Гарант мира для высшей расы (СИ) - Герас Татьяна - Страница 76

К сыну подошел тот самый мальчик, с которым он отказался драться и подал ему трость. Он кивнул благодарно лорду Картису и, опираясь на привычную помощницу, вновь направился ко все ещё сидящему Ашену и протянул руку.

Тот недоверчиво посмотрел на ладонь. Секунду мне казалось, что тот откажется, но юноша отпустил, наконец, свое горло и уверенно взялся за протянутую ладонь, поднимаясь.

Я же позволил себе улыбнуться, чувствуя гордость и облегчение.

— Ты ведь не собираешься нарушить наши договоренности? — прозвучало рядом раздраженно.

Я же посмотрел с презрением на Ленса.

— Не вижу, Советник, какие, как вы изволили выразиться «договоренности», теперь могут нас связывать? — я иронично изогнул бровь.

— Думаешь, я не доберусь до твоего уродца? Даже не мечтай нарушить мои планы из-за убогого выродка!

Улыбку на моем лице сменила холодная ярость, хотя в душе я ликовал. Самодовольный мерзавец сам себя переоценил, считая, что все контролирует. И забылся. И будет верхом глупости этим не воспользоваться!

Я резко поднялся, привлекая к нам внимание.

— Лорд Ленс, вы только что нанесли оскорбление члену королевского рода! Смертельное оскорбление! Это вызов! Право крови Данов гласит, что мы требуем сатисфакции кровью!

Будучи генералом, говорить так, чтобы меня слышали даже сквозь шум сражения я умел. Вот и сейчас все взоры были направлены сюда. Новое, не менее захватывающее зрелище, кто ж такое упустит! Теперь присутствующим точно будет, что поведать потомкам.

Ленс же понял, что прокололся и побледнев заговорил:

— Вам показалось, милорд Рин, я вовсе не это имел ввиду! Готов извиниться, если…

— Вы, лорд Советник, — прервал я этот лепет, — назвали потомка родов Дан и Рин убогим выродком, а стало быть сомневаетесь в силе королевской крови, — я поворачиваюсь в сторону ректора, — Милорд Бейт, вы ведь не против, если мы воспользуемся вашей ареной?

— Ничего подобного не было! — буквально взвизгнул Азарел.

— Советник, вы лжете, — спокойно выдает Рихар в наступившей внезапно тишине. — Свидетельствую, милорд Рин в своем праве, слово Дана!

— Да вы же не разлей вода! Милорды, это измена против Советника Его Величества, а значит против короля!

Тишина в зале становится просто оглушающей. Я же ловлю взгляд Дарелла, что смотрит неотрывно на происходящее на трибуне для почетных гостей. О том, что случилось только что с его участием временно позабыли — толпа всегда ненасытна и ждет новых поводов для утоления своей жажды!

Я понимаю, что такого никто не ожидал, даже я сам. Все молча ждут развязки, Бейт также отмалчивается, боясь влезть между двумя реальными силами, что столкнулись у всех на глазах. И чем закончится этот скандал — кровью или примирением — пока не предугадать.

— Не стоит сыпать обвинениями, когда не уважаете кровь Первых! Лорд Рин в своем праве! Подтверждаю и свидетельствую! — голос Верховного жреца, о чьем молчаливом присутствии казалось все забыли, прозвучал последним забитым гвоздем в крышку гроба Советника Азарела Ленса.

— Освободить арену, — глухо командует ректор во всё ещё стоящей тишине.

Я поднимаюсь и жестом указываю Азарелу на место поединка. В его глазах я читаю понимание. Он медленно поднимается и по его губам скользит саркастическая усмешка.

Мы спускаемся вниз, застывая напротив друг друга.

— Так и не смог простить смерти своей недалекой женушки, Тай? Впрочем, признаю, тебе и без неё есть за что меня ненавидеть, — Советник говорит спокойно, уже зная, что слова ничего не изменят. — А ведь такие перспективы были, — он сокрушенно качает головой и резко проходит оборот.

Я же не удосужился вслух вдаваться в подробности всего, что сотворил этот оборотень. Истинный оборотень, какие есть в любом народе — черная, жадная и беспринципная душа, в добавок к которой прилагалась воля и незаурядный ум. И от этого ещё печальнее.

