Скрип на лестнице - Айисдоттир Эва Бьерг - Страница 28

Эльма была настолько погружена в свои мысли, что не расслышала, что сказал Сайвар, пока он не выключил радио.

– Я спрашиваю: ты голодная? – Он посмотрел на нее. – Или просто устала?

– А можно ответить: и то и другое? – Эльма зевнула.

Сайвар улыбнулся:

– А как насчет такого предложения: ты закрываешь глаза, а я везу нас в Акранес, а когда мы приедем, то поедим?

– После собрания?

– Да, конечно после, – сказал Сайвар. – Ты еще потерпеть сможешь?

– Да-да. – Эльма снова зевнула и закрыла глаза.

Проснулась она, когда машина остановилась перед полицейским управлением Акранеса, оттого, что сквозь открывшееся окно заструился холодный воздух.

– Что ты делаешь? – спросила она сквозь зевоту и получше закуталась в куртку.

– Просыпаться пора, мы на месте, – ответил Сайвар.

– Почему в машине всегда так хорошо спится? – Эльма потерла глаза и попыталась потянуться в тесном салоне.

– Из-за звука, – ответил Сайвар. – В самолете хорошо спится по той же причине. Там звук такой же частоты, как стук сердца твоей матери, пока ты спала у нее в утробе.

Эльма с удивлением посмотрела на него и рассмеялась:

– Ну, я серьезного ответа и не ожидала, но здорово, что есть объяснение.

– Ну вот, нам прислали предварительные результаты судмедэкспертизы. Наше дело было рассмотрено вне очереди. – Хёрд смотрел то на Сайвара, то на Эльму, сидящих напротив него. В желтоватом свете потолочных ламп глубокие морщины на его лице были хорошо видны. Его голубые глаза как будто глубоко запали. Он пригладил рукой волосы, которые тотчас снова завились, а затем продолжил:

– Когда Элисабет опустили в море, она уже была мертва. Согласно результатам судмедэкспертизы, причиной смерти послужил сильный удар по голове, и она скончалась где-то между десятью и двенадцатью часами вечера в субботу. Ей пытались пережать органы дыхания, но решающее воздействие оказало не это. Повреждения на теле свидетельствуют о том, что кто-то со всей силы наехал на нее, и это может объяснять происхождение тормозного следа, который мы с Сайваром обнаружили вчера, а техотдел изучил сегодня утром. Левая ступня была раздроблена, а от соприкосновения с бедром, возможно, на машине образовалась вмятина, если судить по тому, где бампер столкнулся с ногами. Вероятно, удар по голове она получила не оттого, что упала на машину, а при ударе головы о землю в момент, когда тело соскользнуло с капота. При этом она получила черепно-мозговую травму и кровоизлияние в мозг. – Хёрд снял очки и протер глаза, затем продолжил: – Кроме этого, на теле нет других повреждений, не считая следа на шее. Судмедэкспертиза подтвердила вывод технического отдела: тело пролежало в море недолго и не все время было скрыто под водой. Так что маловероятно, чтобы его поместили в море в каком-нибудь другом месте, а не там, где его обнаружили. Согласно экспертам, морским течениям потребовалось бы несколько дней, чтобы вынести ее к берегу, если ее опустили в море… ну, например, в Квальфьёрде или на Лангасанде.

– То есть мы будем исходить из того, что наезд на нее был совершен у маяка? – уточнил Сайвар.

Хёрд кивнул:

– Похоже на то. Техотдел собрал образцы крови и волос, найденных на месте, и послал на экспертизу. Зато осколков стекла там обнаружено не было, так что, по всей вероятности, фары машины не разбились.

– Значит, после того как на нее наехали, ее потащили к морю, – сказала Эльма, представив себе скользкие утесы. – Это была нелегкая работа.

– Да, – согласился Хёрд.

– Но зачем же ее пытались задушить, если причиной смерти стал удар по голове? Наверное, это было до наезда? – спросила Эльма.

– Вероятно, она скончалась не сразу, а после наезда подавала признаки жизни, – ответил Хёрд.

В кабинете ненадолго воцарилось молчание.

– Удалось ли отследить ее телефон? – спросила Эльма под конец и расстегнула пальто, которого не снимала. После сна в машине она была бодрой и внимательно слушала все, что сообщал Хёрд. В сущности, эта информация не была неожиданной. Это было лишь подтверждение того, что было известно им ранее.

– Телефон был включен до одиннадцати часов субботнего вечера. После этого он не подавал никаких сигналов, – ответил Хёрд.

– А могло быть так, что преступник забрал ее телефон?

