Девочка с куклами - Панов Вадим - Страница 16

Но то – Якиманка.

Что же касается Изольды Нарцисс, то она жила в одном из панельных домов по чётной стороне Сергия Радонежского, поэтому Вербин подъехал к нему с Николоямской. Дом стоял перед перекрёстком с Рогожским валом, за которым улица Сергия Радонежского превращалась в коротенький бульвар Энтузиастов, переходящий, в свою очередь, в одноимённое шоссе, по которому когда-то давно энтузиастов – мошенников, убийц и государственных преступников – этапировали в Сибирь. То есть этапировали их по Владимирскому тракту, но в рамках одной из первых кампаний по переименованию логичное название было заменено на странное.

Нажимая на кнопку дверного звонка, Феликс думал, что откроет хозяйка, но увидел перед собой пожилую женщину, в которой не было ничего «экстрасенсорного». А скромная одежда и фартук выдавали домработницу. Она вежливо поприветствовала гостя, подождала, пока Вербин снимет куртку и разуется, указала на тапочки, после чего кивнула на двойные межкомнатные двери. Феликс открыл правую створку, шагнул и оказался… В гостиной. Не мрачной, но весьма необычной, стильное, тщательно продуманное убранство которой производило сильное впечатление.

Только чёрно-белые тона. Никаких компромиссов с оттенками: глубокий антрацит и яркое молоко. Чёрное платье хозяйки – и её белая кожа; чёрный диван у белой стены; чёрная мебель и белая керамика на полках; чёрные браслеты и белые волосы. И лишь одна деталь имела отличный цвет – ярко-красные губы женщины. Вербин увидел их, едва войдя в комнату и разглядев сидящую в кресле Нарцисс – не мог не увидеть, не мог не обратить внимания. Губы привлекали, заканчивая образ комнаты и женщины ярким восклицательным знаком.

Была ли Изольда ведьмой, Феликс сказать не мог, но производить впечатление она умела.

– Продуманно.

– Благодарю. – Женщина прекрасно поняла, что имел в виду Феликс, и с достоинством приняла комплимент. – Добрый вечер.

Ей было не меньше сорока, но Вербин понял это не сразу: возраст скрывали выбранный образ, скудная цветовая палитра и неяркий свет. Среднего роста, не крупная, но начинающая полнеть – занятий спортом, которыми она явно не пренебрегала, перестало хватать для поддержания формы. Черты лица крупные, но при этом не грубые, а приятные, мягкие, славянские, и после губ внимание привлекали большие серые глаза. Очень внимательные. Глаза, в которых горел огонь. Короткие светлые – почти белые, но не седые – волосы Нарцисс зачёсывала гладко. А её платье было открытым ровно настолько, чтобы не переступить черту, за которой в мужских головах начинают появляться игривые мысли.

– Добрый. – Феликс уселся в предложенное кресло – диван остался в неприкосновенности – и широко улыбнулся. – Значит, экстрасенс?

– В действительности я потомственная ведьма, – мягко ответила Нарцисс. – Но если вы смущены и предпочитаете звать меня экстрасенсом…

– Я в уголовном розыске больше десяти лет и ко всему привык. – Вербин продолжил улыбаться.

– Не сомневаюсь. – Нарцисс никак не среагировала на то, что Феликс её перебил. – Но если хотите поговорить о привычках…

– Лучше не надо.

– Уверены?

– Вдруг мне потом придётся вас сжечь? Как ведьму.

Несколько мгновений женщина молчала, затем кивнула, показав, что принимает шутку, хотя она ей и не нравится, после чего прищурилась:

– То есть вы допускаете, что я могу оказаться ведьмой?

– То есть издержки профессии вас не смущают?

– Я привыкла к недоверию. На начальном этапе.

– Потом удаётся рассеять?

– Во всех случаях. – Ответ прозвучал с уверенным равнодушием.

– Большой опыт?

– Раздумываете над моим предложением поговорить?

– Недоверие Виктории Рыковой вы не рассеяли.

– Почему вы так считаете?

– Виктория наблюдалась у профессионального врача.

У Феликса были сомнения насчёт того, что онлайн-психолога можно называть «профессиональным врачом», но ему нужно было увидеть реакцию Изольды. Она оказалась более чем хладнокровной.

