Ведьмак в теле Маркиза (СИ) - Скабер Артемий - Страница 28

— Да! — синхронно ответили сёстры, каждая в своём тоне.

Эванджелина ответила громко и с вызовом. Её глаза всё ещё сверкали от гнева. Серафина же тихо кивнула. На её лице не было и тени беспокойства, однако в глубине её ярко-синих глаз скрывалась печаль.

Ирен, которая всё это время молчала, тихо вздохнула. Её взгляд скользнул к картине на стене — портрет дочери. Она часто его разглядывала. Эта потеря всё ещё не давала ей покоя.

— Бабушка, он позорит род Мориган, — продолжила гнуть свою линию Эванджелина. — Слабый, никчёмный, зашуганный… Удивляюсь, как ему вообще оставили титул.

— Он мой внук, моя кровь, — тихо ответила женщина, грустно улыбнулась и посмотрела на внучек. — Такой же, как и вы…

Годфри стиснул кулаки. Его ледяные синие глаза, подобные глубинам касатонских озёр, на мгновение сверкнули от гнева.

Его жена очень постарела, когда потеряла всех своих дочек. Из неё будто вырвали душу. И всё, что теперь поддерживает в ней жизнь, — это внучки, так похожие на Элис. Их перебранки приносят в практически пустой особняк Мориган хоть немного жизни.

— Почему и Аларику нужно?.. — дрожа, произнесла Ирен.

— Ты знаешь, почему… — вздохнул Годфри, а затем продолжил грубее. — Дэмиан Рэйвен оставил его, чтобы потом использовать в своих планах.

— Я об этом же говорю. Сломанного Аларика направят против нас! Не ровён час, когда мы… — Эванджелина проглотила слова, когда посмотрела на бабушку.

Серафина дрогнула и на мгновение замерла, смотря в пустоту и витая в своих мыслях. А потом тихо произнесла:

— Он очень любил мать…

Глаза Ирен снова скользнули к картине, висящей на стене трапезной. Это была одна из многих копий портрета Элис. Они украшали практически каждую комнату дома.

Ирен не могла отвести глаз от изображения дочери. Дрожащими руками она крепче сжала ткань платья.

Годфри, сидящий напротив, стиснул зубы, его взгляд наполнился яростью. Он резко отодвинулся на стуле и ножки громко проскрипели по каменному полу. Мужчина сидел весь напряжённый, будто был готов броситься в бой немедля.

Эванджелина, сидящая рядом с ним слева, сжала кулаки. Упоминание матери пробудило в ней ту же ярость, что горела в глазах Годфри. Она едва могла сдерживать желание немедленно действовать, чтобы исправить ошибки прошлого.

— Мы должны что-то сделать, дедушка, — резко произнесла она. — Он не должен оставаться в живых.

Годфри хмурился и нервно постукивал пальцами по краю стола.

— Избавиться от него будет не просто. Дэмиан, да и сам король Эльсингара не позволит. Я уже пробовал…

Эванджелина презрительно усмехнулась, её глаза налились тьмой.

— Что же дядя такое задумал, раз даже король оберегает его… — Она снова посмотрела на картину. — В любом случае он должен умереть, иначе всё пропало.

— Мало кто согласился бы пойти против Рэйвенов… — вздохнул Годфри. — Но я уже нашёл выход. Серые земли. Там много людей, что готовы выполнить заказ за хорошее вознаграждение.

После недолгой паузы, он продолжил:

— Ведьмаки и ведьмы часто соглашаются на весьма опасные авантюры. Жить им тоже как-то надо. Один откликнулся. Уже сейчас должен был быть на пути в Гринхолл. Осталось недолго…

Повисла тишина. Ирен опустила голову, её плечи задрожали.

— Что же с нами стало… — еле слышно произнесла она, выпрямилась и, смотря то на мужа, то на внучек, добавила громче: — За ужином обсуждаем убийство родного внука и — вашего брата. Позор!

Все застыли. Никто не смел сказать ей и слова в ответ. Ирен словно разом ослабела и откинулась на спинку стула. Её глаза были полны боли.

Годфри отвернулся и забарабанил по столу с новой силой. Он сильно переживал и не был в состоянии это скрыть.

Серафина осторожно взяла руку бабушки и, мягко сжав, посмотрела на неё глазами, полными понимания.

— Он всё равно не выживет, — тихо произнесла Эванджелина, которая не любила, когда последнее слово оставалось не за ней.