– Я об этом думал, – ответил Хёрд, – поэтому мы продолжим следить, не появится ли он снова в сети. Но моя догадка такова, что он на дне моря. Или в ее машине. Сейчас мы смотрим содержимое ноутбука Элисабет и надеемся, что это что-нибудь даст. А так в ближайшие дни надо бросить все силы на поиски ее машины. Машина не может просто испариться, где-то же она, черт возьми, должна быть! – Хёрд погладил подбородок и посмотрел на листки на столе. – Считается, что след на ее шее оставлен миниатюрными руками.

– Женскими? – удивился Сайвар.

– Или это мужчина с маленькими руками, – ответил Хёрд. – Вы обратили внимание, какого размера руки у ее супруга? – Оба помотали головами. – Нет, не думаю.

Когда собрание закончилось, Эльма не могла отделаться от мысли, что ответов нашлось не особенно много. Кто-то наехал на Элисабет, потом попытался задушить и наконец оставил в море умирать. Кто же хотел ей такого зла?

– Я вполне могу пойти домой пешком, – обратилась Эльма к Сайвару, когда они выходили. – Ты же в другую сторону едешь?

– Ну не надо так, я же тебе обещал, что мы поедим! – Сайвар жестом велел ей сесть в машину. Она в нерешительности стояла на тротуаре. Она знала, что если поедет домой, то в итоге так ничего и не поест. В магазины она уже давно не ходила, а в холодильнике у нее была лишь пара продуктов, у которых уже давно истек срок годности.

– Ну, я с тобой, – сказала она. – Тут можно перехватить что-нибудь по-быстрому?

– Ты знаешь, что самая главная точка быстрого питания у нас буквально по соседству. – Сайвар кивнул в сторону ларька в соседнем доме возле полицейского управления. – Я прямо-таки слышу зов хот-дога с картошкой фри. А ты слышишь?

Эльма рассмеялась:

– Я не ела хот-догов с картошкой фри уже… да не помню, когда в последний раз их ела! Наверное, в подростковом возрасте.

– Эльма, Эльма! Ты все самое лучшее в жизни пропускаешь! – Сайвар покачал головой. – Хорошо, что я здесь оказался: я тебя сориентирую! – Эльма усмехнулась, но согласилась сесть в машину.

Жареный в масле хот-дог на вкус был точно таким, как она запомнила. Жареный сыр, картошка фри и соус для гамбургеров соответствовали всем ее желаниям насчет фастфуда, и даже больше. Через некоторое время Сайвар остановил машину возле ее дома.

– Ну, спасибо за угощение, – сказала она, вытирая соус из уголков рта.

– Не стоит. Это тебе спасибо, что позволила мне сориентировать тебя в жизни, – торжественным тоном ответил Сайвар.

Эльма немного помедлила перед тем, как выйти из машины:

– У меня есть два пива, если хочешь, можешь выпить бутылочку перед сном. – Она пыталась придерживаться небрежного тона, но все равно почувствовала, как покраснела. А еще она сама толком не знала, чего хочет. Самой себе она сказала, что просто хочет общения. В своей квартире она все время была одна. В гости к ней никто не заходил, кроме родителей. Но нельзя было сказать, что у нее не было подруг. В последние недели она часто думала о девушках, когда-то игравших в ее жизни такую важную роль. О подругах, которые у нее появились в университетские годы и в школе полиции. Сейчас она почувствовала, что в последние годы ей следовало бы получше поддерживать отношения с друзьями, – но большинство ее подруг были так поглощены заботами о муже и детях, что на нее у них времени не оставалось. Разумеется, после того как от нее ушел Давид, она перезванивалась кое с кем из них, но сами они первыми не звонили. Наверное, они думали, что она хочет побыть одна: вон, даже в Акранес уехала! И все же Эльма понимала, что дело не только в этом. Их общение изменилось с тех пор, как им было по двадцать лет и они встречались каждые выходные и ежедневно перезванивались, чтобы обсудить все на свете. Со временем их общение стало более формальным: чашечка кофе где-нибудь, приглашение на обед с мужьями. Она больше не поверяла подругам своих тайн, и до сих пор ей это не мешало, ведь у нее был Давид. А сейчас он ушел, и порой она чувствовала, что вот-вот лопнет, ведь у нее внутри скопилось много того, о чем хотелось выговориться. Часто ее обуревало желание просто взять и позвонить ему и рассказать обо всем, что случилось, как она себя чувствует и как тоскует по нему. А потом она вспоминала, что он перестал отвечать на ее звонки.