Начальник милиции. Книга 3 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 41

— В машину! — махнул мне Эдик, он стоял чуть поодаль и от увиденного поначалу застыл, но потом опомнился и позвал меня, сам тоже поскорее ныряя внутрь.

Согласен, ноги нужно уносить. Тут уж я ничего не сделаю, квартира объята огнем, нужен пожарный расчет, а не милиционер. Надеюсь, соседи не пострадали.

Лишь у некоторых полопались окна, высыпались осколками во двор. Если пожарные приедут оперативно, то огонь не успеет перекинуться на другое жилье.

— Офигеть! Чо за подстава⁈ Это чо было⁈ — такими словами встретил меня фарцовщик, когда я плюхнулся на переднее сиденье рядом с ним.

— Гони! — скомандовал я, ощупывая себя. Вроде, цел, только поцарпался и подкоптился. — Кто-то подстроил взрыв газа.

— Кто?

— Не знаю… Возможно, сам хозяин квартиры…

— На фига ему свою хату курочить? И он же начальник милиции, как никак.

— Чтобы ликвидировать меня.

— Ха! Он разве знал, что ты залезешь к нему в форточку?

— Тот, кто это подстроил, — я говорил медленно, размышляя на ходу, — явно знал, что я сюда приду и найду способ проникнуть в квартиру, будь то через дверь или форточку. На это и был его расчет. В квартире был какой-то хитрый механизм. Я зацепил его ногой, и он дал искру. А потом взрыв. Чудо, что жив остался. Ф-ух…

— Такого я еще не видел! — восторженно мотал головой фарцовщик. — Бам!.. Такой взрыв, и ты вылетел в окно ласточкой! Потом ветки спружинили, и ты будто ангел спустился на землю. Прямо перед этими бабками. Мне кажется, они больше твоего явления испугались, чем взрыва. Вскочили и ка-а-ак побегут-побегут! Будто козочки молодые. Никогда не видел, чтобы старушки так бегали… — давился от смеха Эдик.

— Ничего смешного, — буркнул я, хотя сам с трудом сдержал смешок.

Несмотря на то, что еле пережил смертельную опасность, я почему-то не испытывал ни страха, ни шока, а лишь грызла мерзкая неизвестность. Не люблю, когда не могу контролировать ситуацию. Похоже, что Кукловод теперь охотится непосредственно на меня. Я далеко зашел, и это ему не нравится. Ну а для кого еще была устроена это ловушка? Точно на меня. Только я мог так вот в форточку залезть к бывшему начальнику милиции.

— Слушай, Саня, — спросил Эдик. — А ты чего, запах газа не почуял, что ли? Он же воняет, как тухлые яйца. Как ты так опрофанился?

Я помотал головой.

— В том-то и дело, что этот был без запаха. Вообще ведь бытовой газ не пахнет, в него специально добавляют отдушку. Чтобы на утечку человек вовремя среагировать сумел. А этот был чистый. Бывает же чистый? Который не бытовой. Думаю, что да… Принесли туда баллон, поставили, открыли и ушли.

Да уж, теперь понятно. Я договорил вслух:

— И холодильник там был выключен, потому как любая искра при включении и выключении могла преждевременно взрыв учинить. А раньше нужного момента им это не надо было. Запаха я не почувствовал, а дышать было трудно, но я сразу не понял, в чем дело, а потом дошло. Побежал к окну и смог спастись. Так что, Эдик, у меня сегодня второй день рождения, — немного вымученно улыбнулся я.

А про себя подумал, что, скорее всего, даже третий день рождения, ведь это уже и так моя вторая жизнь, получается. Вот обидно было бы сдохнуть молодым, когда дан второй шанс прожить жизнь.

Нужно найти Кулебякина и спросить с него за Пистона. Если ловушку соорудил Петр Петрович, своими руками его удавлю…

— Господи, Саша, что с тобой? — Мария Антиповна гладила меня по исцарапанной и немного закопченной щеке. — Ты будто на войне побывал. Почему у тебя волосы на затылке опалены? Что случилось?

— Потом расскажу, ничего страшного, — я поцеловал Машу, чтобы заткнуть ей рот и избежать ненужных расспросов.

О сегодняшнем происшествии не хотел ей рассказывать. Не привык, чтобы за меня волновались, да и Машу не хочу расстраивать.

— Говори, что случилось, — насладившись коротким поцелуем, женщина чуть отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза.

