Единственная для верианского принца - Шакирова Алия - Страница 3

Для начала приклеила за ухо пластиковый лингви-диск. Прибор, чуть больше половины ладони, переводил с чужих языков на земные. Вздохнула, словно собиралась на важное мероприятие, и вышла наружу, захлопнув дверь до характерного щелчка замка – хр-р-р.

Просторная кабинка лифта позволила бы перевезти два пианино.

Я поднялась на два этажа и вышла в огромный холл. По сравнению с ним бальные залы Версаля – убогие комнатушки. Как и весь корабль, стены и потолок здесь словно бы отливали из стали. Хоть до рези напрягай глаза – ни единого стыка, ни единой щели не отыщешь.

В дальнем конце цепляли взгляд две двери, если верить проспекту по четыре метра в высоту и три в ширину – каждая. Их идеально гладкую поверхность золотили лучи желтоватых лампочек. Они ровным слоем облепили потолок, придавая ему сходство с симметрично бугрящимся облаком, подсвеченным солнцем. Я дернула длинный вертикальный поручень одной из дверей и вошла в смотровую.

Столпотворения не было. Это вам не бар и не дискотека на нижних этажах. И уж точно не новомодный прогулочный парк-оранжерея на верхнем – экспозиция растений с разных концов Галактики.

Кучка землян что-то обсуждали возле одного из экранов. Галдели, бешено жестикулируя семь-восемь хорров, в спортивных костюмах, подозрительно напоминавших наряды земных гопников далеких лет. Только цепей на шее не хватало. Невдалеке шушукались два заурра, в традиционных золотых одеяниях, сродни римским тогам. Поодаль от всех застыл одинокий эрис. Ну и ладушки.

Я заняла свободное место на расстоянии примерно двух вытянутых рук от заурров, в пяти шагах от эриса. Замерла, положив ладони на длинный поручень – от одной стены к другой – странное наследие времен, когда люди путешествовали поездами.

Эрис бросил на меня внимательный взгляд чисто-голубых глаз, тряхнул светло-русыми волосами, до пояса, и вернулся к созерцанию экрана.

Мне нравились одеяния этой расы, опять же, очень похожие на эльфийские. Лосины, которые облегали мускулистые ноги, сапоги, до середины икры и свободные туники, почти до колен. Эрисы шили одежду из удивительной струящейся ткани – смельен. Элитные земные ателье со скрипом заполучили ее совсем недавно. Глядя на смельен вблизи, я почему-то всегда вспоминала мультфильм про Царевну-лягушку. Принцесса скроила рубашку для отца Ивана-царевича из прозрачного покрывала ночного неба, вышила пентаграммами звезд, серпом Луны.

Несколько минут я разглядывала систему необитаемых планет, похожую на модель атома.

Они двигались лениво, тяжело. Точно композиция из пяти шаров вращалась в плотной жидкости. Красно-желтой звезды и четырех серо-зеленых планет. Трех маленьких, словно шарики для гольфа, и одной огромной, словно мяч для фитнесса. По ее полупрозрачной поверхности, сродни лунному камню, неспешно расползались, плыли радужные разводы.

– Рэммильер Бриллен Нонкс! – внезапно ворвался в мои размышления бодрый голос проводницы – крианки. В последнее время телепорты все чаще обслуживали именно они.

В новостях что-то говорили о безработице на Крийе, договоре взаимопомощи с Землей и еще с парой планет содружества.

Сначала я не поняла, что за нелепый набор слов декларировала девушка, куда более складная, чем проводник у якоря №12. Только руки все же казались слишком уж длинными, потому что время от времени поправляли брюки на коленях.

Даже абсолютно лысая голова крианки благодаря идеально ровному черепу радовала глаз.

Словно бы ответом на мой невысказанный вопрос в дверях появился очень высокий верианин со светло-нефритовой кожей. Ах да! Мне же говорили, что целая их делегация возвращалась с Земли на родную планету.

Судя по трем именам, Нонкс – королевского рода. У незнатных верианцев имен всего два. И я нигде, кроме Земли, не встречала отчества.

Краем глаза заметила, как Нонкс остановился и слегка наклонил голову, изучая зал. Если верить тому, что я читала, у большинства верианцев радужка либо желтая, либо зеленая, почти в тон с нефритовой кожей. Но некоторых счастливцев природа одарила удивительными оттенками глаз: лиловыми, густо-синими, или фиалковыми, как у Нонкса.

