«Кровь!» – сказал кот - Фоули Луиза Манро - Страница 20

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая

– Это станет темой её очередной колонки в газете, – предсказала Кики, состроив экрану гримасу. – «Как живут красивые люди». Интересно, как ей удалось получить приглашение?

– Её мамаша – член совета попечителей, – ответил Эндрю. – Как ещё?

В окно кухни ударил свет фар, и Кики отодвинула занавеску.

– Это фургон! – сказала она. – Гейбриел приехала! Эндрю включил свет на крыльце и открыл дверь.

– Это мы, Гейбриел! – крикнул он и вышел на освещенное крыльцо, где ей было хорошо его видно.

– Непослушные дети! – бранилась она, торопливо шагая по дорожке. – Я же говорила вам: я не хочу, чтобы вы торчали здесь! – Она вошла на кухню и остановилась как вкопанная. – Моне!

– По-моему, с ним ничего страшного, – сказала Кики. – Доктор Локер уже едет.

Гейбриел бросилась к Моне. Едва они успели объяснить ей, что произошло, как во двор въехал грузовик ветеринара.

– Он думает, что стреляли охотники, бродившие тут после наступления темноты, – предупредил Эндрю. – Я не стал его переубеждать.

– Хорошо! – сказала Гейбриел.

Закончив обрабатывать рану Моне, доктор Локер вызвался отвезти Кики и Эндрю в город.

– Через пару недель все заживет, пёс будет как новенький, – успокоил он Гейбриел. – Рана сквозная, кость не задета. – Он улыбнулся Кики. – Вам повезло, что рядом оказалась эта молодая особа. Он мог бы умереть от потери крови.

Гейбриел подняла дугой бровь и попыталась придать своему лицу суровое выражение.

– Мне повезло, что ко мне явились эти незваные гости? – спросила она. Затем она крепко обняла Кики и Эндрю. – До завтра. Большое, большое вам спасибо.

Подхватив Рыжика, она с чувством обняла и его. Глаза у неё блестели, – И тебе спасибо, Рыжик!

– Как Моне? – первым делом спросила Кики у Гейбриел, придя назавтра в музей. Она поставила ранец на пол; из него вышел Рыжик и направился прямиком к пустующей подстилке Моне.

– Гораздо лучше. Доктор дал ему лекарство, и он почти всю ночь проспал. Сегодня я поработаю всего полдня, а потом поеду домой, чтобы посидеть с ним.

– Я рада, что ему лучше, – сказала Кики.

– Мяу, – донеслось с подстилки. Рыжик сидел, выпрямясь и подняв голову, и глядел на Гейбриел, которая подошла и угостила его шоколадной долькой из пакета на верстаке.

– Вот видишь, Рыжик, – сказала она, гладя его по пушистому меху, – я теперь держу твоё любимое лакомство под рукой. Ты храбрый котик и спас моего Моне.

– Мяу! – Рыжик разгрыз шоколадку, закрыл глаза и вздохнул, всем своим видом выражая полное блаженство.

Кики и Гейбриел рассмеялись.

– Он такой артист, – заметила Кики.

– Ещё раз благодарю тебя, Кики, – сказала Гейбриел, снова становясь серьезной. – Тебя и Эндрю. Если бы вас там не было, Моне бы погиб. Надеюсь, твоя мама не слишком сердилась на тебя за то, что ты так поздно вернулась.

– Нет, я опередила её на полчаса, – ответила Кики с озорной улыбкой. – Я не хотела её беспокоить, поэтому не стала говорить ей ни о том, что случилось, ни о том, почему мы с Эндрю были у вас. Она действительно хочет познакомиться с вами, Гейбриел. Может быть, как-нибудь вечером, – когда Моне станет лучше, – вы придете пообедать с нами?

– С удовольствием.

Кики перевела дыхание.

– Гейбриел, я вам не всё сказала о том разговоре, который я подслушала вчера, когда была в фургоне.

Гейбриел сняла загрязнившиеся очки и принялась вытирать их о комбинезон.

– Неутешительные новости, да?

– Да. – Кики поколебалась, не зная, что лучше: пересказать Гейбриел весь разговор с вытекающими из него последствиями или просто изложить ей факты. – Ван Кайзер и его сообщники собираются ещё кое-что украсть из музея. Завтра вечером.

Гейбриел подняла руку, прерывая рассказ Кики.

– Значит, завтра, – подавленно проговорила она. – Так скоро, что я не успею сделать копию.

– Вы знаете об этом? Гейбриел кивнула.

