Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 36

Хм, понаблюдаем за борзыми ребятами. Хотя, ещё раз, мне ни к чему лишние проблемы.

Вопрос про три кофе, дочка пропускает мимо ушей:

— Как понимаю, ты тоже хочешь поставить вот такой фургончик? Фастфуд, да?

— Он самый, — соглашаюсь, а сам продолжаю наблюдать за парочкой.

Они уходят в глубь парка. Меня не видят, здоровяк указывает на фургон — видимо хочет взять себе кофе, но его приятель мотает головой.

Вот и славно. Через несколько секунд оба растворяется среди деревьев, куда ведет тропинка. Все просто — мы с дочерью поедем гулять в другую сторону.

— Расскажешь чуть больше о своем бизнесе?

Кофе готов, я забираю стаканчики, услужливо вставленные в подставку, и кивком приглашаю указываю, куда идти. Маршрут противоположен двум идиотам.

— Пап, ты спрашивал про кофе, надеюсь, ты не будешь против, если к нам присоединиться Джу? — выдает дочь.

Джу? Прокручивая в голове имя, пытаясь вспомнить, о ком речь. Перед глазами всплывает миловидная подруга дочери.

Точно, эта та самая молчунья с нашей первой встречи. Ничего против Джу не имею, хотя и планировал общаться с ребёнком с глазу на глаз:

— Вторая тоже будет? — припоминается третья девица, которая оставила привет на салфетке для нищебродов.

— Нет, она улетела в Пекин. Говорит, в Гонконге ей не понравилось. Она сама не знает, чего хочет!

— Не помешаю вам с Джу? Вон сколько кандидатов на познакомиться, — кошусь в сторону блондина, тот до сих пор сверлит нас глазами.

— Не знакомлюсь с крашенным придумками.

Уходим вглубь парка. Лавочки заняты, но дочь лихо подсаживается к целующейся молодой парочке:

— Ой, извините, не помешаем?

Парочка кряхтит что-то несвязное и тотчас встает. Дочь занимает лавку целиком, хлопает по доскам:

— Садись!

Далеко пойдет… — занимаю место рядом.

— Джу что-то хотела от меня? — спрашиваю, поглядывая по сторонам.

— Ох, — вздыхает дочка. — Она всерьёз заинтересовалась тем твоим предложением. Помнишь, ты говорил о конвертации валюты? Вот она и хочет что-то с тобой обсудить.

— Успеем поговорить о своём? — улыбаюсь.

— Конечно, я специально сказала ей приходить позже… это она как раз звонит. Да?

— …

— Конечно, ждем. Мы во втором проходе, возле кофейни, буквально двести метров от метро… угу… — соединение разрывается. — Она к тому же опаздывает.

Про себя думаю, что странно, когда дочь довольно богатого и уважаемого человека ездит по Гонконгу на метро.

Отхлёбываю эспрессо — действительно шикарно, восторг. Возможно стоит узнать о марке зерен — надеюсь, франшиза допускает такие вольности.

Ну и следом рассказываю дочери о своей задумке. Для этого я специально прохватил с собой лист, чтобы иллюстрировать.

Ребёнок превращается во внимание — слушает задумчиво, кивает. Через несколько минут обвожу получившиеся на выходе цифры:

— Предварительно, месячная касса с одного вагончика позволяет взять кредит в банке — открыть новую точку. Дальше — принцип домино.

Расчёт рискованный, но существуют вероятность в течение нескольких месяцев завершить масштабирование бизнеса. Принцип — увеличение оборотных средств с дальнейшим вложением их в новые точки.

— У тебя есть первоначальный капитал? — задумчиво спрашивает дочь.

Объясняю, какую роль в плане играет займ от сына.

— И моя роль здесь…

— Твоя роль — открытие юридическое лицо на территории материкового Китая.

Она кивает утвердительно. По выражению лица, мимике и движениям, вижу, что идея заинтересовала.

— Как давно ты это придумал, пап? Ты же всегда был против какой-либо работы с материком, кроме вынужденной.

Театрально развожу руками. Мол, времена меняются, и если ты не хочешь остаться за бортом, следует пересматривать убеждения.

Дочь молчит, задумывается. Видимо, убеждения о которых она говорит, были непоколебимы. И теперь слышать от отца то, чему он яро противился, для неё… непривычно.

