Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 8

…Спустя где-то четверть часа ожидания вдалеке наконец показался наш троллейбус. Народ на остановке разом оживился, дисциплинированно начав выстраиваться изогнутой очередью. В последний раз затянувшись своей сигаретой и снайперски метнув окурок в урну, качнулся застолбить себе место в общем строю и Пак. Дернулся было за коллегой и я, как вдруг…

Я даже толком не понял, что случилось. Не вокруг меня — там как раз все шло своим чередом — непосредственно со мной. Восприятие мной окружающего мира внезапно будто раскололось пополам. Эх, как бы это понятнее объяснить… Вот, допустим, перед вами два экрана — телевизионных, компьютерных, не суть. На обоих демонстрируется один и тот же фильм. Вот только на одном картинка отстает секунд на тридцать. Слева герой еще только поднимает оружие — а справа он уже благополучно отстрелялся и самодовольно перешагивает через трупы поверженных злодеев. Потом слева таки засвистели пули — а справа на шею персонажу теперь бросается спасенная от негодяев красавица. А когда эта самая девица наконец появляется и на первом экране, на втором они с победителем уже уезжают в закат…

Вот и тут все было приблизительно так же — только без экранов, прямо вживую. И без стрельбы.

Хотел бы я то же самое сказать насчет трупов…

Вот троллейбус пока далеко — и одновременно я уже вижу, как он притормаживает перед самой остановкой. А напротив, через дорогу, из-за поворота выкатывается бортовой грузовик… И параллельно он же, на другом «экране», неудачно вильнув, подрезает несшегося в левом ряду беспечного мотоциклиста. Того неудержимо бросает в сторону, потеряв седока, байк юзом пересекает улицу — и буквально сметает зазевавшуюся на краю тротуара мамашу с ребенком лет пяти!

Нет, троллейбус по-прежнему только приближается, грузовик только-только занял место в правом ряду, мотоцикл на дороге еще толком и не виден — он вот-вот пойдет на обгон пристроившеся за грузовиком легковушки… А я смотрю на все это — но уже вовсю наблюдаю и страшные последствия аварии: лязг металла, крики, кровавый фарш у бордюра…

Вторая, «более поздняя» картинка вдруг исчезает, словно ее и не бывало — и единственный троллейбус всего лишь на подходе к остановке, а грузовик как раз зачем-то резко забирает влево… Никто вокруг ничего пока не подозревает, но я-то знаю, что случится буквально через несколько мгновений! Я это видел! И нипочем не хочу увидеть снова! И почти бессознательно, на одних рефлексах, опрометью бросаюсь прямиком к незадачливой мамаше и ее чаду. Успеваю рассмотреть непонимающе вытаращенные на меня черные глазищи — и увлекаю кореянку вместе с ребенком под прикрытие плавно накатывавшего троллейбуса.

Тетка неумело отбивается и возмущенно орет, дитя где-то рядом жалобно пищит — но их вопли тут же заглушает надсадный рев мотора и грохот врезавшегося за нашими спинами в бетонный столб байка — по грустной иронии, происходит это прямо под пафосной растяжкой «Поддержим Партию, строго соблюдая правила дорожного движения!».

Несчастный мотоциклист вылетел из седла еще посреди на мостовой, перед самым «носом» замершего троллейбуса, и сейчас, потеряно тряся треснутым шлемом, он неуклюже приподнимается с асфальта на четвереньки — похоже, отделался испугом.

Мамаша ошалело замолкает на полуслове, в ее сумасшедших глазах немой вопрос: «Что это такое сейчас было⁈»

В моих, наверное, тоже.

Полиция и Скорая прибыли на место происшествия через считанные минуты, причем медики успели первыми. Они лихо подкатили к остановке на вполне приличного вида белом микроавтобусе с красным крестом на борту, высыпали втроем на тротуар и сразу же наметанным глазом вычислили главного пострадавшего — неудачливого мотоциклиста. С асфальта тот давно поднялся, потерянно доковылял до своего раскуроченного байка и теперь понуро стоял над его останками, не реагируя ни на кого и ни на что вокруг. То ли горевал о верном железном коне, то ли пребывал в шоке от мысли, что только что лишь чудом не разметал к Чучхе половину выстроившейся к троллейбусу очереди.

