По краю каменного сердца (СИ) - Иватанов Данил - Страница 42

– Как ты? – тихо поинтересовался Дин.

Отец недоверчиво подтянул к себе колени и вжался в стену, уводя взгляд куда-то в сторону. Тяжело начать непринуждённую беседу после всего произошедшего.

– Херово, я знаю. Глупый вопрос. Прости.

Не было ни напряжения, ни ощущения, что кто-то находится не в своей тарелке. Каждый в этой комнате ощущал себя одиноким, будто рядом и вовсе никого нет.

– Пап. Понимаю, я поздно загоняю эту тему, но лучше уж я скажу сейчас, чем после буду гаситься до конца жизни. Мне жаль. Я подставил тебя, Атсумэ и весь отряд. Двое погибли. Атсумэ до сих пор в коме. А у тебя теперь новый шрам на роже.

Скинув с себя куртку, Дин аккуратно сложил её квадратиком и положил на край тумбочки, что стояла у кровати. Холодок пробежался по оголённым рукам. Младший Иватани тихо засопел.

– Мне страшно.

После этих слов Ода поднял взгляд и уставился на Дина с глазами, полными непонимания.

– Почти каждый день я забираю у кого-то жизнь. Я делаю это по твоей указке и потому что думаю, что мама бы мной гордилась. Но разве она бы одобрила убийство? Мы с тобой на пару совершаем такие бесчеловечные вещи, притворяясь, что так должно быть. Нам надо отомстить именно тем людям, кто забрал у нас маму. Вместо этого мы просто убиваем кого попало и делаем вид, что что-то меняется. Мне не нравится причинять людям вред. Каждую ночь мне снятся их крики. Ещё немного, и крыша окончательно поедет.

– И будет у нас поехавшая семейка… – отстранённо выдал Ода. – Я съехал по фазе в день смерти… Ну, ты сам знаешь. Ничего хорошего из этого не вышло, как видишь. Давай хотя бы ты останешься при своей голове.

– В день смерти кого? Мамы?

Во взгляде Оды мимолётно сверкнуло ощущение страха. Он прекрасно понял вопрос, но за секунду смог убедить себя в обратном. По крайней мере он надеялся, что этого вопроса ему понять не удалось.

– Дин… Ты же знаешь…

– Не суть, я понял. Давай остановимся на том, что ты – единственное, что есть у меня, а я – единственное, что есть у тебя. Прости, что я веду себя как мудень. Меня иногда заносит.

– Не гони. Я и сам всё понимаю. Нам так или иначе надо держаться друг за друга, смекаешь?

– Угу. Ещё одну потерю мы оба не переживём.

– Знаешь, – Ода еле заметно улыбнулся и расслабил брови, – Ты так вырос за последнее время. Мне до сих пор кажется, что я вернусь домой, а там меня ждёт маленькое чудо в люльке. Как-то я всё привыкнуть не могу, что я отец. Кажется, что я всё ещё институтский обалдуй, которому лишь бы с Суми потусить да с друзьями побеситься.

– В душе до сих пор мой возраст?

– Да не говори. Когда свои дети будут, вот тогда ощутишь этот проклятый диссонанс. К слову, о детях… Вы там с Каэдэ не это самое?

– Не что?

– Ну, не занимались ещё сексом?

– Вот с кем с кем, а с тобой я это буду обсуждать в последнюю очередь.

– Ой, не надо только эту тему начинать. Это обычное дело, все этим занимаются, чего стесняться?

– Твоя бестактность меня убивает.

– Ладно, задам вопрос иначе. Ты собираешься с ней заводить семью?

– Да как-то рано ещё о таком задумываться… – замялся Дин, чуть уходя в свои мысли.

– Поверь, мужик, вообще не рано. Любовь – это не то, что ты можешь подарить каждому. Это чувство вызывают у тебя только особенные люди. Те, кто занимают какую-то часть твоей жизни. Я полюбил Суми со временем, примерно через год после начала нашего общения, и по сей день я люблю её так же сильно, как и в разгар наших отношений. Прежде у меня никогда не было подружек, так что, можно сказать, что мне очень сильно повезло сразу найти свою половину. А что ты скажешь на счёт Каэдэ?