Мой зверь давно жаждал крови этого врага и я просто отключил человеческую ипостась, что словно с высоты наблюдала, как вершится возмездие. Пусть даже такими средствами, не на суде, где могли бы быть представлены все неприглядные деяния этого типа. Только мы знаем цену мирской справедливости в государстве, где этот паук давно опутал своей паутиной власть по рукам и ногам. А зверю было плевать — он знал, что прав и просто рвал то зло, что видел пред собою…

Когда пелена сошла, а в мир ворвались звуки, я обнаружил себя стоящим над тем, что осталось от тела Советника Ленса. Чья-то рука легла мне на предплечье, я поднял глаза.

— Отец, пойдем домой!

Дар смотрел на меня с тревогой. За его плечами стоял Рихар, кругом суетились, кто-то что-то говорил…

— Идем, Тай, ещё ничего не кончено, ты же знаешь, — голос брата звучит грустно. — Помнишь сказку про темного оборотня, голову которого рубить можно было бесконечно — она отрастала, пока не уничтожили тело целиком? Так мы в этом ещё и не преуспели!

Киваю согласно и иду к выходу, не выпуская ладонь сына из своей, зная, что брат рядом. Вижу моих людей, которые уже пробились в зал, не угрожая явно, но оттеснив охрану Академии.

Я знаю, что весть о случившемся долетит до Твердыни в считанные минуты и радуюсь в душе, что Светлейшую княжну Савенаж никто не связывает со мною, а значит ей пока мало что грозит. А то, что любимый дядя не сможет оставить произошедшее без своего монаршего внимания, я уверен.

И да, время поговорить и расставить всё по местам близится. Осталось дождаться ответного хода.

Мне досталась в этой пьесе

Очень маленькая роль.

В ней всего четыре слова:

"Мы прорвёмся, мой король!"

«Маленькая роль» ГЕННАДИЙ ГРИГОРЬЕВ

Лигерия. Мелетия. Королевский дворец Твердыня.

Ночь прошла скверно. Тревога и неясные предчувствия терзали до самого утра. Пару раз мне удалось провалиться в тревожное забытье, из которого я буквально вываливалась с криком, потому что там меня преследовали призраки прошлого: пустые глаза матери, ее тянущиеся ко мне руки, покрытые темными пятнами, что были на теле в момент страшной смерти и искаженный мукой рот, пытающийся о чем-то меня предупредить. Картинка менялась, превращаясь в сцены покушения, когда Нория смертоносной фурией сдерживала нападающих наемников, не подпуская к дверям, за которыми, как за последней преградой, пряталась я и новая жена отца с малолетними отпрысками. Кровь, тела убийц и бледное, но решительное лицо моей хранительницы.

Норию я увидела и наяву, вынырнув в очередной раз из кошмара. Она вошла в спальню и села на кровать, беря меня за руку.

— Прошлое или настоящее? — тихий вопрос и понимающий взгляд. Я не впервые кричу во сне и ей не раз уже приходилось меня будить, чтобы спугнуть страшные видения.

Я мотаю головой, словно пытаюсь стряхнуть липкое оцепенение, которое всегда нападает после навеянного сном ужаса. Опускаю глаза, немного нервно стискивая руку подруги, цепляясь за нее, как за якорь. Милосердная, как бы я хотела сейчас, чтобы руки Тайгера укрыли меня от этого мира. Да, иногда так устаешь быть сильной, слышать бесконечно о долге, ответственности, держа ровно спину под всей этой тяжестью.

— Не знаю, Нори… Лишь бы не будущее, — шепчу, словно боясь произносить такое громко.

— Мы ведь не позволим ему свершиться, моя княжна? — девушка смотрит серьезно и спрашивает так, словно от того, что я скажу что-то изменится. Я лишь грустно улыбаюсь в ответ, качая головой.

— По крайней мере, я буду очень стараться, моя воительница, — я сдвигаю край одеяла и делаю приглашающий жест, — Приляг со мной, пожалуйста, уверена, что твоя храбрость сможет разогнать и мои страхи. Еще есть пара часов на сон…

Я вижу, что Нори смущена: она привыкла быть в роли тени. Слуги, телохранительницы и всегда держать дистанцию. А нынче все эти условности летели куда-то в нижний мир, отскакивая от действительности, как лишняя шелуха. Мы менялись, стремительно перестраивая свое мышление под новые реалии. А ещё искали сами себя настоящих. И, надеюсь, находили.