Серафина мельком глянула на сестру и, желая разрядить обстановку, перевела тему:

— Мы готовы. Почти пять лет тренировок дали свой результат.

Ирен, услышав слова внучки, чуть расслабилась и протянула свободную руку, чтобы погладить её по щеке.

— Мои хорошие… Я вас так люблю, так горжусь вами. Вы всё, что у меня осталось…

Годфри кивнул и напомнил:

— У вас есть ещё год. Потом будет поздно.

Серафина чуть улыбнулась и погрузилась в пучину мыслей о будущем. Она знала, что, после того как «дело» будет завершено, её жизнь изменится.

«Столько предложений брака поступило за последнее время. И от весьма достойных кандидатов. Пора бы задуматься над этим серьёзнее. Возможно, у меня получится прожить обычную жизнь…» — улыбнулась наивным надеждам девушка.

Старшая же внучка, напротив, жила мыслью о мести.

«Рэйвены… Этот проклятый род погубил моих родителей. Я не успокоюсь, пока не уничтожу всех до последнего!»

Она чувствовала, что, только отомстив, сможет обрести покой и только тогда подвиги её родителей будут не напрасны. Её сердце сжигала ненависть, но она же и давала силы двигаться вперёд.

Иногда она корила деда в мыслях за то, что тот не ответил Эльсингару войной после смерти матери, ведь с его влиянием и силой это было возможно. Но память о том, как король Касатонии выкупил их с Серафимой, исполнив просьбу дедушки, и как страны подписали новый мир на двадцать лет, обуздывала её гнев. Размышляя после каждой вспышки недовольства над этим, она заставляла себя признать, что Годфри сделал всё правильно в той ситуации.

Эфанджелина уставилась в окно. Где-то в глубине души она грустила из-за того, что Аларику не повезло, как им.

«Чёртов дядя!.. Какие бы деньги, какие бы кристаллы не предлагал дедушка… Этот урод продолжал настаивать, что сын его брата должен остаться в Эльсингаре, как полагается маркизу короля. И в итоге своего добился… Но всё это теперь неважно».

Эванджелина сжала кулаки и резко повернулась к деду. Её взгляд был полон решимости.

— Мы справимся. Мы сделаем то, что нужно, и тогда…

— Не недооценивай опасности, что вас ждут впереди, — прервал Годфри с лёгким укором. — Многие из Мориган пытались, но получилось лишь у единиц.

— Мама же справилась! И у нас получится. Мы — её дочери!

Ирен с грустью посмотрела на портрет, висевший на стене, забормотала:

— Кэтрин… Она так старалась, но у неё не вышло и… А Изольда… Девочка моя… Её настигло это слишком рано, и нам пришлось с ней… Теперь она где-то там, где покой…

Женщина замолчала. Годфри, чувствуя, как боль вновь охватывает сердце жены, тяжело вздохнул.

Ирен снова посмотрела на внучек. Она не могла не заметить, как они изменились за эти годы. Когда их забрали из Эльсингара, девочки были убиты горем. Серафина и Эванджелина почти не говорили, ничего не ели. Их глаза были пустыми, полными боли от утраты. Лишь через месяц они начали возвращаться к жизни. И теперь они уже не те маленькие девочки, что когда-то с трудом отрывали голову от подушек, а две прекрасные, сильные женщины. Красавицы. В них сочетались изящность и невероятная мощь. Судьба наделила девушек этими качествами, и теперь они используют их, чтобы исполнить свой долг перед родом.

Сёстры обменялись взглядами, когда заметили, как Ирен смотрит на них. Серафина мягко положила руку на плечо бабушки.

— У нас получится, — уверенно произнесла Серафина, пытаясь подбодрить её.

— Да! У нас нет выбора, — решительно кивнула Эванджелина, которая не позволяла себе расслабиться последние годы.

— Всё будет, как должно… — вздохнул Годфри, вставая из-за стола, и направился к окну.

Ирен задумалась о том, как много времени прошло с тех пор, как она последний раз видела свою Элис живой. Слёзы навернулись на глаза, когда она вспоминала детские шалости дочки, её улыбку, её радость от простых вещей… И всё это исчезло в мгновение. Она долго не могла прийти в себя, когда поняла, что больше никогда не услышит её голос.

С появлением внучек, что так были похожи на Элис, каждая по-своему, ей стало легче. И теперь, когда она сидит и смотрит на них, её сердце сжимается от боли.