Игра в дурака - Левит Ирина - Страница 8

— Такой крупный представительный мужчина в дымчатых очках — это Валерий Аркадьевич?

— Да. А что?

— А я-то думала, чем же мне лицо так знакомо. И не могла вспомнить. Ну, конечно, я же его последний раз видела, когда мы еще в школе учились.

— Ты встречалась с отцом?! — мгновенно оживилась Катя. — Когда?

— Три дня назад. Хотя встречей это я бы не назвала. Так, столкнулись под дверью и мимо прошли. Он меня, конечно, тоже не узнал.

— Под дверью… — уныло протянула Катя и вдруг насторожилась. — Под какой дверью?

— Под дверью избирательного штаба.

— А вы что, тоже участвуете?!

— Упаси бог! — воскликнул я, а Варвара, скривив губы, буркнула:

— Но нас, похоже, втягивают.

Катя замолчала, мы замолчали тоже, впав в раздумье. Не знаю, о чем размышляла Катя, а Варвара наверняка о том, стоит ли рассказывать своей однокласснице, каким образом нас втягивают в политические разборки, к которым мы относимся с большим предубеждением. Я как истинный друг решил, что просто обязан прийти ей на помощь.

— Видите ли, Катя, мы с Варварой считаем разумным, — начал я несколько церемонно, — поделиться с вами некоторой информацией.

Катя вскинула на меня взор. В ее глазах читалась готовность слушать меня до конца жизни.

— Дело в том, что несколько дней назад из штаба, которым руководил… — я немедленно поправился, — руководит ваш отец, пропал еще один человек. Журналист Всеволод Желтухин.

Глаза округлились и из темно-карих превратились почти в черные.

— Вы когда-нибудь слышали о нем?

Катя помотала головой.

— А «Городскую газету» вы хоть иногда читаете?

Она снова мотнула головой, на сей раз утвердительно.

— Фамилия Жаркий вам о чем-нибудь говорит?

Вновь утвердительный кивок.

— Так вот это псевдоним Желтухина.

— Он хорошо пишет, — произнесла она наконец.

— Да, все говорят, что хорошо, и потому его пригласили работать на Шелеста.

— Папа пригласил? — Судя по тону, для нее это было важно.

— Нет, его пригласил Бреусов. Желтухин с ним работает не первый раз.

— Ах, Виталий… Виталия позвал папа… Он говорил, это хороший специалист… И Никита Петрович одобрил… Никита Петрович вообще доверяет папе!

Она посмотрела на меня с вызовом, хотя я и не помышлял спорить. Я всего лишь поинтересовался:

— Вы с Бреусовым знакомы?

— Да, папа пару раз приводил его домой. По-моему, Виталий достаточно умный и очень деловой. По крайней мере мне так показалось.

— Значит, об исчезновении журналиста вы не слышали? — вернулся я к злополучному Севе.

Глаза Кати вновь почернели и наполнились испугом.

— Нет-нет, я ничего не слышала, — торопливо проговорила она. — Папа ничего не рассказывал, да, впрочем, он нам вообще ничего не рассказывал о штабе. Он считал, нас с мамой в это впутывать не надо.

— А Бреусов с Шелестом знают, что ваш отец исчез?

— Конечно! — Похоже, вопрос ее сильно удивил. — Утром я позвонила Виталию, и он тут же приехал к нам домой. По-моему, он был просто потрясен. Теперь-то я понимаю… После того, что вы мне рассказали о журналисте… Какой ужас!..

Ее пальцы буквально впились в виски, нарушив четкую линию прически, а все тело превратилось в качающийся маятник. Мне показалось, она сейчас либо зарыдает, либо просто упадет со стула. Я выбежал из-за стола и схватил ее за плечи.

— Успокойтесь! — почти взмолился я.

Варвара кинулась мне на помощь, вернее, — на помощь Кате, быстро приложив к ее губам стакан с водой. Катя сделала маленький глоток, глубоко вздохнула и отчаянно тряхнула головой, но ее прическа самым невероятным образом вновь приняла свой прежний строго очерченный вид.

— Простите, — произнесла она глухо и, чуть помедлив, добавила твердо: — Я держу себя в руках. Можете не беспокоиться. Сначала я сомневалась, а теперь нет. Папа не просто исчез. Его похитили. Виталий поехал от нас к Шелесту, тот сказал, что они предпримут все меры, но я предприму свои меры. Собственно, для этого я к вам и пришла. Вернее… — Она опять на мгновение замолчала, после чего продолжила: — Поначалу я просто хотела посоветоваться. А теперь я хочу стать вашим заказчиком… Или клиентом… Как это называется?

