Последняя осень. Буря (СИ) - Весенняя Надежда - Страница 19

Злата тактично кашлянула, намекнув, что молчание затянулось.

– Когда в моей жизни начался тяжелый период, я мечтала, чтобы все поскорее наладилось. Вряд ли бы выдержала без помощи друзей и моего парня. Беды закончились, но где-то в подсознании зудела мысль: «Не расслабляйся, это ловушка». Я почти успокоилась, а недавно рассталась с молодым человеком и сегодня снова почувствовала, что земля уходит из-под ног, – она прикусила губу. – Не представляю, как с этим справиться.

Она нервно сглотнула, передала эстафету Насте.

– Глеб особенный. Без красных флагов, не то что тюбики с сайта знакомств, уважает мои личные границы, открыт к экспериментам, самопознанию. Наедине он очень комфортный, заботливый, – сипло произнесла девушка, шмыгнув носом. – В будущем мы планировали пожениться, купить просторный дом, завести рыжего кота Персиваля и двоих детей, мальчика Светозара и девочку Софию, совместно продавать инфопродукты, посещать гуру и коуча по личностному развитию, – она вынула салфетку. – Ничего уже не будет.

Настя горбилась, всхлипывала, глядела лишь на свои колени. Голос таял и потрескивал старинной пластинкой. Неожиданно она затихла, побелела. Кожа будто истончилась, едва не стала полупрозрачной, веки сомкнулись, голова запрокинулась. Бедняжка осела, словно брошенная впопыхах кукла.

Вика среагировала молниеносно. Маша не успела моргнуть, как рыжая командирша очутилась возле первокурсницы, потрясла ту за плечо, похлопала по щекам и выпалила:

– Четверо возьмите ее ноги и руки, еще двое придержите спину и голову. Вот так. Теперь переложим на пол.

– Тут грязно, – воспротивилась Динара.

– Помоется, – обрубила Вика и рявкнула на Ангелину: – Осторожнее! По-твоему, ей мало обморока? Хочешь добавить сотрясение?

– Н-нет, – проблеяла та.

– Следи за тем, что делаешь.

Вика свернула три огромные тканевые сумки, велела приподнять Настины ступни, сунула под них получившуюся стопку, потом ослабила ремень короткой кожаной юбки, расстегнула пару пуговиц на рубашке. Яна метнулась к лестничной площадке и закричала: «Марк! Срочно сюда. У нас ЧП!» Маше и Злате всучили листы, велели обмахивать обморочную.

– Что стряслось? – спросил запыхавшийся Бортников.

За ним прибежал Семен, а немного погодя прибыли Михаил и Женя.

– Есть аптечка? – требовательно произнесла Вика.

– Где-то валялась, – беспечно сказал Бортников.

– Ищи быстрее!

Вскоре они окружили контейнер с крестом, внутри обнаружили бинты, упаковки ваты, перчатки, пластиковый флакон перекиси водорода, бутылек йода, бактерицидные пластыри и жгуты. Там же нашлись обезболивающие и противоаллергические средства, мазь от ран, градусник, одноразовые шприцы без иголок, пастилки от кашля, кластеры с жаропонижающим и пачки активированного угля.

– Нет нашатырного спирта. Что нам делать? – отчаялась Ангелина.

Эмилия, смочив салфетки прохладной водой, обтерла лицо и шею Насти. Яна заговорила об искусственном дыхании и непрямом массаже сердца, но Динара возразила:

– Нельзя, сломаешь ей ребра.

– Она же умрет, – поежилась незнакомка с филологического факультета.

– Призрак Юры выбрал очередную жертву, – мрачно проговорил подоспевший Игорь.

– Заткнись, – сквозь зубы прошипела Динара. – Яна, неси те противные духи, будут вместо нашатыря.

– Неправда. Они французские, очень приятные, – обиженно надулась та.

Настя тихо застонала.

– Очнулась! – радостно воскликнула Эмилия. – Как ты? Что-нибудь болит?

– Где я? В раю? – слабо прохрипела та.

– Вынуждена огорчить, – хмыкнула Вика, – на бренной земле.

Она, как строгая наседка, захлопотала над вчерашней соперницей. Маша удивилась радикальной перемене. Казалось, девушки преодолели расстояние от ненависти до молчаливого перемирия со скоростью космической ракеты. Когда опасность миновала, они расселись по противоположным углам.

