Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Санне Келефа - Страница 41

Впрочем, уже в 1990-е Джексон, хоть и сохранял мировую славу, но перестал восприниматься как важный артист. Эпоха поп-кроссовера, так волновавшая Нельсона Джорджа, прошла. Наступала новая эра – эра хип-хопа. R&B-певцы учились работать в связке с рэперами, и их взаимоотношения часто интерпретировались как борьба полов. Хип-хоп ассоциировался с мощью и мужественностью – считалось, что у него преимущественно мужская аудитория. R&B, напротив, ассоциировался с нежностью и женственностью – подразумевалось, что его слушают в основном женщины (Дэйв Холлистер, экс-участник группы Blackstreet Тедди Райли, отметил это в интервью 1999 года: “Парни всегда записывают альбомы для девчонок, а кто позаботится о нас?”). Подобное восприятие сдвинуло гендерные роли в R&B-мире. В 1980-е звезды вроде Майкла Джексона и особенно Принса вдохновляли некоторые мужские R&B-группы на то, чтобы экспериментировать с андрогинным гламуром – возможно, с целью не отставать от поп-спектакля, который параллельно разворачивался на MTV. В 1990-е настроения изменились: теперь как раз женские R&B-ансамбли осваивали более андрогинный имидж, осознавая растущее влияние хип-хопа. В большинстве своих ранних видеоклипов Мэри Джей Блайдж появлялась в растянутых джинсах или трениках, на худой конец – в щегольских костюмах. А участницы TLC, трио из Атланты, носили оверсайз-комбинезоны и футболки – это смотрелось довольно игриво, как будто девушки обнесли шкафы своих старших братьев.

Если женщинам взлет хип-хопа позволил придавать меньшее значение сексуальности (и даже поощрял их к этому), то на мужчин он оказал обратный эффект – им теперь приходилось вкалывать еще больше. Возможно, они и мечтали быть “реальными пацанами”, но все равно воспринимались прежде всего как дамские угодники, работающие для женской аудитории, которая раскупала билеты на их концерты. Группа Jodeci попробовала решить этот парадокс, освоив особенно “крутой” имидж, хотя и продолжала петь довольно куртуазные песни о любви (участники ансамбля также были известны хулиганским поведением: одна стилистка рассказала в интервью журналу Vibe, что они сексуально домогались моделей и обычных сотрудниц на съемках видеоклипа, а после того, как другая женщина обвинила их в приставаниях под угрозой применения оружия, одному музыканту пришлось признать вину в сексуальном контакте, а другому – в незаконном ношении оружия). Мужской квинтет DRS, или Dirty Rotten Scoundrels, в 1993 году выпустил громкий R&B-хит “Gangsta Lean”, звучавший как романтичный “слоу-джем”, но в действительности представлявший собой гомосоциальную элегию, обращенную к “корешам” – погибшим или попавшим за решетку. Самым эффективным способом, с помощью которого R&B-певцы могли приобщиться к хип-хоп-понтам, было превращение песен о любви в песни о сексе: пропевая все более откровенные тексты, они соблюдали хороший тон своей эпохи и одновременно сохраняли верность ядерной женской аудитории. В 1991 году ставшая хитом песня “I Wanna Sex You Up” легкомысленной R&B-группы Color Me Badd звучала как причудливая диковина, но через несколько лет, после подъема гангста-рэпа, весь R&B-чарт захлестнула подобная сексуальная откровенность. Одной из самых популярных R&B-песен 1994-го стала “I’ll Make Love to You”, весьма прямолинейная баллада обычно благовоспитанной группы Boyz II Men, другой – “Any Time, Any Place” Джанет Джексон. Еще несколькими годами позже группа Next выпустила композицию “Too Close”, незавуалированный гимн эрекции на танцполе, возглавивший и жанровый, и общий поп-музыкальный хит-парад (участники исполняли текст в достаточно меланхоличной манере, что было особенно забавно: “О, ты танцуешь так близко ко мне / И делаешь это так медленно / Я весь твердею”). В 2006 году на шоу “Saturday Night Live” Джастин Тимберлейк и Энди Сэмберг спели композицию “Dick in a Box”, задуманную как пародию на абсурдные секс-песни 1990-х – она получилась достаточно смешной, но не смогла превзойти по экстравагантности оригиналы.

Виновен

В 1990-е и 2000-е одному R&B-певцу удалось максимально аутентично освоить “крутизну” хип-хопа – в то время ему часто присваивали тот же самый титул, которым Уитни Хьюстон когда-то одаривала Бобби Брауна: король R&B. Его звали Ар Келли, и впервые он заставил о себе говорить в 1991 году в составе группы Public Announcement. Хотя он отталкивался от стилистики нью-джек-свинга, но очень скоро заработал репутацию умелого и разнообразного поп-хитмейкера, работавшего и с Майклом Джексоном, и с канадской исполнительницей баллад Селин Дион, а также стал почетным членом хип-хоп-элиты. Его клипы напоминали рэп-видео – сплошь блестящие тачки, извивающиеся женщины и мужчины с каменными лицами. С самого начала карьеры он был и весьма скандальной фигурой: в конце 1994 года журналист Дэниэл Смит опубликовал в Vibe статью под названием “Суперфрик” о жизни и набирающей обороты карьере Келли. В ней Смит упоминал слухи о том, что Келли вступил в сексуальную связь со своей протеже – певицей Алией, еще не вышедшей из подросткового возраста. Журнал опубликовал брачный сертификат, датированный тем же годом, в котором стоял возраст Алии – 18 лет, хотя на самом деле ей на тот момент было 15, а Келли – 27 (незадолго до этого певица выпустила альбом под названием “Age Aint’ Nothing But a Number”^[9]: почти все песни с него, включая и заглавный трек, сочинил именно Келли). Брак вскоре был аннулирован, и Алия двинулась дальше, уже без Ар Келли, и до своей гибели в 21 год в авиакатастрофе успела издать два футуристических по звучанию – и чрезвычайно влиятельных – альбома электронного R&B.

Но и Келли двинулся дальше. С начала 1990-х до конца 2000-х он оставался доминирующей фигурой в американском шоу-бизнесе – его изобретением был гладкий, но броский, даже вульгарный, и бесперебойно ритмичный R&B. Многие его лучшие песни были о сексе: “Bump n’ Grind” 1993 года стала вечнозеленым клубным хитом, идеальным для сладострастных медленных танцев. Несколько лет спустя он вместе с Ноториусом Б. И. Г. записал композицию “Fuck You Tonight”, в которой пел: “Ты, наверное привыкла, что я трачу деньги на все эти ужины с вином – что ж, сегодня я тебя трахну”. Как и большинство его соратников-мужчин, Келли при этом считал себя артистом, обязанным развлекать прежде всего женскую аудиторию, поэтому все эти непристойные тексты он произносил, словно бы подмигивая, а еще разбавлял их серьезными песнями об отношениях – такими, как “When a Woman’s Fed Up”, печальной приблюзованной композицией о мужчине, осознающем, что уже поздно извиняться перед партнершей, которой он причинил вред.

Скандальная известность Келли стала еще сильнее в 2002 году после обнародования видео, на котором он занимается сексом с девушкой, не достигшей возраста согласия, а также мочится на нее. На него подавали в суд за 21 случай изготовления детской порнографии, но он был оправдан; его арестовывали за хранение детского порно – и позже отпускали; три иска от женщин, утверждавших, что он эксплуатировал их, были урегулированы в досудебном порядке. Параллельно он продолжал выпускать хиты – в том числе песню “Ignition (Remix)”, одну из тех композиций, которая, кажется, нравилась абсолютно всем (Адам Ливайн из поп-группы Maroon 5 исполнял ее живьем, Лил Уэйн записал собственную версию, Майкл Джексон, как показало утекшее в сеть видео, танцевал под нее, а французская группа Phoenix пригласила Келли спеть ее вместе с ней на фестивале “Coachella”). У Келли также была весьма масштабная аудитория фанатов, и я сам был ее частью – мне казалось, что его музыка исключительна, и я не раз об этом писал как критик. Я никогда не утверждал, что он невиновен в том, в чем его обвиняли, но даже не предполагал то, что сегодня кристально ясно: что он продолжал быть абьюзером и что полная картина его прегрешений выглядит даже более возмутительно, чем то, что тогда предъявляли ему прокуроры. Я сожалею, что так мало думал об этом и что не погружался в контекст выдвигавшихся против него многочисленных обвинений. Сегодня я бы определенно писал о нем иначе.