— Да ерунда, шел, смотрю — пожар, квартира горит. Вещи вытаскивают люди. Ну, я помог диван выволочь. Спас мебель. Вот…

— Рисковать? — возмутилась Мария. — Из-за какого-то дивана?

— Да ничего же не произошло серьезного. Подумаешь, рубашку подпалил. Она мне все равно не нравится. Жарко в ней. Я вот хочу с коротким рукавом прикупить парочку. Поможешь мне выбрать на выходных? В универмаг сходим. Там на втором этаже неплохой мужской отдел, говорят, есть.

— Конечно, сходим… а сейчас иди домой, отдыхай. Я как начальник даю тебе отгул. И за спасение дивана объявляю устную благодарность. Без занесения в личное дело, но с небольшим дополнительным поощрением, — прищурилась она лисой, а потом прошептала. — Ты такой соблазнительный, когда закопченный, как герой.

Маша играючи продефилировала к двери, закрыла ее изнутри на щеколду и неспешно, походкой изящной пантеры стала приближаться ко мне, перекатывая бедрами и расстегивая на ходу форменную рубашку. Я, конечно, торопился — и пришел-то в отдел за Мухтаром, а напоролся на новую начальницу, но как тут устоять? Да и вообще, нравятся мне женщины в форме, в погонах, особенно старший лейтенант внутренней службы Мария Антиповна Вдовина. Хороша чертовка…

— Ого! Какая огромная псина! — с восторгом и одновременно с некоторым страхом проговорил Эдик, таращась на Мухтара.

— Не псина, а пёс, — поправил я, усаживая собаку на заднем сиденье.

Тот по-хозяйски расположился на диванчике, поскреб по стеклу лапой — мол, открывай окошко, я люблю, чтобы морда по ветру была, и глазеть на улицу и прохожих. Я опустил стекло.

— А он не укусит? — с опаской поглядывал через плечо на Мухтара фарцовщик. — А он сиденье не погрызет? Не поцарапает двери?

— Кусает он только тех, кого я скажу — и кто задает глупые вопросы.

— Все, все, молчу… А зачем тебе собака? Мы сейчас куда?

— Я надыбал адресок дачи Кулебякина. Он говорил, что его жена туда съехала, когда поругалась с ним. Нужно наведаться и порасспрашивать ее про мужа. Ну и сообщить, что квартира и вещи их сгорели. Наверное, она еще не знает.

— Во дела… Мы теперь ищем начальника милиции… Никогда бы не подумал.

— Почти бывшего начальника милиции, — уточнил я. — Кстати, ты не знаешь случайно Пистона?

— Кого?

— Пистонов Валерий Валерьевич, 46 лет от роду, прозвище Пистон. Ныне покойный, его труп обнаружен сгоревшим на лодочной станции.

— Убили? — тревожно покосился тот.

— Скорее всего.

— Не знаю его… а почему ты меня спрашиваешь о нем? — напрягся Эдик.

— Вот, глянь, — я показал ему фотокарточку, которую прихватил из квартиры Кулебякина. — Это он… Посмотри внимательнее. Не узнаешь?

Эдик нахмурился, глаза его забегали, он почесал нос, потом поскреб ухо, в общем, совершил негласный набор всех невербальных признаков вранья и проговорил: — В первый раз вижу… А вот начальника милиции я узнал. Это же и есть Кулебякин. Кстати, он у меня как-то джинсики покупал, но сказал, что не себе, а в подарок кому-то.

— Да что мне Кулебякин, ты на этого паренька смотри. Вон как моднявенько одет, это не ты его случайно прибарахлил?

— Да ты что? Тут год какой? Я тогда еще титьку сосал и колготки носил. Погоди… Ты меня, что ли, в чем-то подозреваешь?

Я мотнул головой, а потом тихо проговорил:

— Эдик, я сейчас всех подозреваю. Ведь я сегодня чуть не погиб. Вот Мухтарчика с собой взял, как телохранителя. Так что если ты что-то задумал, он тебя сожрет. Предупреждаю.

— Да ничего я не задумал, — проворчал фарцовщик. — Я, значится, помогаю ему, вожу туды-сюды, а он меня псине хочет скормить… Во спасибо…

— Ладно. Не дуйся, — похлопал я товарища по плечу, — заводи, поехали.

— А можно я петь буду, пока едем?

— Зачем это?

— Ну, мы с тобой и собакой как те три ковбоя… На дело идем. После которого, возможно, не все выживут…

— Сплюнь.

— А спеть-то можно?

— Ну спой, — поморщился я, вспомнив, как Эдик пел «Орлят».