— Клиентом, — подсказала Варвара, которая на удивление долго хранила молчание.

— Вот именно, — кивнула Катя. — Я уверена, полиция будет выжидать. Уже хотя бы потому, что там все спишут на политическую борьбу и не захотят вмешиваться. К тому же полиция наверняка поддерживает мэра, поэтому проблемы у противника ей только на руку. Я знаю, Виталий и Никита Петрович сделают все возможное, но я понятия не имею какие их возможности. А я хочу, чтобы папу нашли. И я верю, что это можете сделать вы.

Она посмотрела на нас глазами, полными надежды.

Мы не могли ей отказать. Но ей запросто мог отказать Гена.

Его не было в агентстве не день, как он обещал, а почти три дня, так что про Желтухина мы ему ничего не успели сообщить, трусливо оттягивая миг собственного разоблачения. Малышкины звонили несколько раз, но мы ссылались на отсутствие начальника. Теперь начальник сидел на месте — утром он заглянул ко мне в кабинет поздороваться и сообщить: долгожданный клиент без нашей помощи справился со своими проблемами. Варвара намеревалась приехать на работу позже, а без нее я малодушно не решился обрадовать Кирпичникова появлением нового клиента в лице Малышкиных. Я надеялся, что присутствие Варвары несколько смягчит эффект этой «радости», однако у меня закралось сильное подозрение насчет подруги, которая, похоже, намеренно припозднилась, рассчитывая, что я все же возьму первый удар на себя.

И вот теперь нам предстояло прийти к Гене с проблемой Валерия Аркадьевича Сокольникова, отличавшейся от проблемы Севы Желтухина примерно так же, как сестры Малышкины друг от друга. Однако сестры Малышкины сильно отличались от Кати, и это дарило надежду.

Обычно мы заранее заходим к Гене и предварительно обрисовываем ситуацию, после чего тот уже решает: принимать или не принимать клиента. Однако мы с Варварой вновь проявили малодушие и отправились в директорский кабинет вместе с Катей. Впрочем, периодически мы допускаем подобные вольности, и иногда они сходят нам с рук.

Я никогда бы не назвал нашего шефа галантным кавалером, но бывают моменты, когда он демонстрирует дамам вполне приличные манеры. Чаще всего, как я успел заметить, подобное случается тогда, когда у нас дефицит работы, а дама обещает этот дефицит ликвидировать. Судя по всему, Катя произвела на Кирпичникова должное впечатление, поскольку при ее появлении он не только вышел из-за стола, но даже изобразил вежливый кивок. То, что мы нарушили традиционную процедуру и не уведомили его заранее о сути визита, он как бы не заметил.

Зато когда мы сообщили ему в чем, собственно, дело, картина изменилась полностью. Нельзя сказать, что Гена тут же превратился в ревущего зверя, однако даже Катя поняла: каменное выражение Гениного лица отнюдь не признак глубокой задумчивости, а, скорее, чего-то малоприятного или совсем неприятного.

— Вам что-то не нравится? — спросила Катя довольно нервно, явно имея в виду не ситуацию с отцом, а реакцию Кирпичникова.

— Мне не нравится все! — отрезал Гена. — Мне не нравится ваше предложение. И мне не нравится, что эти двое, — он тут же вспомнил все наши правила, — привели вас в мой кабинет, ничего мне заранее не сообщив. Сделали они это специально, и мне это особенно не нравится. Они авантюристы, которые получают зарплату в моем агентстве, а я директор этого агентства и вынужден заботиться, чтобы у них была зарплата.

— Но ведь я не прошу помогать мне бесплатно! — воскликнула Катя.

— А я не хочу, чтобы ваши деньги были для нас последними! Вы втягиваете нас в политику, а мы политикой не занимаемся! Политикой надо заниматься либо профессионально, либо никак. Мы в политике дилетанты, мы по вашей милости сюда влезем, а потом будем искать, где на кусок хлеба заработать. Эти фокусы я уже видел на чужом примере. А потому я вам говорю: нет! А им говорю… — Гена поглядел на нас угрожающе. — Им я скажу все потом.