Проигнорировать и эскулапов у впавшего в прострацию гонщика, однако, не вышло — задав ему пару вопросов и не получив внятного ответа, двое из них попросту подхватили мотоциклиста под руки и, несмотря на вялое сопротивление, увели в свой микроавтобус. Третий же медик, проводив взглядом товарищей, отправился «в народ» — выяснять, не нужна ли тут его помощь кому-то еще. Правильно сделал: у мамаши, которую я оттолкнул из-под летевшего байка, как раз началась форменная истерика. Видимо, женщина наконец поняла, что произошло — или, вернее, чего как раз НЕ произошло, а могло и должно было — и ее, так и сидевшую на тротуаре, заколотило, словно в лихорадке, для полноты картины — под заунывный, волнами накатывавший вой. Растерянный малыш сперва попытался поддержать ее собственным громким плачем, но быстро умолк и теперь лишь неуверенно теребил невменяемую мать за рукав платья.

Медик участливо склонился над трясшейся женщиной, и как раз к этому моменту на остановке нарисовалась полиция. Трое в синей униформе пришли «на своих двоих» — как оказалось, их участок располагался сразу за углом — а еще двое приехали на элегантной черной легковушке с красно-синей сигнальной «люстрой» на крыше. Последние, судя по всему, были местными «гаишниками» — перекрыв проезжую часть, они принялись изучать место аварии. Тогда как их коллеги-«пешеходы» приступили к опросу многочисленных свидетелей. Который, правда, почти сразу прервали: получив первую же наводку, решительно направились к автомобилю Скорой помощи — и вывели из него мотоциклиста. Медики, кажется, не возражали.

За всей этой суетой я в меру сил наблюдал с ближайшей лавочки — в какой-то момент у меня вдруг заплясали перед глазами черные круги, а затем флэшбэками замелькали уже знакомые картинки: подъезжающий троллейбус, виляющий грузовик, летящий кувырком мотоцикл… И были то не просто воспоминания: все перечисленное — и многое другое — я снова видел наяву, вживую, пусть и разрозненными короткими отрывками, почти стоп-кадрами. Что характерно, в части, где реальности уже разделились, фрагменты были из той, в итоге нереализовавшейся, когда все катилось своим чередом, без моего вмешательства — и мамаша с ребенком гибли. Будто несостоявшиеся события отказывались смириться с тем, что так и не произошли, и упрямо пытались прорваться обратно в мир.

Но уж нет, что случилось — то случилось, никаких переигровок!

Вот только ноги тут меня держать почти перестали, и все же кое-как дошаркав до скамейки, я тяжело на нее плюхнулся. Рядом незамедлительно подсел обескураженный Пак. Хлопнул меня по плечу, что-то вроде бы сказал, но я как раз отвлекся на очередной яркий «ролик» об аварии и слов коллеги, если они и впрямь прозвучали, не разобрал.

Надоедать мне старший курьер не стал. Бросил беспокойный взгляд на экран телефона — должно быть, сверился со временем — недовольно покачал головой, затем убрал гаджет в карман и закурил. Нет, сперва все же любезно протянул приоткрытую сигаретную пачку и мне, но я уже традиционно отказался.

Отсюда, со скамейки, нас и забрали полицейские. Ну, как забрали — вполне вежливо попросили проследовать с ними в участок для снятия показаний. «Приглашение», собственно, касалось отнюдь не только меня с Паком — компанию нам составили все, кто был на остановке — поголовно, плюс мотоциклист, а также водитель троллейбуса и, кажется, кто-то из его пассажиров, громогласно утверждавший, что «все произошло прямо у него на глазах».

Признаться, не был уверен, что сумею сейчас идти самостоятельно, но, как оказалось, слабость в ногах меня уже оставила, навязчивые «флэшбэки» тоже наконец прекратились, так что до полицейского участка я добрался без приключений. Тот, как я уже упоминал, находился недалеко, буквально в соседнем переулке — в невзрачном двухэтажном здании, скромно спрятавшемся за глухим бетонным забором. Над воротами висел лозунг — как водится, белыми закорючками на алом фоне. На подходе от нас его частично заслоняла крона дерева, и почему-то мне пришло в голову, что там будет написано «Вор должен сидеть в тюрьме!» — за подписью кого-нибудь из здешних великих вождей. Но на сей раз верно угадать будущее мне не удалось — транспарант всего лишь призывал выполнить решения очередного пленума ЦК Трудовой партии Кореи.