Как приручить дракона 2 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 29

— Горыныч? Горыныч, да еще и Пепеляев — это тоже звиздец, — она аккуратно сложила подшитый китель и повесила его на перила крыльца, эта здоровенная трехметровая баба. — К тому же — Серафимыч. Но есть варианты, раз не Малюта. Скажи толком: ты меня убивать пришел, или чего?

— Я как-то с дамами до смертоубийства дело не привык доводить… Я вообще-то пришел в качестве посредника. Парламентера, если хотите.

— Что — мужчин моих забрать? — вздохнула грустно Мартышка. — А я вот не хочу отдавать! Мне они самой нужны! Видишь, какие по хозяйству полезные! И вообще — ну… Ну, мне смотреть на них приятно! А я люблю военных, красивых, здоровенных, понимаешь? Я вот смотрю, как они красиво работают, как мне все делают — и мне так на душе хорошо! Ну, нравятся мне мужики, что поделать?

— Э-э-э-э… — я покосился на мужиков.

Они смотрели на меня с явной надеждой, но работать не переставали. Вообще-то она была права: рукастые оказались ребята, крепкие. Двое орудовали колунами, которые с хрупаньем врезались в березовые полешки, еще двое — выкладывали поленницу. Аккуратно, четко, по-военному.

— Давай, Горыныч, садись сюда, — она села обратно на крыльцо и похлопала по ступеньке рядом. — Хочешь чаю? Чего ты так смотришь? Я сама сделаю, это — бабское дело!

Мне подумалось, что, может, она не такая и стремная, как про нее Рикович говорил. Нормальная баба.

— Слушай, — сказал я. — Ты ведь их угробишь. Они же обычные люди. Их от Хтони скоро выворачивать наизнанку начнет.

— Блин! — сказала Мартышка и снова подпрыгнула выше собственного роста. — Но… Оазис тут, и я думала… Вот блин! Они ж помрут! Но… Не-е-ет! Эти мужчинки слишком красивые и приятные, им нельзя помирать! Смотри, какой настоящий полковник, какие у него предплечья мощные, как он дрова рубит! Я аж смотрю-смотрю и ва-а-аще… У-у-у! А этот, младший лейтенант, мальчик молодой? Ресницы видишь его? Он так делает — морг, морг! И капитан, мой капитан, видно — приличный, образованный, у него есть вкус, он же полешки один к одному кладет, любо-дорого смотреть. Знаешь, как мне нравится на них любоваться? Так бы и заобнимала до смерти… Такие масики!

— Марта! — сказал я. — Они ведь помрут. Давай я их выведу? А потом мы с тобой пообщаемся, что у тебя да как… Я же вижу — дело не в этих ребятах. Я думаю, есть какие-то тут глубинные проблемы, застарелые, да? Слушай, у Риковича в машине есть еще одна коробка конфет с ликером… Пацанов отведу — и к тебе вернусь. Чай пить. Ты как раз на стол накроешь, сядем рядком да поговорим ладком. Мне-то Хтонь тоньше лезвия, а? Хоть до полуночи можем тут торчать.

— Что, и мужика мне поможешь найти? — вдруг жалобно посмотрела на меня хтоническая женщина.

— Ну… Мы обсудим варианты, да? — растерялся я. — Война-то кончается, с мужиками попроще теперь будет!

Это что за мужик должен быть, чтоб ему зверобабы нравились, и чтоб как-то по размерам он с ней соотносился? Нет, мне казалось, что ответ какой-то есть, что-то вертится такое в голове, вроде и вспоминал недавно — но впечатления от знакомства с этой…чувихой были очень яркими, и сосредоточиться казалось решительно невозможной задачей.

— Эх! — она с горечью махнула хвостом. — Знаешь, как они мне понравились? Я та-а-ак обрадовалась, когда из одной машины четверых таких классненьких вытащила, что чуть их там не засюсюкала на месте! Ла-а-адно… Или нет? Или да? Или если я с тобой подерусь тут, то кто победит? Ты ж не Малюта, а я дома… А где Малюта?

— УБИЛ! — ответил за меня дракон, и мартышка допрыгнула на сей раз до карниза крыши и крепко ляснулась башкой.

— А-а-а-а!!! Чего орешь как дурак дурной⁈ Ну, убил и убил, по Малюте скучать я не буду… Все! — она хлопнула в ладоши. — Дорогие мои мужики, дайте я вас разок расцелую… Да чего вы дергаетесь-то, не буду я вас целовать, не больно-то и хотелось, хотя хотелось, конечно… В общем, если любишь — отпусти, как говорится, так что я вас — отпускаю с вот этим вот Горынычем. Идите и вспоминайте обо мне как о величайшем романтическом приключении в вашей жизни, которое могло состояться, но не состоялась!

Я смотрел на нее с укором. Мартышка сделала невинное лицо, а потом глубоко вздохнула:

— Я думала — забудешь… Ладно, ладно! Остальные в доме спят, наработались! Они точно тебе нужны? Ну… Ну оставь мне хоть одного? Да хоть самого хлипкого мужичонку, а? Не оставишь… Ладно!

