Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Успенская Ирина - Страница 212

Влепила от души, вложив вместе с магической силой всю обиду за пережитый страх, за месьора д'Альбрэ и солдат, оставшихся на дороге прикрывать их бегство, за окаменевшее лицо Аластора… И на миг пожалела, что кидает заклятие в боевика, который всего лишь выполняет приказ, а не в того, кто этот приказ отдал!

«Ох, лучше не надо! – тут же спохватилась Айлин. – От Бастельеро мы точно не ушли бы!»

«Плита» полыхнула черно‑зеленым, жутко осветив дорогу, нестерпимо вспыхнули алым щиты Кастельмаро и… исчезли? Или просто побледнели? Да неважно! Главное, что лошади, кажется, прибавили шаг… Да, точно прибавили! Значит, еще немного, еще совсем чуть‑чуть, чтобы боевик отвлекся от ловушки! Но если она и правда сбила ему щиты, если…

«Не время жалеть противника! – одернула она себя, глядя, как Кастельмаро поднимает уже обе руки. – А если уж не можешь не жалеть, представь, что это всего‑навсего „Кукушка“!»

– Скажите «ку‑ку», милорд! – яростно выкрикнула Айлин и разжала руки, метнув один за другим два Молота.

Четко, чисто и резко, как на тренировочной площадке! Лишь в последний миг она чуть снизила прицел, и Молоты ушли не в голову Кастельмаро, а ниже, в грудь, полуприкрытую конской мордой. Гнедой боевика жалобно заржал, но устоял, зато всадник вылетел из седла, едва успев вытащить ноги из стремян. Айлин испуганно замерла, осознавая, что едва не натворила…

Но Кастельмаро, кошкой извернувшись в воздухе, упал на дорогу, опираясь на руки и ноги, несколько томительно долгих мгновений не шевелился, а потом поднялся, покачиваясь.

– Живой… – выдохнул рядом Аластор, и Айлин почудилось в его тоне сожаление. А потом, будто опомнившись, добавил: – Ходу!

Окончательно вырвавшись из Янтарного щита, лошади снова сорвались в галоп. Аластор крепко держал оба повода, и Айлин скакала, вцепившись в луку седла и отчаянно радуясь, что оно не дамское. Пресветлый, благослови мэтра Леруазена, берейтора Алого факультета, что учил их курс езде!

Позади все еще слышалось конское ржание, крики… Точно что‑то орал вслед Кастельмаро, но Айлин не слушала. Янтарный Щит теперь обернулся против преследователей, перегородив им дорогу, Кастельмаро придется его снимать, а боевику досталось от души. Пожалуй, куда сильнее, чем Саймону в свое время. Ребра точно придется лечить. Но встал он сам, значит, Айлин его не убила. Слава Претемной и Пресветлому, она не убила друга отца!

Мысли путались, кровь била в виски, Айлин едва понимала, что происходит. Почему Аластор свернул с дороги? Там же овраг! И… откуда Бастельеро узнал об их бегстве?

Последний вопрос она задала вслух и с ужасом увидела, как Аластор побледнел, а потом стиснул зубы.

– Мэнди, – процедил он через полминуты. – С‑с‑сестренка!

Потер лицо ладонями, взглянул на Айлин едва ли не виновато… Ну да, ведь леди Джанет просила дочерей никому ничего не говорить, и обе леди Райнгартен пообещали! Как же так?.. И как ужасно, должно быть, сейчас Аластору – ведь это же его сестры! Нет, надо срочно, немедленно его отвлечь!

– Мы подождем здесь месьора д'Альбрэ и остальных? – тихо спросила она, и Аластор, все так же каменея лицом, качнул головой, а потом бросил:

– Нельзя. Они задержат погоню. Месьор сам велел…

Айлин вспомнила непонятные слова, сказанные фраганцем, но Аластор‑то их отлично понял. Неужели… неужели дальше они поедут только вдвоем?! Она молчала, понимая, что сейчас не время, а лошади тем временем спускались по пологому и все‑таки очень опасному в темноте склону оврага. Зачем?!

– Оторвемся, – сказал Аластор, словно услышав ее мысли. – Хорошо, что у них армейские кони.

Повернулся к ней и объяснил уже мягче, сообразив, что она ничего не понимает:

– Строевых лошадей учат не бояться огня и заклинаний. Но скачут они обычно по ровному. А Искра – охотничья лошадь, она умеет ходить по тропам. И Луну я сам учил. – И повторил угрюмо, наверняка тоже вспомнив оставшихся спутников: – Мы‑то оторвемся наверняка.

