Кодекс Крови. Книга ХI (СИ) - Борзых М. - Страница 12

Теперь нужно было решить вопрос с мальчиком. Конечно, шестилетнему мальцу вряд ли поверят, если он вдруг начнёт рассказывать про перемещения в пространстве на руках у крылатого змея, но излишнего внимания к своей звериной ипостаси точно не стоило привлекать. Особенно в контексте истерии местного пантеона в отношении чужаков.

«Тэймэй, сможем продавить мальчишку на клятву о молчании?»

«А он уже. С ним наш оракул пообщался, и юный князь стал буквально шёлковым. Клятву о неразглашении сам принёс без всяких просьб. В официальной версии его спасла моя овеществлённая иллюзия, когда мы с тобой недалеко проплывали на морской прогулке».

Прокрутив голове версию и так, и этак, я пришёл к выводу, что она вполне жизнеспособна.

«Интересно, что же такого ему сказал Атараши?» — размышлял я мысленно. При этом я был горд собой, что потрудился даже имя мальчишки запомнить, ибо его стараниями удалось обзавестись неожиданными, но весьма полезным союзником в виде Ольги.

«Кто же тебе скажет? — философски ответила супруга. — У него для каждого своё предсказание. А знаешь, давай-ка наведаемся к императору вместе. Всё же, предполагаю, у меня больше шансов пробиться на приём к нашим ясноликим, чем у иностранного подданного, — предложила Тэймэй. — Тем более по официальной версии спасали юного Меказики мы вместе».

«Дорогая, охота на нас в самом разгаре. Стоит ли так рисковать?»

«Как показала практика, наши жизни всегда кому-нибудь да сгодятся: богам ли, охотникам за головами, местным правителям или иномирным захватчикам. Что ж теперь забаррикадироваться и не жить?»

«Тогда собирайтесь. Заодно проведаем твоего кузена, сообщим новости о смене покровителя».

Переход я открыл на остров Такесима, где больше десяти лет жила мать Тэймэй в изгнании. Маленький скалистый островок с единственной деревенькой на берегу как нельзя лучше подходил для скрытных появлений. С нами действительно пришла пятёрка охраны, как я и заявлял Майскому. Жители деревушки встретили нас радостным возбуждением. Люди стекались в центр деревушки, словно ручейки после дождя в одну речушку. Они что-то говорили на своём языке, отчего Тэймэй неизменно улыбалась. По-настоящему и искренне.

На своей земле иллюзионистка менялась. У неё будто бы выпрямлялась спина, каждое движение сквозило степенностью, а в глазах светились мудрость и уверенность. Здесь она была вторым лицом после бога-покровителя. Она стояла даже выше императора.

«Ты теперь тоже стоишь выше него», — заметила Тэймэй по кровной связи, услышав мои мысли и незаметно указав взглядом на перстень.

Это она сейчас на мою псевдобожественность намекает? Нет уж, спасибо, предпочитаю держаться в тени.

Нас все плотнее обступали селяне, и охрана начала нервничать. Держать в поле зрения сразу под полторы сотни человек было проблематично. Староста местной деревни с поклонами вынес нам дар, завёрнутый в грубое домотканное полотно. Кровники сперва хотели проверить содержимое, но Тэймэй остановила их:

— Не стоит. Это свадебный дар нам с мужем. Мы должны его первыми коснуться, чтобы их молитвы не были напрасны.

Кровники вопросительно смотрели на меня и ждали подтверждения или опровержения просьбы моей супруги. М-да, надо бы с этим вопросом определиться. С момента вхождения Тэймэй в род моей женой её приказы имели приоритет моих, правда, в моё отсутствие. Да и памятуя о некоторых решениях иллюзионистки и импульсивном характере, я все же не решился пока отдавать приказ о беспрекословном подчинении.

Кивком подтвердив своё согласие кровникам, я вместе с Тэймэй взялся за край полотна, сплошь покрытого вышитыми алыми иероглифами. Откинув ткань, я увидел два костяных кинжала, украшенных речным жемчугом.

Для бедной деревеньки это был поистине королевский дар. Жена взяла один кинжал и приложила его рукоять ко лбу, взглядом попросив меня повторить её действия.