Дикая баба открыла дверь в дом и пропела:

— Прощай, и ничего не обещай,

И ничего не говори,

А чтоб понять мою печаль,

В пустое небо посмотри…

Новость о свободе настигла пленников лесной чувихи внезапно, но сообразили они все очень быстро -повскакивали и рванули ко мне, не сговариваясь.

— Ты опричный? — спросил настоящий полковник.

— Сыскной приказ, внештатный консультант, — уголком губ откликнулся я.

Кажется, такой ответ их вполне устроил.

— Ты обещал вернуться! — погрозила мне пальцем Мартышка. — А всю эту шелупонь я щас разгоню. Эгегей, зверомордые, сейчас мамочка будет делать вам а-та-та!

Ухватила оставленные военными оба колуна и, размахивая ими, ринулась в чащу. Тяжелые колуны в ее руках смотрелись несерьезно, как топорики для рубки мяса.

— Пошли отсюда скорее, сыскарь, — с видимым содроганием проговорил офицер — майор, судя по погонам. — Пока она не вернулась.

И мы пошли. Когда выбрались на опушку, и к нам рванули на броневиках опричники, я все-таки спросил:

— Что она с вами делала-то?

— Да ничего особенного… Там крышу ей починили, полочку приколотили, крыльцо сладили, вот — дрова…

— Вроде как не очень-то и страшно?

— Самое страшное, — сказал настоящий полковник. — Это — беспомощность. Понимаешь?

Я его прекрасно понимал.

Рикович, честно говоря, обалдел, когда я, сунув подмышку коробку конфет «Пьяная вишня», двинул обратно в Хтонь.

— Куда-а-а? — рыжий целовальник даже руку драматично протянул.

— Чай с Мартышкой пить! — откликнулся я.

— ИДИОТ! — синхронно сказали дракон и сыскарь.

— А с тобой, рептилия, у меня вообще серьезный разговор предстоит! — размахивая тростью я шел к шлагбауму. — Что значит — убил? Ты что — не Малюта, что ли?

— ИДИО-О-ОТ… — простонал дракон. — Я ТЕБЕ ЧТО ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ТАЛДЫЧУ? МЫ С ТОБОЙ ОДНО ЦЕЛОЕ, Я ЗНАЮ ТО, ЧТО ЗНАЕШЬ ТЫ, ТЫ УМЕЕШЬ ТО, ЧТО УМЕЮ Я! Я — ЭТО ТЫ!

— Чегось? — я перемахнул шлагбаум мигом, походя.

— ТАГОСЬ! — буркнул дракон. — НЕ ХОЧЕШЬ МЕНЯ СЛУШАТЬ — КНИЖКИ СВОИ ВЕТХИЕ ЧИТАЙ, ИНТЕЛЛИГЕНТ ХЕРОВ. ТАМ НАПИСАНО, ОТКУДА ДРАКОНЫ БЕРУТСЯ!

— Из яиц! — возмутился я — Известно откуда! Или это, как его… Ну там — кто убил дракона, тот сам стал драконом.

— ДУРЬ КАКАЯ, — он явно потешался надо мной. — ИЗ ЯИЦ — ЭТО БЛИЖЕ К ИСТИНЕ. ВСЕ ЛЮДИ И НЕЛЮДИ В НЕКОТОРОЙ СТЕПЕНИ ИЗ ЯИЦ БЕРУТСЯ.

— Фу, — сказал я. — Похабник.

— Это с кем ты гавкаешься, Горыныч? — Марта выглянула из окна. — Никак, с головами своими? Скока там у тебя их? Семь?

— ТРИ! — откликнулся дракон. — ТЫ, ЗДЕШНИЙ ГОША И Я! ВОТ ТЕБЕ ДРАКОН О ТРЕХ ГОЛОВАХ!

Я даже плюнул под ноги от досады — ловко он базу подвел! И не поспоришь ведь!

А потом мы сидели на крыльце и пили чай с ликерными конфетами.

И Мартышка рассказала мне, что она обычная лаборантка Марта Крышкина из 2005 года, из России, и работала в каком-то НИИ на Урале вместе с профессором Помазом-Удовинским и двумя научными сотрудниками — Севой Потаниным и Ленечкой Попугиным. Изучали феномен шаровой молнии и пытались воссоздать ее в искусственных условиях. Ну, и мультики смотрели, не без того…

— Такие мужчинки были, так мне нравились! — вздыхала Марта. — Профессор — загадочный, спокойный, интеллигентный… Сева — большой, веселый, теплый такой. Левушка, конечно, трепло, но — общительный, коммуникабельный! Мне так приятно было смотреть, как они работают! А потом — тарарам и бардак, и мы все тут, в этой Тверди дурацкой. Ну, в Хтони! И я — вот такая! Я не сразу такой стала, я сразу нормальной была, но — ловкой, сильной, уверенной… Я знала, что могу больше, хотела стать большой. сильной, красивой. чтобы на меня внимание обращали, чтобы я мужиков могла штабелями укладывать и… И вот! Теперь я эта… Сущность!