Последняя осень. Буря (СИ) - Весенняя Надежда - Страница 20

Глава 4. Внеучебная практика

В керамической кружке полумесяцем блестела долька лимона. Маша не притронулась к остывшему чаю, мимоходом отметила, что легкий беспорядок, изумленные лица студентов и тусклый дневной свет можно было принять за картину с каким-нибудь загадочным названием. Она не увлекалась живописью, последний раз посещала музей при факультете: комнату размером с подсобку, где висели творения бывшего выпускника, бросившего юриспруденцию ради искусства. В импровизированную галерею водили лишь первокурсников, и те пытались опознать в трапециях, ромбах и разноцветных кляксах признаки судебного процесса, которому, если верить подписям, были посвящены полотна. «Как бы нарисовали нас?» – неожиданно подумала Маша, глядя на присутствующих. Бледная Настя и непривычно молчаливая Вика стали бы треугольником, недоставало лишь одного угла – Глеба. Взаимную неприязнь Волгина и Игоря изобразили бы ломаной линией. В итоге от точки, которая символизировала покойного, потянулись бы лучи к друзьям, врагам, знакомым. Рано или поздно среди них отыскался бы убийца.

Динара первой опомнилась от шока и потребовала:

– Покажи.

Михаил категорично заявил:

– Нельзя, испортишь отпечатки. Менты снимут пальчики и поймут, какой урод угробил Глеба.

– Ты сам трогал записку, – возразила та. – Будешь первым подозреваемым.

Михаил ойкнул и бросил листок на заляпанный стол. Женя мигом достал пакет из кармана, намотал на ладонь и, ухватившись за бумажный край, поднял послание, будто оно было ядовитым.

– Миха, осторожно, уничтожишь улику, – поругал он. – У кого-нибудь есть файлик?

– Для ноутбука? – удивилась Эмилия.

Рыжий уставился на нее как на полоумную и сказал:

– Нет. Ты где держишь документы?

– В мультифоре.

Удивленных взглядов прибавилось. Ангелина, натужно хихикнув, пояснила, что сибиряки обозначают таким словом канцелярский товар, защищающий бумаги от загрязнения. «Страна одна, названий много», – подумала Маша. Глядя на карту, она никогда не осознавала, насколько огромной и необъятной была родина. В университет стекались ребята из дальних регионов, но их рассказы звучали байками. Поначалу ее удивляло, как одногруппники с Камчатки после пар звонили домой и желали родным спокойной ночи. Некоторые показательно не носили теплые куртки в декабре, хвалили мягкий климат, а когда наступал январь, жаловались на ледяной дождь. Южная зима словно повторяла за северной – суровела с каждым годом.

Вика порылась в баулах, нашла слегка помятый файл. Женя задержал дыхание и будто бы окаменел, пока не положил важную находку.

– Может, кто-то неудачно пошутил? – боязливо прошептала Яна, указав на злополучный клочок.

– Какой-то злой юмор, – отрывисто проговорил Леонид. – Волгин же погиб по-настоящему.

– В результате несчастного случая, – с нажимом сказал Кирилл. – Записка ничего не доказывает.

– Не, наоборот, – встрял Женя. – Теперь понятно, почему Глеб полз к двери. Он пытался удрать от нападавшего.

Маша вздрогнула, представив, как парень, пересчитав позвоночником ступеньки, оглянулся, дезориентированный шоком, падением и невыносимой болью, едва сообразил, что его вознамерились убить, забыл о морозе, поспешил к выходу. Наверное, тело слушалось плохо, адреналин толкал на необдуманные поступки, в мыслях без остановки гудело: «Беги, чтобы выжить». Он не смог встать, завозился на полу, лишь чуть-чуть отодвинулся от лестницы, после чего потерял сознание. Неизвестный с радостью наблюдал, как задуманное воплотилось в реальность.

Стало жутко, но потом ее одолели сомнения. Студенты были объяты страхом, совсем не напоминали расчетливых преступников. «Чикатило тоже считали добряком, – подумала Маша. – Чтобы столкнуть кого-то, необязательно тягать гантели. Главное – подобрать момент». Она прекрасно знала, как легко оборвать чью-то жизнь.

