал он на урду — Мой господин и я, мы оба чрезвычайно обрадованы этим любезным приемом. Не будете ли вы теперь столь добры, чтобы указать нам жилище знаменитой исследовательницы драконов Зибеиды Халиб?

Люди наморщили лбы, вдумываясь. Мухоножка говорил на чрезвычайно старомодном урду, столь же древнем, как книги, по которым он его выучил. Наконец тот мальчик, который так и не отошел от Бена, спросил:

— Вам нужна Зибеида Халиб?

Бен так обрадовался, услышав имя специалистки по драконам, что совсем забыл о Мухоножке и энергично кивнул. Гомункулус кувырком слетел с его макушки и приземлился на ладонь незнакомого мальчика. Тот с благоговением посмотрел на Мухоножку и бережно посадил его на подставленную ладонь Бена.

— Нет, право же, юный господин! — прошептал гомункулус, оправляя одежду. — Я едва не сломал себе шею!

— Извини, — сказал Бен, сажая его на плечо. Мальчик, подхвативший Мухоножку, взял Бена за руку и потащил за собой. Вся деревня потянулась за ними мимо хижин и лодок к хижине, стоявшей немного поодаль.

Перед входом стояло каменное изображение дракона с венком голубых цветов на шее. На деревянной стене хижины над дверью была нарисована полная луна, а с крыши свисали три бумажных дракона с длинными хвостами, трепетавшими на ветру.

— Зибеида Халиб, — сказал мальчик, показывая на дверной проем, завешенный всего лишь пестрой тканью. Потом он еще что-то добавил.

— Она работает по ночам, а днем спит, — перевел Мухоножка, — потому что исследует тайну черной луны. Но сейчас у нее гости, поэтому она, наверное, не спит. Нужно позвонить вон в те колокольчики.

Бен кивнул.

— Скажи ему большое спасибо, — шепнул он Мухоножке. Гомункулус перевел. Местные жители улыбнулись и отступили на шаг, но не разошлись. Бен встал с Мухоножкой у двери и потянул за шнурок. Звон крошечных колокольчиков спугнул с крыши двух птиц. С громким карканьем они взвились в воздух и улетели.

— Вот черт! — испуганно воскликнул Бен. — Это были вороны, Мухоножка.

В то же мгновение кто-то отодвинул в сторону пеструю дверную занавеску — и Бен задохнулся от изумления.

— Профессор! — с трудом выговорил он. — А вы-то что здесь делаете?

— Бен, мальчик мой! — воскликнул Барнабас Визенгрунд и с сияющей улыбкой потянул его в хижину. — Как же я рад тебя видеть! А остальные где?

— Они… они спрятались у реки, — ответил Бен, ошалело осматриваясь. В углу маленькой комнаты, куда втащил его профессор, сидели на подушках у низкого столика невысокая полная женщина и девочка примерно одних лет с Беном.

— Здравствуйте, — смущенно пробормотал Бен. Мухоножка поклонился.

— Ой, — сказала девочка, поворачиваясь к гомункулусу. — Какой ты странный эльф. Я таких никогда не видела.

Мухоножка, польщенно улыбаясь, снова поклонился:

— Я вовсе не эльф, милостивая госпожа. Я гомункулус.

— Гомункулус? — девочка удивленно посмотрела на Барнабаса Визенгрунда.

— Гиневер, это Мухоножка, — пояснил профессор. — Его создал алхимик.

— Правда? — девочка восхищенно уставилась на гомункулуса. — Мне никогда не приходилось встречать гомункулусов. А из какого животного алхимик тебя сделал?

Мухоножка огорченно пожал плечами:

— Это мне, к сожалению, неизвестно, высокородная госпожа.

— Гиневер, — перебил их профессор, кладя руку на плечо Бена, — разреши представить тебе также моего юного друга Бена. Ты ведь о нем наслышана. Бен, это моя дочь Гиневер.

Бен покраснел, как свекла.

— Привет, — пробормотал он. Гиневер улыбнулась ему.

• Предыдущая
• 37/72
• Следующая