Не время для шуток - Усачева Елена Александровна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/29
- Следующая
Маканина закусила губу.
Как бы ему об этом получше сказать? Галкин, конечно, тормоз, но не дурак, его сказкой о стенгазете не обманешь.
Олеся молчала. Серега хмуро смотрел на нее. Щелкал фотоаппарат. Зверьку, наконец, надоело позировать, и он залез в груду опилок.
– Ты, это… – Галкин откашлялся и таким же хмурым взглядом посмотрел в окно. – Если что, скажи, я за тебя любому морду начищу. Обижать никому не дам!
От неожиданности этого заявления Маканина отвела взгляд и встретилась с удивленными глазами Смоловой. Наверное, она была единственным человеком в классе, кто не знал всю эту историю с вечеринкой и Лизиными наговорами. Аня смущенно потупилась и стала нажимать разные кнопки на фотоаппарате.
– Спасибо, конечно, – заторопилась Маканина, понимая, что этот разговор может далеко зайти. – Но пока ничего не надо. Я, если что, и сама справлюсь. Смолова, шевелись, а то всех птичек пропустим.
Аня оторвалась от небольшого экранчика, на котором мелькали отснятые кадры, и непонимающе посмотрела на одноклассников.
– Стенгазета! – придушенным шепотом произнесла Олеся и сделала такие страшные глаза, что Смолова сразу все вспомнила и вскочила.
– А еще придешь? – маленький Васька с завистью смотрел на фотоаппарат в Аниных руках. – Надо Васе фотографии показать. – И он кивнул в сторону шиншиллы.
– Ты его своим именем назвал? – решила уточнить Олеся. Выходит, она оказалась права, в доме Галкина два грызуна и оба – Васи. Один спиногрыз, другой – орехогрыз.
– Шевелись! – потянула она Смолову за собой, иначе Аня так бы и наблюдала за перемещением зверька по аквариуму. Видимо, общение с Васями доставляло ей небывалое удовольствие.
Комнат в квартире Галкина оказалось две, одна из них проходная. Они протиснулись по узкому проходу, по заваленной книгами дорожке между пианино и шкафом, делившим комнату на две части, потом перелезли через оказавшиеся на дороге два стула («Это Танюха свою комнату баррикадирует»), в темноте, на ощупь прошли по узкой тропинке между двумя кроватями и добрались до балкона.
Здесь было, на удивление, просторно, стояло сломанное кресло, под ним валялась кучка пивных бутылок. Рядом с балконом росла береза. Листья на ней уже облетели, поэтому двор она не загораживала. Наоборот, сквозь ее тонкие ветви все было хорошо видно. Олеся послала Галкина за пледом – через минуту пребывания на улице Смолова снова начала дрожать, а сидеть им, может быть, придется долго. Серега ушел и пропал, так что Маканина смогла спокойно объяснить, чего она хочет.
– В доме напротив живет Рязанкина. К ней непременно сегодня придет Васильев. Вот мы их вдвоем и заснимем.
– А других мы где будем искать? – без всякого воодушевления спросила Аня и шмыгнула носом.
– Все, кто нужен, будут здесь. – Олеся постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности. Но она и сама уже не знала, как распутаться с Аней. Ведь потом надо будет как-то эти снимки забрать, напечатать и успеть сегодня же подкинуть в почтовый ящик Курбаленко.
Ничего толкового в голову не приходило, поэтому Маканина уставилась во двор.
Сначала пробежали две девочки с собаками, мамаша с коляской прошла в сторону парка, высокий худой пацан минут десять простоял под окнами, глядя куда-то вверх, а потом покачал головой и ушел, печально ссутулившись. С верхних этажей упала бутылка. Она громко хлопнулась об асфальт, спугнув стаю ворон. На рассыпавшиеся осколки тут же слетелись голуби, и Олеся мысленно хихикнула, потому что Аня действительно стала их фотографировать. Но вот голуби взвились вверх, метнулись туда-сюда по двору и уселись на козырьке подъезда, с любопытством глядя вниз, на появившегося человека. А человек прошел мимо подъезда, пролез под деревьями, откуда через секунду раздался звонкий свист. Голуби шарахнулись в разные стороны, задевая друг друга крыльями. Свист повторился. Очумевшие от страха птицы забились в воздухе и бросились в разные стороны. Наверху хлопнуло окно, и Олеся в какой раз удивилась фантастическому несоответствию – стильная манерная Ксюша позволяла вызывать себя на улицу свистом! Кому в школе расскажешь – не поверят.