Заметив, что мимо нас полетела гигантская желтая планета, похожая на кусок чистого золота, я резко повернулась к экрану. Хотелось получше разглядеть чудо природы.

Холмы на ее поверхности то выпирали ломаными многогранниками, то вздувались непрозрачными пузырями. Меннаю, так называли эту планету хорры, чья родина неподалеку, опоясывали несколько метеоритных потоков. Радужные кольца струились, сверкали, будто волшебная пыльца фей.

– Между прочим, там есть зачатки атмосферы, – послышался мелодичный мужской голос у самого уха. Я вздрогнула и отшатнулась. О том, насколько ловко и бесшумно двигаются верианцы, читала и слышала немало. Но вот такое вторжение мужчины в мою зону комфорта откровенно возмущало.

Я никогда не отличалась особенным спокойствием, скорее уж особенной вспыльчивостью. Ее даже время не лечит.

Обнаружилось, что шестипалая рука, рельефу мышц которой позавидовали бы многие спортивные мужчины Земли, держится за поручень, справа от меня, в то время как ее хозяин возвышается слева. Издалека я не ошиблась – в верианце больше двух метров росту. Намного больше, потому что, стоило ему выпрямится, у меня перед глазами очутились грудные мышцы, обтянутые голубой туникой, сидевшей как вторая кожа. На вороте ткань переходила в аляповатое золотистое кружево. Глядя на фигуру принца, многие земные атлеты приобрели бы куда более зеленый, нежели у него, оттенок лица.

– Простите, мы знакомы? – выдавила я из себя, недовольно дернув рукой. Хотелось оторвать шестерню Нонкса от перил и освободиться из непрошеных объятий абсолютно чужого существа из иного мира.

Возмущение наглостью инопланетника так и плескалось внутри, меня аж трясло. Но сил справиться с его хваткой не доставало.

Белоснежные брови верианца приподнялись, на высоком лбу образовалась забавная складка. Упрямый подбородок, под стать прямому ровнейшему носу, чуть выпятился. Губы, немного розовее человеческих, дернулись. Я так и не определила – злится он или удивлен.

– Думал, меня представили, – в голосе Нонкса не было и тени раздражения. Он небрежным жестом откинул назад прядь длинных белоснежных волос и закончил. – Проводница должна была, перед тем, как войду в зал.

От манер принца за версту разило высокомерием, и это взбесило меня еще сильнее… Пульс участился, челюсти свело. Я прищурилась, положила руку на шестерню верианина – чтобы накрыть ее потребовалось бы две моих ладони – и попыталась бесцеремонно оторвать ее от перил. Плевать на королевские правила! В конце концов, самодовольный инопланетник перешел все границы дозволенного! И будь передо мной хоть трижды принц, спускать подобное не собираюсь!

– На моей планете знакомятся несколько иначе, – буквально выплюнула в лицо красавчика. На верианина вызывающая фраза не подействовала вовсе, также как и мои судорожные рывки. Его шестерня продолжала крепко сжимать перила. Нонкс наклонился так, что между нашими лицами оставалось не больше моей ладони, и спокойно поинтересовался:

– И как же знакомятся на вашей планете?

Я опешила. Моргала, неотрывно глядя на верианца, а он и не думал выпускать меня из объятий. Мало того, рука, огибавшая меня сзади, ненавязчиво и без особых усилий подтолкнула к Нонксу поближе. Вот наглец! Я принялась судорожно сопротивляться, хотя, уверена, с его силищей, верианец даже не заметил хилых потуг. Шарахнуть его энергетикой что ли? Легким отрезвляющим ударом, по ощущениям похожим на прикосновение к оголенной проводке.

Пока я заполошно соображала, что бы эдакое выдать бесцеремонному принцу – не слишком грубое, но при этом достаточно оскорбительное и отталкивающее, он молчал. Не выпрямлялся, сохраняя минимальное расстояние между нашими лицами. Ненавижу, когда чужаки слишком приближаются! Собственно, в последнее время я начала остро ощущать и вторжение близких в зону комфорта. Видимо, сказывались прожитые годы.