Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 35

Дела начали налаживаться и осознавать это чертовски приятно.

За поездкой, полной тихой музыки и периодических сигналов клаксонов, я не заметил, как задремал. А когда открыл глаза, неожиданно оказался в конечной точке маршрута.

— Приехали, — водитель назвал стоимость поездки.

Прибавив сверху на чай (за спокойный сон), я вылез из автомобиля. Остановились мы у входа в большой городской парк, где меня уже ждала дочь.

— Вон он, сука, — зашипел Ляоан, непроизвольно сжимая кулаки.

«Заказ», как называл старший Юна, Ляоан рассматривал как жертву. И свою жертву, которую он выследил и сопровождал весь день напролет, он не собирался отдавать кому либо. Не-а, скоро он забьет этого обнаглевщего старика как мамонта и никто ничего за это ему не сделает.

Хотя, сделает… заказчик отдаст деньги за хорошую работу.

— Эмоции убери… — в реальность Ляоана вернул голос старшего.

Юна они действительно вывели и к вечеру, дождались, когда клиент переместится в относительно тихое (читай, безопасное для них) место. Здесь его можно по полной прессануть плюс выбить всю необходимую заказчику информацию.

— А что это за девка с ним? Красивая, — захихикал Ляоан.

Старший никак не прокомментировал, но раздражённо приподнял бровь. Действительно, у седого старика в парке, похоже, намечалось свидание. По крайней мере, у входа его поджидала вполне симпатичная девчонка лет этак на двадцать пять младше.

А губа-то не дура, подумал старший. И Ляоян смотрит, выпучив глаза от избытка чувств, только что слюни не текут.

Тем лучше, будет чем его занять, чтобы не пытался под ногами.

Старший выбросил сигарету в урну, даже не удосужившись потушить:

— Пойдем.

По пути к центральному входу в городской парк глаз боковым зрением цепляется за свернувший в проулок автомобиль. Я хмурюсь, оборачиваюсь. Автомобиль мельком кажется знакомым. Где-то я его уже видел… ладно, неважно — все таки Гонконг огромный город и автомобили одного цвета это точно не какая-нибудь редкость.

Вот на водителя бы взглянуть…

— Привет, пап!

Дочь улыбается, завидев меня. Бросается в объятия, в отличие от нашей первой встречи, у нее уже и капли не осталось от стеснения.

Выглядит она хорошо, видно, что соскучилась, хотя не виделись всего несколько дней.

Прижимаю её к себе, поглаживая ладонью по спине:

— Привет.

От дочери чувствуется едва уловимый запах духов, совершенно ненавязчивый. Запах узнаю сразу — таким пользуется моя нынешняя жена. Ее состояние, кстати, останется стабильно тяжелым, я только несколько часов назад звонил в больницу.

Доктор, услышав подтверждение об оплате, заверил меня, что плановый выход из реанимации в палату интенсивной терапии произойдет через четыре дня. К тому моменту мне нужно заехать в больницу и подписать с медиками договор. Деньги тоже будут нужны… все же некая внутренняя уверенность, что у госпожи Юн все будет хорошо, у меня присутствует.

— Я так рада видеть тебя, пап, думала, что мы не увидимся!

— Взаимно, я тоже рад.

Кладу ей ладони на плечи, заглядываю в глаза с расстояния вытянутой руки. Дочь очень похожа на мать, почти одно лицо. Когда я разбирал вещи перед приходом квартирантов, видел старую фотографию с нашей свадьбы. Госпожа Юн с тех пор сильно изменилась… но дочь — яркое воспоминание о былом.

Представляю, как ее любил прежний Юн.

— Спасибо что откликнулась. Как насчёт кофе и неспешной прогулки в парке? Была когда нибудь здесь?

Она грустно улыбается.

— Ты забыл пап? Мы уже гуляли с тобой в этом парке… когда мне было шесть.

Сложно забыть то, чего никогда не знал.

Но вижу насколько важна такая память для нее, поэтому крепче сжимаю ее плечи.

— Я выбрал место не просто так.

Улыбаюсь и, чтобы согнать кислую мину с лица ребёнка, взъерошиваю ей волосы.

Она уворачивается:

— Пап, мне уже на шесть, не надо портить укладку!

Смеемся. Ей не шесть, да… сам не знаю, зачем мне нужна близость с по сути посторонним человеком, но как и в прошлый раз чувствую отцовские чувства.

— Ну что, пойдём?