А тем временем Васильев выбрался из кустов, отряхнулся и, попинывая ногами осколки, принялся прогуливаться взад-вперед перед подъездом.
– Давай, – прошептала Маканина, боясь, что Андрюха ее услышит.
– Но он же ничего не делает, – удивилась Аня, отрываясь от экранчика, на котором мелькали голуби.
– Когда начнет, поздно будет! У тебя же не пленка, что жалеешь?
Смолова начала покорно нажимать на кнопку.
Из подъезда Рязанкина вышла не спеша, на секунду застыла в дверном проеме, словно специально позировала для Смоловой, и только потом подошла к Васильеву. Мгновение она смотрела на него снизу вверх. Вдруг Васильев порывисто наклонился и поцеловал ее в губы. Не ожидавшая этого Рязанкина качнулась в сторону. Андрюха перехватил ее за спину и поцеловал еще раз. Больше Ксюша не сопротивлялась.
Вдалеке заорала сигнализация, по улице протарахтела машина. Но в это мгновение во двор никто не вошел, словно побоялся спугнуть важный момент.
Щелканье смолкло. Олеся медленно перевела взгляд на Аню. Та сидела с открытым ртом и, кажется, не дышала.
– Ничего себе пофоткали, – только и смогла выговорить Маканина.
– А это тоже в стенгазету пойдет? – прошептала Аня, сглатывая набежавшую слюну.
– Нет, это мы будем рассылать в частном порядке. – Олеся потащила Смолову с балкона, пока их не заметили.
– Нет у меня пледа. – В темной комнате их встретил Галкин. – Только одеяло.
У него и правда в руках было одеяло в пододеяльнике. Держал он его неуклюже, за конец пододеяльника, отчего одеяло сползло вниз и собралось одним большим комком.
– Спасибо, Серега, но одеяло нам больше не понадобится, – буркнула, пробегая мимо, Маканина. – Холодно, голубей нет.
– Как это нет? – Галкин бросил под ноги одеяло и шагнул к окну. Рванулась в сторону штора. С подоконника слетело несколько голубей.
– Потом, потом, – махнула рукой Олеся, подталкивая Аню в сторону прихожей. Но Смолова не торопилась выйти. Сначала произошел уже знакомый Маканиной обвал обуви, потом она уронила с вешалки куртки. Пока выбиралась из-под них, пока искала свои сапоги – Галкин успел постоять около окна, посмотреть во двор и вернуться к собиравшимся одноклассницам.
– Маканина! – взгляд его снова стал тяжелым.
Мысленно Олеся сжалась. Сейчас начнется! И зачем она пошла к Галкину? Могла ведь и сообразить, что соваться к нему не стоило. Но зато какие кадры! Теперь Курбаленко Рязанкину точно съест. Глядишь, пока они будут цапаться, про нее с Галкиным забудут. Теперь бы такую же фотку сделать с Лизой, и очередной скандал обеспечен.
– Ну, давай, пошли, – подогнала замешкавшуюся Смолову Олеся. Аня, схватив в охапку куртку и фотоаппарат, шагнула на лестничную площадку.
– Эй! – как всегда, неожиданно, выплыл из-за угла Васька. – Когда фотки принесешь?
– Я их завтра напечатаю, – застыла Смолова. – И через твоего брата передам.
– Как – завтра?! – ахнула Маканина. Завтра будет поздно, ей нужно было именно сегодня!
– Ну, надо фотографии сначала переписать, потом обработать, выбрать лучшие…
– Не забудь! – Васька хмуро посмотрел на девочек из-под бровей. Олеся сразу узнала в этом взгляде Галкина и подняла глаза.
– Маканина, – как заведенный, повторил Серега. – Я тебя предупредил, если что случится, я им всем рожи начищу.
– Да не случится ничего, – отмахнулась от него Олеся, закрывая дверь.
– О чем это он? – От испуга Смолова так широко распахнула глаза, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит и повиснут на ниточках.
– Ни о чем. – Маканина натягивала куртку и старалась на Аню не смотреть. – Так, разговор у нас был.
– Как ты можешь с ним дружить? – Чтобы освободить руки, Смолова зажала фотоаппарат между коленями и тоже надела куртку. – У меня от одного его голоса мурашки по спине бегут.
- Предыдущая
- 18/29
- Следующая