В общий зал ввалились красные от мороза Кирилл, Леонид и молчаливый парень с оголенными, порозовевшими щиколотками. Штаны снизу были мокрыми, на куртках и пуховике виднелись холмики снега.

– За ночь намело, – печально сказал Кирилл, скинув капюшон.

– А-адский д-дубак, – проговорил его сосед, стуча зубами.

– Много откопали? – деловито спросила Динара. Те покачали головами. – Почему?

Леонид приблизился, тронул ее ладонь. Она взвизгнула, отправила парней переодеваться, а по возвращении вручила им чашки с горячим чаем. Маша, как и сердобольные студентки, принесла храбрецам одеяло. Отныне укутанную во множество слоев троицу можно было принять за эскимосов. Согревшись и восстановив способность складно говорить, Кирилл поведал:

– По сравнению с морозами сугробы – меньшая проблема. Мы плохо подготовлены, окоченеем до того, как покинем лес.

– Дойдут самые стойкие, – обобщил Леонид, вынув из кружки пакетик с заваркой. – С валенками было бы проще.

– Если позже потеплеет, продолжим, – твердо проговорил Кирилл, но осекся, уставившись в окно.

На улице красиво кружился снег. Маша поникла, но одновременно и залюбовалась безмятежным зрелищем, предположив, что природа нарочно очаровала тех, кто угодил в ее лапы. Возможно, люди на побережье так же задерживали дыхание, с отчаянием и трепетом взирали на огромную волну, грозящую погрести побережье под завалами.

Устав от обреченности, студенты решили отвлечься. Яна с Эмилией обсуждали парфюмерию, модные ароматы, люксовые бренды. Девушки с филфака растолковывали Леониду мотивы смерти в русских народных сказках, а парень рассказывал им интересные факты из географии. Игорь и Женя демонстрировали Вике фотографии, спорили о ракурсах и использованных криминалистических приемах. Злата успокаивала Настю, рекомендовала книги и подкасты, посвященные проживанию потери и горя. Ангелина восторженно вещала Маше и Динаре о книге, восклицая:

– В моей рукописи сразу три маньяка: первый похищает близнецов, потому что отвергает свою темную сторону, второй страдает из-за тяжелого детства в приемных семьях, поэтому душит матерей, которые отдали деток в приют, а третья, девушка с раздвоением личности и выкидышем, забирает младенцев, чтобы заполнить пустоту внутри. Им противостоит обычная, умная, невероятно застенчивая, но красивая школьница, выросшая на романах Джейн Остин и детективах. Потом у нее появятся суперспособности: феноменальная память, чтение мыслей, телекинез, управление водой. О, еще она влюбится в плохого, но хорошего властелина-полукровку: наполовину вампира, наполовину оборотня. Правда интригующе?

Маша кивнула, мысленно отметив: «Какая-то бредятина». Подруга, судя по натянутой улыбке, тоже не оценила гениального замысла, затем и вовсе произнесла:

– Очень сумбурно.

Ангелина надулась, но промолчала.

– Что ты все время держишь? – громко спросил Семен.

Михаил расправил полы пиджака. Иногда казалось, что к нему прирос деловой костюм или коренастый парень уже родился эталонным менеджером.

– Нам на лекции как-то задвигали про точку невозврата и эффективный контроль, – пробасил тот. – Ну про то, что, если правильно расставить контрольные пункты, будет наилучший результат. Препод еще привел в пример самолет. Вроде бы пилот может войти в штопор, то бишь полететь по спиралям, двигаться неуправляемо. В какой-то момент наступит ситуация, когда нельзя будет вернуться на нужную траекторию. В бизнесе это тоже случается.

– Не вижу связи, – признался Семен.

– Чувствую, сейчас то самое: если отвечу на вопрос, дороги назад не будет. Для всех.

– Решил напустить интриги? – усмехнулась Вика.

Михаил выудил из кармана смятый листок, откашлялся и произнес:

– Я сплоховал, когда подошел к Глебу. Как мужик понимаю, что должен выручить друга, найти для него хорошее место, но самому стремно. В общем, с горем пополам собрался, понес. Сема и Марк трепались, не заметили, как в дверном проеме Глеба качнуло, он ударился о косяк, из кармана что-то выпало. Мы его разместили, накрыли, и вдруг закричала девушка. Эти двое уже удрали, я поздно среагировал, зачем-то поднял клочок. Мало ли, мусор какой-то, – он разгладил бумагу. – Оказалось, записка. Читаю: «Прекрати или пожалеешь». Кажись, Глеба убили.