Айлин закусила губу, отчаянно стараясь не выглядеть трусихой. Только не теперь! Она же победила в магическом поединке, остановила Кастельмаро. Но с остальными ей не справиться! Если бы начался настоящий бой, солдат пришлось бы убивать! А это не враги, это дорвенантцы. И Кастельмаро – такой же офицер, как ее отец, он просто выполнял приказ. Но как же теперь? Как они без охраны и месьора д'Альбрэ?! Вдвоем?!

– Ничего, – сказала она, старательно изображая уверенность. – Лорд Бастельеро – благородный человек, он поймет, что месьор д'Альбрэ ни в чем не виноват. Его обязательно отпустят…

Аластор молча кивнул, и Айлин с неожиданной горечью поняла, что он ей не очень‑то верит. А следом пришло осознание, что не верит Аластор не ее словам, а благородству лорда Бастельеро. И снова по спине пробежал холодок. Она‑то наивно думала, что самым сложным будет шагнуть в портал, как магистр Кристоф. А до этого портала еще нужно добраться. Вдвоем, если не считать Пушка, через всю страну, без фуража для лошадей, без палаток и припасов – это все осталось на лошадях охраны! У Айлин к седлу Луны была приторочена только ее некромантская сумка и вторая, с самыми необходимыми вещами вроде пары смен белья. А у Аластора и вовсе остались только его секиры да плащ.

В овраге, по которому осторожно шагали Луна и Искра, уже совсем стемнело. Пушок белым пятном плыл впереди, показывая дорогу, и Айлин целиком положилась на Аластора, который вел обеих лошадей. На душе у нее было так же холодно и темно, как вокруг, и впервые подумалось, что она была слишком самоуверенна, когда разом отрезала всю прошлую жизнь ради поступка, который не могла не совершить. Что, если у них не получится?! Если они с Аластором просто погибнут по дороге или ритуал окажется бесполезным?!

«Как же легко было драться на дороге! – подумала она. – Увидел цель – бей! Как в „Кукушке“. Но сейчас ставки гораздо выше нашей собственной жизни. И проиграть нельзя».

Только выбравшись за южные ворота столицы, Лучано понял, что он все‑таки исключительный идиотто! Дорвенну в спешке покидало столько народу, что отряд из двух дворян с девицей и сопровождением вполне мог затеряться среди остальных беженцев, а он – Шип, называется! – не выяснил о своей цели почти ничего. Как их зовут? Как они выглядят? Есть ли у них заводные лошади? Впрочем, кое‑что можно было предположить. Когда он еще дома изучал дорвенантский, его учитель рассказывал, что в этой стране самые знатные грандсиньоры всегда похожи на своих предков. Три дюжины, так их называют. Ну а самый знатный из них король, м?

Лучано достал из кошелька серебряный флорин и вгляделся в отчеканенную на нем горделивую физиономию с упрямой челюстью. Дорвенантский король весьма напоминал вольфгардца, только холеного и никогда не бравшего в руки оружия. Если принц‑бастардо похож на папеньку, он должен быть светловолос, плечист и светлоглаз. Уже что‑то! В Итлии найти парня с такими приметами было бы проще, чем апельсин сорвать, но в этом их Дорвенанте блондины через одного! Здесь куда приметнее сам Лучано, вот ведь незадача. Ладно, значит, приглядываемся и ищем пару дворян, одного – светловолосого, второго – фраганца. И девицу! Она просто обязана быть редкостной красавицей!

Но у беглецов была изрядная фора, так что на скорую встречу Лучано не надеялся. За первые три часа погони он получил восемь предложений продать лошадей, а потом гнедых подружек у него попытались попросту отобрать. Лучано как раз догнал и обогнал очередную вереницу телег, свернул за поворот петляющей между холмами дороги и едва не стоптал лошадью рослого мужика, повисшего у него на поводу.

Почти сразу из кустов вывернули еще двое, наверняка решив, что одинокий путник – легкая добыча, даже если он вооружен. От них пахло кровью и жадностью, а из Дорвенны бежали не только купцы и дворяне, хватало обычных горожан, у которых даже ослика с тележкой не имелось, и бедняги тащили на себе скудные пожитки… Не то чтобы это как‑то касалось Лучано, просто он никогда не любил падальщиков. Могут ведь у человека быть мелкие простительные слабости, даже если он – Шип, м? Лучано вздохнул и спешился, решив, что все равно пора отлить.