– Она… дарит мне ощущение, что я любим. Так же, как и мама. Рядом с ней я чувствую себя в безопасности. Она окружает меня лаской и заботой во всём. Даже не знаю, что она во мне такого нашла.

– Поверь, такие девушки, как Суми и Каэдэ – самое настоящее сокровище. Береги её, герой. Иначе потом сильно пожалеешь.

– Знаю…

Отпрянув от стены, Ода протянул руки к Дину и улыбнулся, щуря свои кошачьи глаза.

– Ну так что, мир?

Выждав небольшую паузу, Дин немного смущённо придвинулся к отцу, после чего позволил себя обнять, похлопывая батю по спине в ответ.

– Мир, конечно. Куда деваться.

2099 год. Ближе к концу июня.

Стрекот цикад начинал постепенно надоедать изнемогающему от жары парню. До середины лета оставалась ещё пара недель, но температуры явно не совпадали с нынешним временем. По ощущениям, градусы перевалили за твёрдую тридцатку ещё с час назад, и один этот факт заставлял Дина вздыхать от недовольства. Его удручали повышенные температуры, даже несмотря на то, что он вырос в Калифорнии, где климат мало отличается от японского. Казалось бы, его тело должно быть приспособлено к подобному теплу, однако оно наотрез отказывалось воспринимать температуры выше двадцати градусов. Для Иватани неплохим вариантом стал бы переезд в Англию или Францию, где зимы не столь беспощадны, как в Канаде или России, но и лето не жарит из последних сил, как в Катаре или той же Японии. Только вот переезд в ту же Францию буквально поставит крест на свободном времени Дина, ибо эта «страна» по сей день является самым опасным регионом в Европе. Ему буквально будет некогда вздохнуть без тяжести ранений. В силу того, что в нынешнем мире на законодательном уровне не существует понятия нации в негативном ключе, эмиграция как таковая перестала иметь должное значение. Теперь все перебежчики из других стран являются обычными нарушителями административного вида, что развязывает руки всем преступным элементам в части закона. Да, увы, но за почти сто пятьдесят лет, что существует UCW (United Countries of the World (Объединённые страны мира) – обозначение для всех стран вместе) как таковое, правительство не смогло создать уникальную систему закона, что учитывала бы все возможные и невозможные изъяны отсутствия разделения людей на нации. С одной стороны, хорошо, что страны теперь являются просто обозначением определённой территории с соответствующим ей климатом, и каждый человек может свободно передвигаться по всему миру, имея при себе всего пару документов, однако с другой стороны встаёт вопрос госрегулирования людей, ибо несколько сотен человек внутри мирового сената явно не справляются с пятью миллиардами людей. Безусловно, им сильно помогает организация SEC, однако даже та не поспевает за всеми проблемами, несмотря на свой почти что миллионный штат.

– Может, переехать с Каэдэ куда подальше… – сконцентрировав последние силы в указательном пальце, Дин надавил на кнопку дверного звонка, после чего упёрся щекой в едва прохладную кирпичную кладку. – Заколебала эта духота…

Из интеркома прозвучала короткая мелодия, после которой послышался мужской голос.

– Moshi-moshi. Kii teru.

– Мистер Кьюсэ? Иватани, сотрудник полиции района Сёбун. У меня известия о вашем сыне.

– Bun ka tsu ta iri tte.

– Английский не знает, что ли… – пробурчал себе под нос Дин.

Дверь отсоединилась от магнитного замка и чуть отвернулась в сторону улицы. Подхватив её рукой, Иватани открыл её до конца, прошёл внутрь и сразу же захлопнул за собой. Внутри его встретил крайне ухоженный палисадник с отдельными клумбами, между которыми вилась мощёная камнем дорожка. Над этими тропками нависали несколько арок, увитых лозами винограда, а сам камень по краям сверкал от влаги, что стекалась от недавно политого газона. Видимо, мама у Атсумэ очень хозяйственная женщина. Сам же дом выглядел совсем новым, ибо краска на фасаде не имела в себе ни единой трещинки, а сливные трубы будто были куплены на неделе. Пройдясь по этой сказочной дорожке, Дин подошёл к порогу самого дома и достал из кармана своё удостоверение, которое, конечно же, было липовым. Может, однажды ему и доведётся в действительности служить в полиции по-человечески, однако пока что приходится работать как получится. Не успел парень постучать, как дверь уже открыл невысокий мужчина.