– Из египетской коллекции, да? Они хотят украсть кошку из черного дерева.

Кики с удивлением посмотрела на неё.

– Как вы узнали?

– В журнале появилось ещё одно объявление, – объяснила Гейбриел. – Они действуют все смелее. Похищать такие большие экспонаты они ещё не пытались.

– Завтра вечером, в девять часов, ван Кайзер позвонит из своего дома на берегу в полицию и скажет им, что сигнализация отключена с его ведома. Но они собираются украсть не только кошку. Они собираются взять и украшения. Те, что с «магическим оком».

Гейбриел опустилась на табуретку.

– Нет! Нет! Я не могу допустить этого! Самые ценные приобретения Роланда!.. Как же я устала от всего этого, – сказала она, с трудом сдерживая слезы. – От этой коварной игры, которую ведет ван Кайзер. Он крадет лучшие вещи из коллекции, переезжает в другое место, меняет фамилию и безнаказанно продолжает заниматься тем же. Из-за него и я стала воровкой. – Она решительно встала, выпятив вперед подбородок и выпрямив спину. – Кончено! – воскликнула она. – Больше я его покрывать не намерена. Завтра же верну экспонаты на место и обращусь в полицию.

Кики приблизилась к ней и обняла её одной рукой.

– Вероятно, это самое лучшее, – сказала она. – Наверняка вас не станут привлекать к суду за то, что вы пытались защитить музейную коллекцию! Мы с Эндрю можем рассказать в полиции, почему вы так поступили. Гейбриел пожала плечами.

– Я подделываю экспонаты, я воровка. И не имеет значения, какие у меня были мотивы. А теперь, – резко изменила она тон, – пора приниматься за работу. Прежде чем я смогу начать восстанавливать эту поврежденную картину, мне нужно получить данные по ней. Сходи, пожалуйста, в кабинет хранителя и возьми карточку на неё. Это единица хранения номер пять-один-два-два.

– Да, иду, – откликнулась Кики, обрадованная возможностью на несколько минут уйти из мастерской. Она поднялась на третий этаж по лестнице, чтобы прогуляться и немного подумать. Может быть, Гейбриел права? Может быть, система правосудия безразлична к мотивам, стоящим за преступлением? Но это было бы несправедливо.

Кики постучалась в дверь кабинета хранителя музея. Дверь открыла Елена.

– Да? – спросила она.

– Елена, мне нужна карточка на единицу хранения номер пять-один-два-два, – сказала Кики. – Картина, написанная маслом. Семнадцатый век.

– Я уже тебе говорила, карточки нельзя выносить из кабинета, – надменно проговорила Елена.

– Просто дай мне карточку, а данные я перепишу, – сказала Кики, проходя мимо неё в кабинет. – Я и не собираюсь выносить из кабинета твои драгоценные карточки.

– Ты случайно не смотрела вчера вечером новости по четвертому каналу? – спросила Елена, внезапно переходя на дружеский тон.

Кики состроила гримасу за спиной Елены, направившейся в картотеку.

– Смотрела, – ответила она, подходя к письменному столу хранителя музея. Сев на краешек, она взяла в руки резной нож слоновой кости, предназначенный для вскрывания конвертов.

– Видела меня? Видела мужчину, с которым я была? – голос Елены звучал приглушенно. Картотека помещалась в комнатке чуть больше стенного шкафа, и Елена стояла спиной к Кики.

– Да, видела, – сказала Кики. – На тебе было зеленое платье. – Разговаривая, Кики смотрела на бумаги, лежавшие на столе ван Кайзера. Она положила нож для вскрывания конвертов на стопку бумаг и собралась было подойти к двери в картотеку, как вдруг взгляд её упал на серебристый ключик на цепочке, лежащий на листке бумаги с надписью: «Для Дреслера».

– Какой, ты говоришь, номер? – переспросила Елена.

– Э-э… пять-два-один-один – нет, пять-один-два-два!

Кики вспомнила разговор, который она подслушала, сидя в фургоне. «Так это же ключ от витрины, где выставлены украшения с «магическим оком»!» – пронеслось у неё в голове. Она сунула руку в карман джинсов и вынула свою цепочку с ключами. Ключей было три: от велосипедного замка, от школьного шкафчика и от двери дома. Велосипедный ключик был больше всего похож на ключ от витрины. Она сняла его с цепочки и быстро заменила им ключ, предназначенный для Дреслера. Едва она успела это сделать, как из картотеки вышла Елена с карточкой в руке.

• Предыдущая
• 20/28
• Следующая