– И видите, чем всё закончилось? – вздохнула женщина.

– Чем? – Вербин поднял брови, однако взгляд его стал жёстким.

– Я знаю только то, что Вика мертва. – Нарцисс без труда выдержала взгляд Феликса. – И обстоятельствами её смерти заинтересовалась полиция.

– Это стандартная процедура.

– Неужели?

– Стандартная в тех случаях, когда у полиции возникают сомнения.

– О каких сомнениях вы говорите?

– С какой проблемой Виктория к вам пришла?

– Почему вас это интересует?

– Я провожу расследование.

– Официальное?

Вербин выдержал короткую паузу:

– Я провожу доследственную проверку.

– То есть у нас просто разговор и я могу не отвечать на ваши вопросы?

Ещё одна пауза, чуть длиннее, во время которой Феликс внимательно смотрел ведьме в глаза, но она спокойно выдержала взгляд.

– Вы хотите на допрос?

– Я хочу понять, почему должна рассказывать вам о личных проблемах моей клиентки.

– Виктория Рыкова умерла, – напомнил Вербин. – И есть вероятность, что, узнав её личные тайны, я смогу понять, было ли совершено преступление.

– Как она умерла?

– С чем она к вам обращалась? – И тут же: – Вы ведь понимаете, что я получу нужные бумаги и заставлю вас ответить.

– Но потеряете время.

– Вы меня шантажируете?

Вербин задал вопрос без нажима, чётко показывая, что просто интересуется. Пока – просто интересуется. Нарцисс его поняла, вздохнула и грустно улыбнулась:

– Я очень старалась помочь Вике выкарабкаться из тех проблем, которые у неё возникли. Вы можете относиться ко мне как угодно, Феликс, это ваше право. Но хочу прояснить раз и навсегда: я очень старалась ей помочь. И я, поверьте, хороший профессионал. И ещё… – Нарцисс провела ладонью по подлокотнику. Немного нервно. – Вы не против, если я закурю?

– Нет.

– Вы тоже можете.

– Не хочу.

– Как знаете. – Сигареты у неё оказались белыми, тонкими и очень длинными. А зажигалка чёрной. Нарцисс сделала глубокую затяжку, выдохнула дым и продолжила: – И самое главное, Феликс, я спрашиваю вас не потому, что смерть Вики может быть следствием моей недоработки. Точнее, не только поэтому. Я спрашиваю, потому что восприняла её проблему слишком лично, как не имела права. И мне очень больно предполагать, что девочка умерла из-за моей ошибки.

И Вербин поверил. И потом, вечером, обдумывая разговор, пришёл к выводу, что не ошибся – Нарцисс была с ним искренна и действительно хотела помочь, но Феликс, в свою очередь, был скован правилами.

– Изольда… я могу вас так называть?

– Конечно.

– Спасибо. – Вербин выдержал короткую паузу. – Изольда, вы ведь наверняка слышали о существовании такого понятия, как тайна следствия?

– Разумеется.

– Надеюсь, из книг и сериалов?

Нарцисс коротким кивком показала, что шутка смешная, но сейчас неуместна.

– Так вот, – мягко продолжил Вербин. – Вы попросили поверить вам, а я прошу поверить мне: я не прикрываюсь тайной следствия, а действительно не имею права, да и не хочу рассказывать вам больше, чем могу. Я пришёл, чтобы понять, что случилось с Викторией. Было совершено преступление или нет.

– Вы не уверены?

– Нет.

– А как это выглядело? – Опять немного нервное движение по подлокотнику.

– Как самоубийство.

Рука замерла.

– Но вы подозреваете убийство?

– Я обязан всё проверить.

Нарцисс затушила остатки белой сигареты в чёрной пепельнице, накрыла её крышкой и сказала:

– Я действительно потомственная ведьма, Феликс, как бы вы к этому ни относились. Я знала, что мне не удастся уйти от семейного бизнеса… надеюсь, вас не покоробило это определение, поэтому пошла учиться на психиатра.

– Весьма предусмотрительно.

– Бабушка и мама были против, но я решила, что это разумный шаг, и не ошиблась. – Она глубоко вздохнула. – Чай? Кофе?

– От кофе не откажусь.

Нарцисс отдала распоряжение домработнице и вновь повернулась к Вербину: