Пробуждение охотника (СИ) - Барр Яков - Страница 23

— Гордый мальчик, — улыбнулся Киса, — весь в отца. Володя тоже не любил помощи просить.

— Ну и где он теперь? — откликнулся судья.

— Ну что же ты, Георгиевич, мальчику по больной мозоли топчешься? — выговорил Киса с мягкой укоризной.

— И в мыслях не было! — замотал головой судья. — От всей души соболезную утрате. А ведь молодой человек сильно изменился с тех пор, как заходил в клуб год назад. Что-то другое появилось в глазах. Вот что потрясения с людьми делают!

Какой же ты внимательный, сука! Одно слово: судья!

— А если могу помочь чем, не стесняйтесь, молодой человек! Мы, нарышкинские аристократы, как одна семья. Пропасть не дадим!

Ага, семья, так я и поверил.

— Да, мальчик гордый, — вступил в беседу Добродецкий. — Но все же с еще одним делом, уважаемый Сергей Николаевич, и вы, уважаемый Олег Георгиевич, помочь можете.

— С каким же? — вполне дружелюбно осведомился Киса.

— Мальчик и так в проклятой «Заре» натерпелся, а его в розыск определили. Как свидетеля, но все равно неприятно, зачем мальчику жизнь осложнять, и так непростую. Ну не помнит он ничего, и немудрено, если учесть, как ему досталось. Чудо, что жив остался.

— Если бы дело в нашей полиции было, вопрос мигом бы решили, но следствие на контроле у федеральных органов, над ними ни у меня власти нет, ни у Олега Георгиевича, — Киса поморщился, а потом повернулся к «коршуну». — Разве что любезнейший Артем Давыдович поспособствует?

— Ну так дело простое, пусть Андрей Владимирович как паспорт получит… с этим ведь задержки не будет? — откликнулся САБовец.

— К концу недели выдадим, — кивнул судья. — Указание сегодня же дам.

— И славно. Зайдите сразу же в полицейское управление, да дайте показания. Не помните ничего, так и скажите, но протокол составит надо, бумажка пустая, лишняя, да без нее не обойтись.

— Юридического консультанта с собой можно пригласить? — спросил я, кивая на Добродецкого.

— Нужно! — воскликнул Артем Давыдович. — С нашей стороны проблем не ждите, вам и своих хватает. Но я надеюсь, хоть что-то вы сможете вспомнить, и это поможет нам расправиться с этими монстрами.

Добродецкий в этот момент засуетился, выразительно поглядел на часы, намекая, что нам еще с бароном встречаться, и мы попрощались. Жаль, я бы пообедал в их ресторане, наверняка кухня у столбов общества замечательная. А стоит ли какой-то наглый барон пропущенной трапезы? Ох, сомневаюсь. Ну да ладно, договор дороже стейка.

Кстати, о трапезе, я напряг ликвор, чтобы проверить цвет нарышкинского дворянства на питательность, и подтвердил то, что чувствовал с самого начала: большая часть присутствовавших — мелочь зубастая, троица передо мной — хищники покрупнее, самым «привлекательным» казался судья, но все они, включая Артема «Госбезопасность» Давыдовича особого интереса для меня как для охотника не представляли. В целом же пищевую ценность гостей клуба ликвор презрительно охарактеризовал: «Копейки». И мы с спокойной душой отправились обратно в бюро.

По пути я начал настраивать Добродецкого на нужный лад, попросив подыграть мне. Объяснил, как мог, что барона Вержицкого не боюсь, но хочу выяснить его планы, изображая бедного перепуганного зайчика, который согласен на все, но хотелось бы понять — на что.

Чтобы Аристарху Вениаминовичу было проще соглашаться с моими идеями, я достал из саквояжа класса «это не чемодан, это кошелек» сумму, покрывающую очередной этап его помощи, выдал ему на руки. Все же к платежеспособному клиенту адвокаты относятся с большим уважением. Насчет доверия не знаю, хороший юрист должен руководствоваться принципом «Все врут!»

Соня ждала нас в кресле возле ресепшена, и как умудрилась смотаться в область и вернуться раньше нас, понятия не имею, наверное, злостно нарушила все правила движения, благо дорожной полиции здесь нет.

Пришлось запустить очередной раунд переговоров. Я не хотел светить Соню перед бароном, так что попросил Добродецкого выделить ей отдельную комнату и организовать туда трансляцию переговоров. Там девушка и расположилась в комфорте с кружкой кофе под рукой.

Виталий Сергеевич Вержицкий оказался импозантным седовласым джентльменом, такой типичный англосакс, просиживающий штаны в Сенате. Барон казался бы вполне симпатичным господином, если бы не выражение брезгливого презрения к окружающим, которое впиталось в его физиономию вопреки вежливой улыбке, которую он старался на натянуть на лицо.

Адвоката Вержицкий удостоил кивком, со мной же вообще никак церемониться не стал. Кинул мне под нос пачку бумаг. Вместо всяких никому не нужных «Здрасте», сразу заговорил о деле.

— Выжил, значит. Это хорошо. Будешь вести себя правильно, еще немножко проживешь. Первым делом надо твою личность подтвердить, ну тут тебе повезло, я тебя знаю, — тут барон переключился а Добродецкого. — Давай бумагу, подпишу.

— В этом нет необходимости! — Похоже, хамство барона Аристарха Вениаминовича не злило развлекало. — Мы съездили в Дворянское собрание, личность юноши подтвердил сам Сергей Николаевич.

— Кто тебе, сопляк, позволил по собраниям шастать? — взъярился барон.

— Не знал, что мне нужно чье-то разрешение требуется. Я — дворянин.

А ведь Вержицкий реально расстроился, что я в «высоких кругах» засветился. Уже не удастся втихую со мной разобраться. Но чего же он хочет? Вряд ли дело только в истреблении рода.

— Да какой ты дворянин, шавка мелкопоместная. Тебе разрешение требуется, чтобы хлеб есть, воду пить, да воздухом дышать. Мое персональное дозволение.

Вот тут Добродецкий сдержался с трудом. Но все же справился с собой. А барон продолжил:

— Ладно, что сделано, то сделано. Но если еще что-нибудь выкинешь, отправишься вслед за родителями.

— Куда конкретно? Где мои родители?

Барон поморщился.

— Ты же у нас беспамятный, но это даже к лучшему. На фамильное кладбище ты отправишься, если конечно кости твои соберут. У предков твоих не собрали. Ну и хватит пустых разговоров. Вот что ты должен подписать, как только паспорт дадут.

Барон начал выдергивать их пачки отдельные документы и швырять мне под нос, комментируя. Добродецкий бумаги эти перехватывал, чтобы рассмотреть повнимательнее.

— Это вассальный договор. И скажи «спасибо», что род твой сохраняю, а то есть варианты… поместье Васнецовых, включая дом, земли и прочее, передаешь мне. Это по искам, что мои люди выдвинули, претензии удовлетворишь в полном объеме.

— И куда же мне, сиротинушке, податься? — не удержался я от сарказма, но барон все принял за чистую монету.

— В Кречетовке поживешь, все одно дом пустует.

Тут уже не выдержал адвокат.

— Когда же вы, Виталий Сергеевич, имущество Кречетовых под свою руку успели прибрать?

— Пустые формальности. Не сегодня-завтра отсужу, дело нехитрое, тем более что драться там некому, да и не за что, нищеброды были почище Васнецовых. Были, да все вышли, — Вержицкий довольно хохотнул. — Короче, после суда отпишу тебе Кречетовку. А ты отработаешь.

Барон сунул мне еще одну бумажку.

— Участие в экспедиции? — удивился я.

— Потом расскажу. Ты сперва доживи до нее.

— Короче, паспорт получаешь, бумаги подписываешь, и бегом ко мне, да не медли, я ждать не люблю. Крючкотвор тебе больше не понадобится.

Барон посмотрел на Добродецкого.

— А ты не переживай, у него все равно денег нет твои услуги оплатить, ни гроша за душой, уж я-то знаю. Но я за справедливость, хлопоты твои возмещу. Да и потом работенку подкину. Сам видишь, дел по твоей части у меня начать, да кончить. Все, время — деньги. Пора бежать, дела-дела-дела!

Барон опять перевел взгляд на меня.

— И не дури, парень, жизнь твоя на волоске висит. Ну да, тебе повезло. Сходишь со мной в нужное место, и сиди себе на дачке Кречетовых, играй на компьютере. С голоду не помрешь, назначу тебе пенсию. По утрате кормильца, — барон фыркнул, — только в город не суйся. Не хочу я, чтобы рожа твоя унылая лишний раз перед глазами мелькала.