Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 36

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая

— Вытащи их, чистильщик панциря! — завопил он. — Вытащи эти колючие, жгучие штуки!

Галькобород поспешно скатился вниз по огромной морде, уселся на устрашающих передних зубах и принялся за работу.

— Он мне за это заплатит! — ревел Крапивник. — Он заплатит мне отдельно за каждую колючку, этот безмозглый гомункулус. Нужно найти воду. Воду! Я не могу больше оставаться в этой пустыне!

И вдруг вокруг раскушенного кактуса поднялся песок, словно тонкое покрывало, и в раскаленном воздухе возникло существо, которое, казалось, меняло вид с каждым дуновением пустынного ветра. Его песчаное тело росло и вытягивалось, пока перед Крапивником не оказался закутанный в ткань всадник на тонконогом верблюде. Его развевавшийся бурнус состоял из тысяч песчинок, как и вся его фигура.

— Тебе нужна вода? — прошептал всадник. Голос его звучал как хруст песка. Галькобород вскрикнул и плюхнулся вниз головой с морды своего хозяина. Крапивник от неожиданности захлопнул исколотую пасть.

— Ты кто? — зарычал он на песчаного всадника. Прозрачный верблюд гарцевал прямо перед носом гигантского дракона и, похоже, нисколько его не боялся.

— Я песочный человек, — прошелестело странное существо. — И я повторяю свой вопрос: тебе нужна вода?

— Да! — рявкнул Крапивник. — Глупый вопрос! Нужна, конечно!

Песочный человек трепетал, как дырявый парус на ветру.

— Я дам тебе воду, — выдохнул он. — Но что я за это получу?

Крапивник гневно плюнул кактусовыми колючками:

— Что ты за это получишь? Я не стану тебя есть! Вот тебе и награда.

Песочный человек рассмеялся. Рот его был просто дырой в лице из песка.

— Что я за это получу? — спросил он снова. — Говори, жестяной великан!

— Пообещайте ему что-нибудь, — прошептал Галькобород на ухо Крапивнику. Но Крапивник опустил рога, пыхтя от ярости. Бряцая панцирем, он рванулся вперед и щелкнул пастью. На зубах у него заскрипело, а песочный человек рассыпался. Прокашлявшись от песчинок, попавших ему в глотку, Крапивник оскалил зубы в довольной ухмылке.

— И поделом! — рявкнул он и хотел уже повернуться, чтобы идти дальше, как вдруг Галькобород бешено забарабанил по его панцирю.

— Ваше золотое сиятельство! — верещал он. — Там! Там, вы только посмотрите!

Там, где только что рассыпался песчаный человек, из песка вдруг выросли два новых. Они высоко вздымали кулаки, сквозь которые проходил яркий солнечный свет, и вдруг в пустыне поднялся ветер.

— Бежим отсюда, ваше золотое сиятельство! — закричал Галькобород. Но было уже поздно.

Ветер с воем понесся по дюнам, и там, где он подымал и кружил песок, из земли вырастали новые песочные люди. Они галопом поскакали на своих верблюдах прямо на Крапивника и окружили его. Огромное, непроницаемое облако из песчаных тел окутало дракона.

Крапивник яростно кусался, как взбесившаяся собака. Он хватал зубами тонкие ноги верблюдов и развевающиеся накидки всадников. Но за каждого песочного человека, которого ему удавалось схватить, вставало из песка пустыни два новых. Взметая песок, они гарцевали, взяв его в кольцо, все быстрее и быстрее. Галькобород от ужаса натянул шляпу на глаза. Крапивник ревел, рычал, колотил лапами и снова и снова щелкал своей устрашающей пастью. Но на зубах у него оказывался только песок, скрипучий, сыпучий, царапающий нёбо и горло песок. С каждым кругом, который объезжали вокруг него песочные люди, Крапивник утопал в песке все глубже, пока и голова его с пыхтением и фырканьем не скрылась под массами песка. Когда песочные всадники придержали своих верблюдов, золотой дракон и его чистильщик панциря исчезли. Лишь огромный песчаный холм выдавался среди дюн. Несколько мгновений верблюды, фыркая, стояли вокруг, а песчаные плащи всадников развевались на ветру. Потом по дюнам пронесся порыв ветра, и песочные люди рассыпались и снова слились с пустыней.

Гадюка, проползавшая спустя какое-то время по горячему песку, услышала, что в странном холме что-то скребется. На поверхности показалась маленькая голова в большой шляпе.

— Ваше золотое сиятельство! — крикнула голова, сняла шляпу и вытряхнула в пустыню два наперстка песка. — Победа! Я вышел на поверхность!

Гадюка хотела уже незаметно подползти поближе, чтобы посмотреть, не съедобное ли это существо, но тут из песчаного холма поднялась омерзительная морда и своим зловонным дыханием отогнала ее за ближайшую дюну.

— Давай, чистильщик панциря! — рявкнул Крапивник. — Откапывай меня! И сотри мне с глаз этот треклятый песок!

Луна и звезды были закрыты облаками, когда морской змей подплыл к пакистанскому побережью. Бен различал в темноте хижины на плоской отмели, лодки, вытащенные на берег, и устье огромной реки, изливавшейся в море своими бесчисленными рукавами.

— Это здесь, — прошипел змей мальчику. — Сюда прилетали драконы, пока их не прогнало чудовище. Река — это Инд, его называют еще Священным Синдху. Следуйте по нему вверх, и он приведет вас в Гималаи.

Змей скользнул мимо деревни, где перед многими хижинами горели фонари, и причалил к дельте Инда. Земля между рукавами реки была влажной и илистой; на ней сидели сплошными рядами белые чайки, спрятав клюв под крыло. Они испуганно поднялись в воздух, когда змей высунул на прибрежный песок огромную голову. Птичий гомон разорвал тишину ночи.

Бен соскочил с головы змеи на влажный песок и посмотрел в сторону деревни, но ее скрывали низкие холмы.

— Там, в камышах, — сказал морской змей, приподнимая шею, — можно спрятать Лунга, пока ты разведаешь, сохранили ли твои соплеменники в деревне доброе отношение к драконам.

— Спасибо тебе, — сказал Лунг, спуская Серношерстку со своей спины. — Так хорошо было отдохнуть немного!

Змей склонил шею с легким шипением.

— Река здесь мелкая, — сказал он Бену. — Ты можешь идти вброд, когда соберешься в деревню. Я довез бы тебя туда, но рыбаки, увидев меня, так испугаются, что потом много дней не осмелятся выйти в море.

Бен кивнул.

— Я, пожалуй, сразу и пойду, — сказал он. — Эй, Мухоножка! — он открыл рюкзак. — Можешь снова высунуть нос. Мы на суше.

Заспанный гомункулус выполз из нагретых вещей мальчика, высунул голову из рюкзака и тут же втянул ее обратно.

— На суше, на суше! — заворчал он. — Да тут еще повсюду вода!

Бен насмешливо покачал головой:

— Пойдешь со мной в деревню или побудешь тут с Лунгом и Серношерсткой?

— С Серношерсткой? Ну уж нет, — поспешно ответил Мухоножка. — Уж лучше я пойду с тобой!

— Ладно, — Бен снова затянул рюкзак.

— Мы спрячемся вон там, — сказала Серношерстка, показывая на отмель, особенно густо заросшую камышом. — На этот раз я уж не забуду затереть наши следы.

Бен кивнул. Когда он обернулся, чтобы попрощаться с морским змеем, берег был пуст. Далеко в море Бен заметил три поднимающихся над водой мерцающих горба.

— Ах! — пробормотал он разочарованно. — Уже уплыл!

— Кто быстро приходит, тот и уходит быстро, — заметила Серношерстка, разгрызая острыми зубами лист камыша. Лунг посмотрел на небо, где из-за облаков как раз показалась луна.

— Надеюсь, эта женщина и в самом деле отыскала что-то, что может заменить лунный свет, — пробормотал он. — Кто знает, не подведет ли нас луна снова, как в этот раз над морем, — он вздохнул и подтолкнул мордой Серношерстку. — Ну, давай затирать следы.

Они бесшумно и проворно принялись за дело. А Бен пошел с Мухоножкой искать Зибеиду Халиб, специалистку по драконам.

Чайки с криками вспорхнули в ночное небо, когда Бен ступил в теплую воду реки. По песчаным берегам ползали гигантские черепахи, приплывавшие сюда, чтобы отложить яйца. Но Бену было не до них.

Он со вздохом посмотрел на визитную карточку специалистки по драконам, полученную от Барнабаса Визенгрунда. Толку от нее было немного. На ней стояли два адреса: один в Лондоне, другой в Карачи, и имя: Зибеида Халиб. Бен посмотрел на море. Над горизонтом появилась светлая полоса. Горячие пальцы дня уже начали теснить ночь.

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая