Игра по правилам - Френсис Дик - Страница 53
- Предыдущая
- 53/73
- Следующая
— С трудом верится.
— Отнюдь, если речь велась бы о каком-нибудь мелком, продажном проходимце, — сказал он, — но не о Николасе Лоудере с его известностью и репутацией, которой не стоило бы рисковать.
Я немного подумал.
— Думаю, я мог бы получить результаты анализа мочи, взятого у Дазн Роузез в Йорке. Они всегда оказывают такую любезность владельцам лошадей по их личной просьбе. В данном случае по просьбе компании моего брата. — Я подумал еще немного. — Когда приятель Николаев Лоудера уронил бейстер. Марта Остермайер вернула ему найденную ею грушу, но потом Харли Остермайер нашел от него трубку и отдал ее мне. Однако она была чистой. Никаких следов жидкости. Никакого адреналина. Так что вполне возможно, что он сделал что-то со своей лошадью, а бейстер просто лежал у него в кармане, и к Дазн Роузез это не имеет никакого отношения.
Они задумались.
— У тебя может возникнуть много проблем из-за безосновательных обвинений, — сказал Фил.
— То же самое говорил мне Николас Лоудер.
— Даже так? Тогда бы я хорошенько подумал, прежде чем это сказать. Это вряд ли прибавит тебе популярности среди любителей скачек.
— Устами младенца... — заметил я, однако он словно повторил мои мысли.
— Да, старик.
— Трубка от бейстера все еще у меня, — сказал я, пожав плечами, — но, видимо, я сделаю то же, что и на скачках, проще говоря, ничего.
— Если анализы Дазн Роузез как в Йорке, так и здесь будут нормальными, так, вероятно, и следует сделать, — согласился Фил, и Майло, несмотря на свою прежнюю воинственность, поддакнул ему.
Донесшийся с погружавшегося в сумерки двора шум возвестил об успешном разрешении мочевой проблемы. Фил вышел на улицу, снял с палки специальный пакет и закрыл его своей пломбой. Он написал и прикрепил к пакету бирку с кличкой лошади, местонахождением, датой, временем и поставил свою подпись.
— Ну вот, — сказал он. — Я ухожу. Счастливо. Загрузив все свое хозяйство с анализом в машину, он без лишней суеты укатил. Мы с Брэдом тоже вскоре отправились вслед за ним, но я решил не ехать домой.
— Ты видел, что творится в Лондоне в доме у Гревила, — объяснил я. — И тот, кто это сделал, дал мне по голове так, что я потерял сознание. Я не хочу оказаться дома в тот момент, когда они нагрянут в Хангерфорд. Так что давай поедем в Ньюбери, и я переночую в гостинице.
Брэд притормозил, и его рот немного приоткрылся.
— Вчера была ровно неделя с тех пор, как ты спас меня от человека с ножом, — продолжал я. — Вчера же кто-то стрелял по машине, в которой я ехал, и убил шофера. Может оказаться, что это был не просто сумасшедший, как ты думаешь. Поэтому прошлую ночь я провел в Свиндоне, а сегодняшнюю собираюсь провести в Ньюбери.
— Да, — с пониманием сказал он.
— Если ты склонен отказаться возить меня, я не стану осуждать тебя.
После небольшой паузы он отважным и решительным тоном сделал заявление:
— Я тебе нужен.
— Да, — откликнулся я. — Пока я не смогу нормально ходить, да.
— Тогда я буду возить тебя.
— Спасибо, — сердечно поблагодарил я, и это прозвучало настолько искренне, что он понял, потому что дважды с чувством кивнул сам себе и даже показался мне довольным.
В гостинице «Чекере» нашелся свободный номер, и я остался там. Брэд на моей машине отправился домой, а я большую часть вечера провел сидя в кресле, пытаясь научиться обращаться с «Чародеем».
Компьютеры не являлись частью моей повседневной жизни, как для Гревила, и я вовсе не испытывая к ним такой же страсти. Инструкция к «Чародею» была, естественно, рассчитана на людей, сведущих в компьютерах, поэтому, чтобы добиться каких-то результатов, мне понадобилось больше времени, чем предусматривалось.
Было совершенно очевидно, что Гревил активно пользовался этой штуковиной. В ней были три отдельных списка телефонов и адресов, всемирные часы, система ежедневного занесения дат и времени деловых встреч, памятка знаменательных событий, календарь с мигающей текущей датой, устройство с памятью для хранения отдельных сведений. Подключив принтер, после нескольких неудачных попыток я все-таки получил длинные списки всего, что было заложено под разными заголовками, и стал читать их с нарастающим разочарованием.