Сделав всё то же самое, я ощутил тонкий укол тепла в лоб, словно жарким летом мне между бровей положили маленький камешек прогретой солнцем гальки.

«Это сейчас что было?» — невольно напрягся я.

«Искреннее благословение, — ответил мне ковчег. — Энергия редкая, а потому ценная».

«А разве чем-то подобным не должны обладать боги или там очень сильные маги? Как такое могли создать неодарённые люди?»

«Это очень однобокое понимание силы. По сути, в каждом человеке есть искра энергии, но в одних она более явная и называется даром, а в других — это жизненная сила. Если люди неодарённые соберутся вместе и будут искренне молиться, они поделятся частью своей жизненной силы и придадут ей направленность благословения. Именно это ты и почувствовал».

Я задумался. Когда нам пришлось противостоять Олегу Крысину, люди тоже искренне молились, наполняя алтари, после чего Комаро делился со мной благодатью. Ведь, по сути, их молитвы и были той самой благодатью.

«Неужели я и правда превращаюсь в бога, если стал способен чувствовать и поглощать без последствий благодать?»

«Нет. Умение различать и поглощать разные типы энергии не делает тебя богом. Оно всего лишь расширяет инструментарий для подпитки и восстановления сил. Не более».

«То есть наши боги просто не умеют собирать и поглощать другую энергию?» — невольно вырвался у меня закономерный вывод.

«Ваши боги, — и столько сарказма было в голосе ковчега, что я невольно заподозрил насмешку в его словах, — обленились до невозможности, пойдя по пути наименьшего сопротивления. Поэтому сидели, сидят и будут сидеть в этой песочнице ещё очень долго. Косность мышления, знаешь ли».

Мы церемониально поклонились жителям деревни в благодарность за подарок, а Тэймэй сказала ещё пару фраз, после чего селяне взорвались криками радости.

— Что ты им сказала?

— Что боги благословили наш союз и наградили чадом, которое вскоре появится на свет. И теперь они будут молиться ещё более усердно, чтобы наш сын родился здоровым и сильным.

— Но ведь это дитя обещано Комаро, в нём его кровь, — я всё ещё не понимал логики их радости.

— А это не имеет значения. Моя беременность — знак, что наш брак угоден богам. Плодовитость мы продемонстрировали, а дальше дело лишь за малым.

Деревню мы покинули лишь спустя пару часов. Тэймэй организовала для подданных праздничный обед, воплотив им роскошный стол с яствами, которые обычный человек их сословия не смог бы себе позволить самостоятельно.

В разгар веселья мы ускользнули на берег, не забыв прихватить с собой юного Меказики. Мальчик имел задумчивое выражение лица, всё чаще косясь на нас с женой.

До Кутиноэрабу мы добирались на ките. Самом что ни на есть настоящем. Мне даже не пришлось менять ипостась и выступать транзитным водно-змеевым транспортом.

— Ты не перенапряжёшься? — поинтересовался я у супруги, вставая на упругую и скользкую спину морского гиганта.

— Беременность не болезнь, — с улыбкой прокомментировала мои опасения жена. — Но мне безумно приятна твоя забота.

— Я сейчас не столько твоё положение имел ввиду, сколько потерю пары уровней стараниями Инари, — несколько разочаровал я иллюзионистку честностью.

— За это не беспокойся. Мне в радость пользоваться силой. Ходить без блокиратора магии — это чистое незамутнённое удовольствие. Не знаю, как Ольга смогла продержаться в нём столько.

Тэймэй отвлеклась, отвечая на вопросы Кайто Меказики, а я решил перекинуться парой слов с эмпаткой по кровной связи.

«Как успехи?»

«Вольная на руках, а вот по твоему вопросу ищу, но пока безрезультатно».

«Я и не рассчитывал на быстрый ответ. Столько времени прошло».

«Всё никак не привыкну, что прошли тысячелетия, половины, а то и почти всех мест, стран и даже участников событий не стало, и нельзя полагаться на собственную память».

«Не страшно. Если не найдём исторический прецедент, создадим его сами».

Ольга провела эту ночь за дневниками Ингрид Исбьерн, так и уснув на одном из них. Страницы рукописной книжицы отпечатались у неё на лице сероватым оттиском чернил.