Князь Алтайский (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 21

Нет, это уже не четверка по географии, это общение с местными жителями, прохожими и проезжающими. Путешествия сейчас, как я уже сказал, дело долгое, монотонное, скучное и практически единственное доступное развлечение — это разговоры. Нет, можно еще петь, но… В общем, я начал понимать что шутки про «что вижу — то пою» проистекают от непонимания того, что в более или менее длительной поездке репертуар быстро закончится. А гонять одну и ту же песню по кругу, и не рехнуться, могут только таксисты. Вот и приходится кочевым народам во время поездки сочинять песни буквально на ходу…

Так вот — я ожидал, что, пусть и не сразу после того, как мы отъедем от Омска, но через день-два к нашему каравану подъедут суровые ребята в кольчугах и шлемах и, хмуро помахивая саблями и мушкетами, поинтересуются, кто мы такие и какого… ну, я не знаю, что там вместо блинов у телеутов пекут… какого лаваша нам надо. И, честно говоря, дальнейший мой план целиком и полностью описывался фразой «Главное, ввязаться в драку, там разберемся». Нет, не в буквальном смысле, драться я не собирался, собирался договариваться мирно. Но вот как объяснить телеутскому князю Мандраку, что я хочу поселиться на его коронных землях, но при этом переходить в его подданство не собираюсь — этого я пока не придумал. Надеялся только на то, что это будут действительно переговоры, а не сразу начнутся боевые действия. По крайней мере, надеялся, что горячие телеутские головы несколько остудит факт наличия у меня сотни стрельцов с огнестрелом. У самого князя, по слухам, с мушкетами не очень, сами телеуты их делать не умеют, ввозят издалека и втридорога и в наличие у них — от силы десяток. С другой стороны — факт существования Слов несколько нивелирует возможности огнестрела… И пусть Слова местных князей слабее, чем у русских бояр… нет, это не шовинизм, а законы здешней магии — чем дальше от Источника, тем слабее сила. А таскать постоянно с собой Источник кочевые князья не могут, он у них где-то закопан в тайном месте. В общем, пусть Слова и слабее — если телеуты решат все же напасть, то не факт, что мы сможем отбиться без потерь.

В общем, я был несколько на взводе.

И, вот — мы въехали в Телеутское княжество, едем по нему, значит, едем… Едем… Едем… Едем… А — где? Где вышеупомянутые одоспешненные ребята? Где хотя бы неодоспешненные, но вооруженные? Да блин — где хоть кто-нибудь⁈ Почему на нас вообще никак не реагируют⁈ Разве что иногда нам попадаются на пути, неподалеку от реки, поселения местных, но те на нас реагируют в стиле «Дождик прошел, русские проехали, опять дождик…». Нет, не то, чтобы от нас скрывали какую-то информацию, просто… Мои люди происходящим не интересовались, мол, если что — боярину Викентию Георгиевичу виднее. А сам я расспрашивать местных несколько опасался — во-первых, не по чину, во-вторых — не хотелось показывать свою неинформированность.

К счастью, во время одной из стоянок, когда мы съехали со льда Оби на берег, неподалеку обнаружилось поселение телеутов, в котором обитал старик-мурза Мара. Вот он уже был равным мне по положению, так что я мог принять его приглашение на чашечку чаю, фигурально выражаясь, и в неспешной беседе, в которой он осторожно выяснял, откуда тут вдруг взялись русские, я, не менее осторожно, разузнал, что происходит.

Когда-то, давным-давно, несколько месяцев назад — боже, кажется, что уже несколько лет прошло… — я услышал об Алтае. И в той ненароком подслушанной беседе упоминались «джунгары», которые «ушли с Алтая». Так вот — эти самые джунгары с Алтая, конечно, ушли. Только это не означает, что они ушли вообще! В настоящее время на юге идет война между теленгитами и джунгарами, все наличное войско князя находится там, и встречать меня просто-напросто некому. Тем более что у Теленгитского княжества и Русского царства заключен пакт о ненападении и со стороны Руси вторжения Мандрак не ожидает.

3

Короче говоря, именно поэтому все наши приключения связаны не с телеутами и даже не с оборотнями, которые куда-то пропали — что не означало, что мои стрельцы не прочесывали лес по обе стороны от нашего каравана в поисках следов — а… Блин, мои люди приключения находили себе сами.

От упомянутой уже утонувших саней — за каким псом ему понадобилось лезть в тот затон⁈ — до, к примеру, боярыни Морозовой.

Марфа тихонько притаилась в одном из моих возков, на люди выходила редко, со мной практически не общалась, и вообще — у меня закралось сильное подозрение, что она не надеется на мою могучую защиту, а просто-напросто прячется в нашей толпе, в надежде, что в этом вавилонском столпотворении ее не обнаружат. Не обнаружат те, кто хочет видеть ее в таре, вырезанной из дубового бревна, и цвет тапочек им непринципиален. И что она выкинула?

Боярыне показалось, что она, видите ли, седеет. Ну, как бы, в принципе, и да, годы уже подходят. Но какая женщина согласится считать себя именно в том возрасте, в каком она находится? Боярыня пошла по пути миллионов женщин до нее и миллионов — после. Она решила покрасить волосы. Но, блин, просто найти краску — это не наш путь, это нам неинтересно, мы же цельная боярыня, нам положено пользоваться волшебством, сиречь Словами… Боярыня порылась в своей богатой памяти и вспомнила, как она была девочкой, и одна подружка научила ее Цветному Слову, которое меняет цвет волос. Ну, Марфа, недолго думая, это Слово и прочитала. Мда. Подружка забыла уточнить две вещи: то, что обратно цвет не меняется и то, что Слово это — вообще-то шуточное.

Волосы у боярыни приобрели стойкий, красивый и яркий… ЗЕЛЕНЫЙ цвет! Альтушка, блин. И, самое главное — это не краска, то есть подождать, пока отрастут и срезать — не получится, они отрастают сразу зелеными. Вам смешно, а мне пришлось сначала успокаивать боярыню, которая прибежала ко мне в слезах и истерике — видимо, жизнь в постоянном напряге ей давалась тяжело и волосы стали последней каплей — а потом успокаивать Аглашку, которая обнаружила у меня в объятьях всхлипывающую боярыню.

В общем, вот так мы и развлекаемся — сами находим трудности и героически их преодолеваем.

4

Мурза Мара, неспешно попивая чай из фарфоровой чашки — настоящая, китайская, впрочем, до Китая тут рукой подать — выслушал мой рассказ о том, куда я двигаюсь, чего хочу и вообще:

— Знаю я то место, куда вы идете, — произнес он, наконец. Кстати, интересный факт — все, кого бы я не встречал по дороге сюда, вне зависимости от национальности, сначала крайне удивлялись тому, что я свободно разговариваю на их языке, а потом относились с явным уважением. Даже как-то и неловко — уважение явно проистекало от мысли, что я заморочился с изучением языка, а мне-то это знание на халяву досталось.

— Нет там сейчас никого, свободная земля, ничейный улус. Дети Эрлика там живут.

Эрлик, Эрлик, что за Эрлик? Князь какой-то местный или мурза?

— А с ними, с этими детьми можно договориться? Ну, насчет поселения.

— Можно, — степенно кивнул мурза, — Они никому поселяться не запрещают.

Отлично.

— А как с ними встретиться?

— Они сами вас найдут.

Совсем отлично.

Мы пообщались с мурзой еще немного, потом я откланялся и вышел из его домика. В отличие от боярских теремов, телеутские мурзы жили в небольших — относительно — избах, желтевших стенами из бревен и белевших крышами из бересты. Основное богатство — понты для боярина это все и неважно, что боярин называется «мурза» — прятались внутри: ковры, нисколько не удивлюсь, если и персидские, шелковые ткани, роскошные шкуры, дорогая посуда…

Я двинулся к месту стоянки своего каравана, мимо остальных домиков поселения, боле скромных, на некоторые даже Деревянного Слова не хватило и они серели потемневшими бревнами. Часть телеутов и вовсе жила в конических типа вигвамах, не знаю, от чего это зависело.

Шел я, значит, мимо домиков, мимо вигвамов, мимо пасущихся коней, что-то копытящих из-под снега, мимо трактира, мимо прибрежных зарослей…