Ни один из адресов и номеров телефонов, похоже, не имел никакого отношения ни к Антверпену, ни к бриллиантам, однако список «Деловые контакты за рубежом» содержал много имен ювелиров в разных странах. Ни одна из намеченных деловых встреч, запланированных примерно в шестинедельный период, никак не соответствовала моим догадкам. И ничего не имело отношения к той пятнице, когда он ездил в Ипсуич. Никакого намека на «Конингин Битрикс».
Я вспомнил, о чем я спрашивал Джун в тот день, когда она вышла на «жемчужину»: а что, если все это заложено в раздел секретной информации?
Инструкция к «Чародею» объемом в двести страниц, разумеется, учила тому, как скрывать секреты. Секретную информацию можно было вызвать, только зная код, который мог оказаться любой jcom-бинацией до семи букв или цифр. Забыть код означало распрощаться с информацией: увидеть ее иначе было невозможно. Ее можно было стереть, так и не увидев, но нельзя было ни напечатать, ни высветить на экране.
В инструкции говорилось о том, что можно было узнать, заложена ли такая информация, по светившемуся в правом углу экрана маленькому значку "с". Посмотрев на экран, я без труда нашел там обещанную "с".
«Еще бы, — подумал я. — Как же он мог, имея все возможности засекретить что-то, не воспользоваться этим».
Любое сочетание цифр или букв в количестве до семи знаков...
1 — 2 — 3 — 4 — советовала инструкция, но как только я разобрался с начальными шагами этой операции и ввел 1, 2, 3, 4 туда, где было написано «рассекречивание», я тут же получил в ответ краткое: «неверный код».
«Чтоб тебя! — выругался я про себя, устало понимая свое поражение. — Ну зачем ему понадобилось так все усложнять?»
Я перепробовал все комбинации букв и цифр, которые только мог придумать, но абсолютно ничего не достиг. «Кларисса» было слишком длинно, «12 роз» должно было подойти, но не подошло. Чтобы попасть в точку, код нужно было ввести именно так, как было установлено: заглавными буквами или строчными. На все требовалось много времени. В конце концов я был уже готов зашвырнуть проклятого «Чародея» куда подальше и с ненавистью уставился на неисчезающий «неверный код».
Наконец я отложил его и включил крошечный магнитофончик. На кассетах было много всяких офисных разговоров, и я никак не мог понять, зачем Гревилу понадобилось уносить их домой и прятать. Я заснул задолго до окончания четвертой стороны.
Спустя некоторое время я проснулся от того, что спал в неудобной позе, и в первую секунду не мог понять, где я. Потерев лицо, я взглянул на часы и вспомнил о том, что я все это время должен был напряженно работать головой, но не работал. Я перемотал вторую кассету, чтобы прослушать то, что я проспал: Гревил деловым тоном разговаривал с Аннет.
«Голос Гревила самое и, пожалуй, единственно интересное, что было на этих пленках, — подумал я. — Единственный для меня способ вновь услышать его».
«...пойду пообедаю, — говорил он. — К половине третьего вернусь».
Голос Аннет: «Хорошо, мистер Фрэнклин».
Щелчок на пленке.
Почти сразу же, благодаря приводимому в движение голосом механизму, на пленке записалось:
«Я сейчас в его кабинете и не могу их найти. Он все прячет, ты же знаешь, он помешан на безопасности». Щелчок. «Я не могу спросить. Он ни за что не скажет. Мне кажется, он мне не доверяет». Щелчок. «Эта дура Аннет и не чихнет без его разрешения. Она никогда мне не расскажет». Щелчок. «Попробую. Мне надо уходить, он не любит, когда я пользуюсь этим телефоном, он может вернуться с обеда в любую минуту». Щелчок.
Конец пленки.
«Ничего себе», — подумал я. Перемотав конец кассеты, я вновь прослушал его. Голос был мне знаком, как, должно быть, и Гревилу. Он, вероятно, по ошибке оставил магнитофон включенным и, вернувшись, думаю, не без горечи, обнаружил предательство. Из-за этого передо мной вырос целый лес вопросов, и я, медленно раздеваясь, чтобы лечь спать, словно пробирался по нему в поисках ответов.
- Предыдущая
- 53/73
- Следующая