– Волгин – дурак, от разъяренного духа нельзя спрятаться, – пробурчал Игорь. – Надо валить отсюда.

– Дошло наконец? – хмыкнула Динара, небрежно перекинув волосы за спину. – Волгину уже не помочь, сосредоточимся на своем спасении.

– Эгоисты! – раздраженно воскликнула Настя. – Глебушка бы вас не бросил.

– Сиди тут, раз такая благородная, – сварливо проворчал Игорь.

Первокурсница вздрогнула, слезно запричитала, что должна уцелеть и обрести счастье ради любимого, завести каналы в соцсетях и делиться своим опытом проживания скорби.

– Сейчас мы не дойдем до шоссе, – прервал словесный поток Леонид. – Вы, юристы, пока без дела, займитесь расследованием.

– Нам нужно снимать рекламу, – напомнил Кирилл.

– Улыбаться, пока Глебушка коченеет? – возмущенно взвизгнула Настя. – У тебя дыра вместо сердца. Абьюзер! Хочешь навязать чувство вины, манипулировать мной?

Она заплакала, не позволив Кириллу объясниться. Женя щедро плеснул в кружку из фляги, пододвинул к несчастной и велел выпить до дна. Девушка сопротивлялась недолго: опустошила чашку и замолчала, уткнувшись в телефон.

– Не повезло ректору. «Лето с пользой» оказался мертворожденным проектом, – презрительно проговорила Вика. – После такого лагерь точно закроют.

– И правильно, тут плохая аура! – воскликнула Яна, затянув на шарфике сложный узел.

Маша предположила, что после ремонта и благоустройства никто бы не назвал «Бурю» филиалом ада на земле. Она считала особняки с привидениями, проклятые гостиницы, нехорошие квартиры выдумкой изобретательных маркетологов. Если бы Яна пожаловалась на запах краски, неполадки со связью, шум или спартанские условия, претензии были бы обоснованными. Инфернальное зло не существовало, в отличие от преступников, садистов и прочих монстров в человеческих личинах, разгуливавших по улицам.

– Что тут выяснять? – настаивал Игорь. – Даже если ты прав, где взять следователя, криминалиста, судмедэксперта? Мы, теоретики, ничего не обнаружим, только повредим следы.

– Не все бестолковые, – с пренебрежением ответил Леонид и подобрел: – Маша, хочешь разобраться?

Она едва не подпрыгнула на стуле, взглянула в туманно-серые глаза парня. Вопреки ожиданиям, Леонид выглядел решительным, как и много месяцев назад, когда они, Марк и Кирилл, сидели на кухне Динары, обсуждали, как распознать того, кто повинен в смерти отца. Их команда почти постоянно ругалась, не слишком тщательно продумывала планы, а иногда стремительно приближалась к провалу. Маша зарекалась влипать в неприятности, однако обладала невидимым магнитом, притягивающим бесконечные передряги.

– Почему я?

– А кто еще? Только ты решила загадку про лошадь.

«Потому что знала ответ», – подумала она, но промолчала. Прежде у нее никогда не возникало желания податься в частные сыщики или правоохранительные органы. Детективы не вызывали ничего, кроме скуки, романтика уголовного права тоже не привлекала, ведь хитроумные воры, гениальные маньяки и неуловимые правонарушители встречались очень редко. Действительность была грубой, грязной и опустошающей. Даже обворожительные злодеи, которым фанатки слали письма в тюрьмы, без громких заголовков являлись больными насильниками и извращенцами, поймать которых мешали лишь плохая подготовка и отсутствие у полицейских соответствующего опыта. Потому предложение Леонида выбило ее из колеи.

– Мы с Глебом не чужие друг другу, – защебетала Вика. – Ладно, выручу вас.

– Нельзя, – недоверчиво сощурился Леонид. – Ты заинтересована, вдруг подтасуешь улики?

– Зачем? Я ни в чем не виновата.

– Мало ли. Мы с Динарой проверим.

– Даже не мечтай, – возразила та, для убедительности выдав монолог на башкирском. – Я не собираюсь обыскивать труп, болтать со всеми и блефовать, корча из себя всезнающего Шерлока. Зачем усложнять? Давайте дождемся хорошей погоды и уберемся подальше.