Невестка слепого барона (СИ) - Ром Полина - Страница 17

— А вот сейчас и посмотрим, сколь добра за невесткой дадено! Оценили ли родичи ее, какую честь им оказали!

Что-то скрипнуло, и баронесса стала совершать непонятные телодвижения в своем кресле. Тут же из толпы выскочила женщина, одетая совсем просто и, судя по фартуку, не гостья, а прислуга. Она встала за спинкой кресла моей свекрови и, потянув на себя, выкатила ее в широкий проход между столом и стеной.

Только сейчас до меня дошло, что баронесса сидит в инвалидном кресле с деревянными колесами. Поскрипывая при езде, кресло, толкаемое служанкой, двинулось к выходу. Гости почтительно расступились, образовав что-то вроде полукольца вокруг сундука. Муж, недовольно зыркнув на меня, скомандовал:

— Ступай за матушкой. Помоги.

— Чем помочь? – вопросительный взгляд.

— Делай, что велят.

Мать настоятельница все еще стояла у сундука, протягивая баронессе резной ключ.

— Ну, невестушка, открывай и показывай! – баронесса обращалась ко мне.

Я видела на лицах окруживших сундук людей искреннее любопытство и совершенно не понимала его. Слегка улыбалась мать настоятельница, а баронесс и вовсе не прятала довольную улыбку.

Сундук был низкий, чтобы открыть замок, мне пришлось присесть на корточки. А затем меня заставили доставать каждую тряпку или одежку, сложенную в этот ящик, демонстрировать ее всем присутствующим и ждать комментариев свекрови. Звучало это примерно так:

— Эко платьице добренькое, поди, у отца с матерью в праздник такое нашивала?! Ну ничего, ничего… на огороде тоже в чем-то работать надобно! Авось оно еще и пригодится.

Вся эта свадьба, чужие любопытствующие люди, омерзительный жених и жирная баронесса довели меня до того, что в глазах начало темнеть. Большая часть содержимого сундука уже была выложена на одну из лавок. Я, почти не глядя, вынула очередную тряпку и пришла в себя под визгливые причитания баронессы:

— Ах ты ж бесстыдница! Сын, ты кого в наш дом привел?! Ты посмотри, что творит!

От этого визга я слегка встряхнулась: в руках у меня была обыкновенная сорочка, и я, с удивлением взглянув на осуждающе поджавшую губы настоятельницу, заметила, что гости мужчины не слишком торопливо отворачиваются от столь “вызывающего” зрелища. Возможно, баронесса выговаривала бы мне еще какое-то время, но тут вмешалась мать настоятельница.

— Простите глупышку, госпожа. Не стоит портить свадьбу баронета ссорой. А я хочу благословить молодых, да и, пожалуй, пора мне уже…

— Ни в коем разе, матушка! Ни в коем разе отпустить мы вас не можем. Позвольте пригласить вас на свадьбу нашу Свидетельницей. Женщина вы опытная, мудрая, лучшей Свидетельницы я в окрестностях и не найду. Просим матушку, все просим! – баронесса смотрела на гостей, и из толпы раздались возгласы: – Просим, матушка настоятельница! Уважьте, матушка!

Мать настоятельница потупилась, перекрестилась и пробормотала что-то вроде: «…с Божьего соизволения…». Служанка повезла баронессу на ее место. Наконец-то и гостей пригласили за стол. Пока что он был пустым, только по центру лежали несколько караваев хлеба, куда были воткнуты ножи.

Однако, как только гости расселись, распахнулась дальняя дверь, и несколько служанок стали заносить и выставлять блюда. Гостям ставили одну тарелку на двоих. Только у барона с баронессой были отдельные. Ничего особенного, обычные плошки как и у всех.

В мисках посредине стола ставили круто сваренную пшёнку, которую служанки прямо там нарезали на четыре части и раскладывали по тарелкам: как я поняла, это было что-то вроде гарнира. На горячее подали тушеное с тыквой и морковью мясо, несколько крупных жареных кур, вынесли головки кисловатого мягкого сыра и колобки сливочного масла.

Гости, чьи лица я более-менее начал отличать только сейчас, оживились. Возле дверей кухни на отдельном столике мужчина в поварском фартуке вбил молотком краник в бочонок с каким-то спиртным. Судя по запаху, с пивом. И мужчины, и женщины встретили первые кружки с пенными шапками возгласами удовольствия. Мой муж, ловко зачерпывая деревянной ложкой кусочки каши, с удовольствием ел, а я обнаружила, что возле моей тарелки нет ложки.

Минут пятнадцать все радостно жевали, а потом прозвучал первый тост:

— Ну, господа, за здоровье молодых!

Среди гостей была и та самая баронесса Штольгер, которую я видела, когда торговала хлебом. Мужчина рядом с ней, похоже, ее муж. Здесь же присутствовала их дочь Ранина, которая переглядывалась через стол с молодым парнем. Там сидела богато одетая семья.

Думаю, это была семья третьего барона, барона фон Брандта. Кроме трех дочерей, в семье было еще и два сына. Про остальных гостей я так и не поняла, кто они такие. Подозреваю, что просто богатые купцы. Вряд ли на такую свадьбу, как наша, приехал бы кто-то из других городов. Тем более, что до Хагенбурга, как я уже выяснила в один из торговых дней, добираться нужно было больше трех суток.

Я думала, что плотно поев и выпив, гости разойдутся. Но ничего подобного. Часа через полтора подали вторую перемену блюд, в этот раз рыбную. И открыли новый бочонок пива. Мужчины изредка выходили из-за стола, но потом неизменно возвращались назад. Девушки покидали застолье только в сопровождении матерей.

Про саму свадьбу забыли довольно быстро. Все разговоры шли про урожаи этого года, про неожиданный приезд каких-то иноземных купцов и про то, как села сейчас выплачивают налоги. Пообсуждали скорый отъезд жениха на герцогскую службу. Новость, которая придала мне моральных сил: оказывается, через восемь дней назначен отъезд.

Я прислушивалась, стараясь не упустить ни слова, но больше ничего полезного не узнала: мужчины рассуждали, сколь дорого выходит обмундировать смердов, которых баронет заберет с собой. И вздыхали, жаловались, что налоговые льготы не окупают это самое вооружение и одежду. Женщины хвастались удачными покупками и запасами на зиму. И все чувствовали себя достаточно весело и свободною. За столом молчали только двое: я и слепой барон.

Ближе к вечеру, когда гости были уже изрядно пьяны, а мой так называемый муж начал клевать носом, объявили танцы.

Танцевать собирались прямо на мощеной площадке двора. Оттуда к этому времени убрали все повозки и развесили снаружи дома с десяток горящих фонарей, а также появились три музыканта и зрители-селяне, молчаливой толпой стоящие за оградой.

Одежда музыкантов была с претензией на красоту и роскошь, а по сути: грязное тряпье. Один из мужчин был в жутко засаленном бархатном костюме, из которого не только торчали нитки в местах швов, но и вместо кружевных манжет остались жалкие клочья. Пятен на костюме было столько, что в сумраке разобрать настоящий цвет было просто невозможно: он казался болотно-коричневым. У этого мужчины в руках был продолговатый деревянный ящик с натянутыми струнами. Пожалуй, ближе всего этот инструмент был к гитаре, вот только звук издавал не слишком приятный, какой-то пластмассовый.

Второй, совсем молодой юноша, при обычных холщовых штанах, носил старую красную парчовую жилетку. Его инструментом было нечто вроде металлической дудочки. Третий, самый пожилой из всех, был одет лучше остальных. Его костюм, не слишком и драный, раньше однозначно принадлежал богатому горожанину. Плотная шерстяная ткань с бархатными вставками, пожалуй, выглядела даже солидно. Но, ощущая, что он не так наряден, как его спутники, этот мужчина нацепил на грудь две красных атласных розетки с полинявшими перьями. Его инструментом было неизвестное мне сооружение: что-то среднее между барабаном и бубном.

Баронессу выкатили в коляске, барону поставили стул. Слава Богу, ни меня, ни баронета никто танцевать не звал. Мы оставались зрителями. Осенний вечер был достаточно прохладен, и я зябко поежилась, стоя за спинами хозяев дома.

Шум “оркестранты” производили адский и не слишком музыкальный, но благодаря этому самому барабану в местной «музыке» был задан определенный ритм, под который двигались гости. Все они: и молодые, и пожилые, собрались в круг и взялись за руки. Так в хороводе они и танцевали, дружно топая ногами, повинуясь ритму и периодически сбиваясь в центр общей плотной кучей. Похоже, там, в тесноте и давке, подвыпившие мужчины позволяли себе кое-какие вольности, потому что несколько раз раздавались радостные женские взвизги.