Акцентировать на этом внимание смысла нет. Я дописываю финальный расчёт, обозначаю процент чистой прибыли за открытие её бизнеса на себя. проговариваю вслух.

— Да я и без этого могу помочь, ты всё-таки отец.

— В бизнесе не бывает ни детей, ни родителей, — терпеливо объясняю.

— Ты говоришь прямо как папа Джу… — ребёнок хихикает.

Какое-то время вместе завершаем штрихи под деталями.

— Вспомнишь, вот и она!

Со стороны центрального входа появляется уже знакомая мне девчонка. Правда, на этот раз она выглядит не столь ярко и видно, что устала. Но ей без косметики лучше… одергиваю себя.

— Папа, это Джу, наша гордость факультета. Джу это папа! Хотя вы знакомы! — дочь явно хочет разрядить обстановку, посколькуе подруга заметно нервничает, куда больше, чем в прошлый раз.

Я жму протянутую руку, девица отводит взгляд, но ладонь забирать не спешит, хотя я не то чтобы держу…

— Здравствуйте, господин Юн.

— А мы тут кофе пьем и тебе купили раф с сиропом соленая карамель!

— Мой любимый.

— Вы хотели поговорить? — веру инициативу в свои руки.

— Да. Прогуляемся?

Никто не возражает.

— Так вон он! — зашипел Ляоань.

— Не будь идиотом — ответил старший. — И хватит пялиться. Здесь хренова гора свидетелей! Хочешь потом попасть в руки полиции?

Ляоань промолчал. В руки полиции он, ясное дело, попадать не хотел. А вот что хотел — схватить за шкирку этого старика Юна, отволочь в ближайшие кусты и там хорошенечко пересчитать уроду кости.

Но старший прав, объект находился в оживленном месте, возле фургончика было полно людей.

— А если этот придурок сбежит? — все же озвучил верзила.

— Не сбежит, куда он денется. Вон он, как на ладошке, — хмыкнул старший.

И указал на лавку, которая виднелась через ветви деревьев. Там сидела их будущая жертва с той самой молодой девчонкой. Парочка взяла себе кофе, но почему то стаканов было целых три, причём третий никто не трогал, он стоял на скамейке.

— Так что умей ждать, Ляоань, — заключил старший.

— Козел старый, и где только берет молодых баб, — прошипел раздражено здоровяк.

К лавке подошла еще одна молодая особа. Вот тебе и ответ, почему стакана три, подумал главный.

Тиао Вонг сидела с каменным лицом и пялилась в мобильник. На экране воспроизводился видеоряд со скрытой камеры, которую она установила в квартире Юна.

Прежде чем делать тому предложения, следовало как можно больше о нем узнать. Чем увлекается? Какой у него график? Какие передачи смотрит по телевизору?

На самом деле, всю эту информацию она знала, но ее следовало подтвердить.

Когда входишь в важные переговоры, максимальная осведомленность является непременным условием — только тогда можешь контролировать ситуацию.

Знание правит миром, как говорил ныне покойный отец. В нынешнюю информационную эпоху поговорка становилась актуальной.

Для установки камеры Тиао пришлось попотеть, даже прикинуться уборщицей, чтобы Юн ее не узнал. И не узнал ведь… или узнал?

То, что Тиао видела на экране, не впечатляло. ЧТО-ТО пошло не так.

Мало того, что Юн решил сдать свою квартиру какой-то семейке из провинции (и откуда только деньги у провинциалов?), так еще и…

Юн на экране облокотился на шкаф, вскинул бровь. И собственноручно раздавил камеру двумя пальцами, как букашку. На этом сигнал прервался.

Тиао раздраженно отбросила телефон: предварительная информация, полученная от людей, которым можно доверять, не билась с действительностью. У Юна были другие привычки, иной график. Он будто стал другим человеком!

Впрочем, что делать в подобной ситуации, Тиао уже знала. И она это обязательно сделает.

Дили Симэнь не могла оторвать взгляд от клочка бумаги, лежащего на столе.

Пожелтевший, сложенный много раз… но вся нужная информация на нем была занесена. На клочке ручкой с исчезающими чернилами была нанесена сумма с семью нулями. Большие деньги, неприлично большие. Столько госпоже Симэнь никогда не платили даже за ее работу, а ее работа была весьма высокооплачиваема. Настолько, что даже в дорогом Гонконге она могла позволить себе ни в чем не нуждаться.