— Пойдём. Давай может кофе возьмем, а?

Указывает на небольшой фургончик — мобильная точка по продаже кофе разных видов и с сиропами. Мысленно делаю пометку, что народа вокруг немало, месторасположение удачное, но дочь заверяет, что долго стоять не придется — как только приехала, сразу заняла очередь.

— Я вот за тем блондином! — заверяет она.

Подходим к фургончику, изучаю меню. Цены здесь высокие, на голову не оденешь, как будто в бумажных стаканчиках не кофе, а расплавленное золото. Чашка маленького эспрессо стоит пятьдесят гонгконгских долларов, капучино и вовсе восемьдесят. Но даже при таком ценообразовании — желающих хоть отбавляй.

Дочь, судя по всему, считывает мысли с моего озадаченного лица:

— Пап, угощаю.

Подходим к фургончику. Какое-то внутренне беспокойство заставляет оглянуться в сторону дороги, того самого закоулка, куда уехал автомобиль. И в голове как щелкает — точно! В таком сидели у склада два товарища, с которыми произошел сегодня небольшой инцидент.

Логика подсказывает, что это вряд ли они, но интуиция все же неспокойна.

— Я за вами стояла, — дочь вклинивается в очередь перед блондином, одаривая его обворожительной улыбкой.

Все же женское обаяние — то, что заставляет мужчин осуществлять подчас необдуманные поступки и идти на ненужный риск. Брюнет, который стоит перед блондином в очереди, хмурится, потом хмурость сменяется растерянной улыбкой:

— Конечно, занимала.

Вижу, что брюнет силиться выжать из себя просьбу — номера телефона, но блондин уходит от кассы со стаканчиком и дочь проскальзывает к стойке:

— Мне раф с сиропом соленая карамель. Два. Ты что будешь?

Пока она делает заказ, блондин сверлит меня взглядом. Подмигиваю ему.

— Пап, какой кофе?

Прыть блондина исчезает, он залипает в телефон.

— Двойной эспрессо, пожалуйста.

— Да и еще двойной эспрессо, — дочь дублирует заказ. — Сколько к оплате? Кьюаром.

Кассир называет сумму, она приготовила для оплаты телефон, но я опережаю и кладу на стойку несколько купюр:

— Наличными, пожалуйста.

Цены кусаются. За стоимость трёх стаканов кофе можно трижды поесть в недорогой столовой.

Пока бариста выполняет заказ, касаюсь локтя ребёнка:

— Ты ведь не занимала очередь?

— Неа, но ты ведь никому об этом не скажешь? — не отнекивается она и тут же переключает тему. — Здесь очень вкусно, стоит своих денег.

— Так ты же не была в этом парке больше десяти лет?

— Так кофе этой фирмы распространен по всему Китаю! Не ожидала увидеть в Гонконге точку просто.

Я делаю пометку для себя — материковый бизнес быстро сориентировался и начал заполнять ниши даже здесь.

— Можно вопрос?

— Валяй.

— Пап, ты ведь не пьешь кофе без сливок или молока обычно?

— Почему это? — вскидываю бровь.

— У тебя же давление?

Хм… не знал, что имеются проблемы и по этой части.

— Были, сейчас полный порядок.

— К врачу ходил? — щурится ребёнок.

— Просто делаю зарядку по утрам. Кажется, всё налаживается

Она кивает:

— Ты изменился. Новый образ тебе идет.

Коротко пожимаю плечами.

— Почему три стакана? — мне правда интересно для чего было заказывать два рафа с карамельным сиропом.

Одновременно сгребаю сдачу, но не в карман, а в небольшой стаканчик с надписью «баристе на учебу». Похвальное желание.

Пока происходит разговор, вижу как а главный проход парка заходит… здоровяк китаец!

Интуиция все таки без ошибки била тревогу. Припоминаю эту рожу, он сидел напротив склада и демонстрировал значимость, раскидываясь окурками в сотрудников.

Пришлось вмешаться. Думал, вспыхнет конфликт, но тогда он не стал лезть на рожон. А сейчас?

Делаю короткий шаг за рекламный баннер кофейного фургончика. Мне сейчас лишние выяснение отношения не нужны, а если этот гориллообразный меня заметит, конфликта не избежать. Боковым зрением вижу, что его дружок, смахивающий на гнома, тоже здесь. Вертят башками, что-то высматривают. Меня? Заметили из машины, когда проезжали мимо? Или…