Выбери любимый жанр

Левый берег Стикса - Валетов Ян - Страница 47


Изменить размер шрифта:

47

Беззвучно, как тень, она скользнула в детскую и аккуратно закрыла за собой дверь. Повернула ключ в скважине — какое счастье, что они не забрали ключи, все-таки лишние несколько минут. Теперь — стул в дверную ручку, и вперед.

В свете ночника она увидела широко открытые глаза Марика — огромные от испуга на мертвенно бледном лице. Спящая Дашка, свернувшаяся клубочком на кровати. Сидящий на полу Гельфер, похожий на брошенного, на ковре у дивана плюшевого мишку. Белая змея, из связанных большими узлами простыней, у балконной двери. Темнота за окнами, дышащая запахами леса и реки. И запахом страха.

— Мама, — выговорил Марик тихонько, — руки… Мама…

Диана посмотрела на свои кисти. Правая рука, в которой был зажат пистолет, была покрыта глянцевой, черной в полумраке, пленкой крови. Еще одно пятно расплылось по рукаву ветровки.

— Быстро, — сказала Диана, свистящим шепотом. — Нет времени. Сынок, ты первый.

Простыни скользнули вниз. За ними, забросив за спину арбалет, исчез Марик. Диана присела на корточки рядом с Артуром.

— Арт, надо спускаться.

Гельфер поднял на нее глаза, в которых была боль, был страх и отчаяние. Но не было надежды. Никакой.

— Он мертв, — подумала Диана. — Он уже мертв. Боже мой, Арт, ты уже не веришь в то, что сможешь выжить.

— Я попробую, — проговорил он, не отрывая от нее взгляда. — Если… — он сглотнул, и начал фразу сначала. — Если что случиться… Со мной, Диана… Если, что-то случиться, позаботьтесь о Машеньке и детях.

— Кончай умирать, — сказала Диана твердо, и сжала его плечи изо всех сил. — Ты еще жив, Артур! Пока ты жив — ты можешь бороться. Некогда болтать. Я передаю Дашку Марку, спускаюсь. За мной ты. Сможешь?

— Я отдохнул, — он улыбнулся невесело. — Попробую.

Диана подняла на руки сонную дочь, быстро обвязала ее, упряжью, сымпровизированной из банных полотенец, упряжью, и спустила Дашку в темноту под балконом, прямо на руки Марику.

Набросив на плечи лямки рюкзачка, шагнула через перила и, охватив материю руками и коленями, проклиная мысленно свои слабые руки, спустилась на клумбу. Предплечья заболели мгновенно, словно руки пытались выдернуть из суставов. Марик держал Дашку на руках, и она спала, положив похожую на одуванчик, кудрявую головку, на плечо брата. Диана невольно улыбнулась — настолько умилительна была поза детей. Но и настолько же неуместна — здесь и сейчас.

Через перила балкона грузно перевалился Гельфер, сдавленно покряхтывая от натуги, начал спуск, но не удержался и рухнул вниз мешком, метров с двух. Мягкий газон принял его тело почти беззвучно, во всяком случае, звук громко работающего телевизора перекрыл звук удара о землю, но она явственно услышала в тишине хруст рвущихся связок. Или сломавшейся кости — с таким звуком могла сломаться нетолстая ветка. Гельфер не закричал. Трудно представить себе, как он сдержался, боль, наверное, была страшная, но он не издал ни звука. Диана склонилась над ним, и увидела в неверном ночном освещении, что побелевшее лицо Арта покрыто крупной испариной, словно дождевыми каплями. Из закушенной нижней губы вниз, по подбородку, побежали две черных струйки крови.

— Открой глаза, открой глаза, — зашептала Диана ему в ухо, — Арт, миленький, я тебя прошу, открой глаза…

Но когда он попытался это сделать, Диана чуть не закричала от страха. Под поднявшимися веками в темноте блеснули два бельма. Гельфер был на грани потери сознания, и, судя по закатившимся глазам, было бы лучше, что бы он его потерял.

Он выдохнул, почти не слышно, подбородок его задрожал.

— За что? — подумала Диана. — За что его так?

Она, почему-то, именно в этот момент, представила себе Артура, идущего по центральному проходу зала театра на Таганке, в спектакли которого Арт безумно влюблен еще со школьных лет и не пропускал ни одной премьеры с «семьдесят лохматого года». Такого толстого, неуклюжего, но, все равно, элегантного в своем сером костюме и сверкающих черных туфлях. Узнаваемого публикой театрала-завсегдатая, будущего мецената. Со своей фирменной улыбкой под рыжими усами. С круглыми, чуть навыкате глазами. Как он идет, кивая направо и налево, раздавая улыбки, благожелательный и вальяжный. Хрупкую Машеньку Гельфер, и Аркадия с Наташкой, рыжих, словно солнышко, идущих сзади него. И, неожиданно ясно, поняла, что все это уже было. И любовь к театру, и любовь к жене, и любовь к детям. Теперь уже — только было. В прошедшем времени. Вчера. И все кончилось. В тот момент, когда к нему подошел человек с добродушным лицом молодого Харона и пригласил пройти с ним, проследовать, мать его так, с ним, для выяснения некоторых вопросов.

Всего на минуточку, как обычно. Всего лишь навсегда.

— Надо вставать, Арт, — тихонько проговорила она. — Надо идти.

Как же тяжело лгать. Как же тяжело говорить то, во что не веришь. Надо бы просто сказать: «Прощай, Арт». И на этом — все. Ей не дотащить Гельфера до реки. Ей не дотащить его даже до пляжа.

Она попыталась приподнять его, но безуспешно. В тишине было слышно, как орет телевизор на первом этаже. А лес был безмолвен, только один раз пронзительно вскрикнула какая-то ночная птица.

Диана, пригибаясь, выглянула из-за угла. На подъездной дорожке, между горящими в полнакала матовыми шарами светильников, вышагивала долговязая фигура часового. Свет, лившийся из окон первого этажа, создавал резкую тень между освещенной и неосвещенной частью участка и, если не шуметь, то, пользуясь темнотой, можно было добраться до пляжа незамеченными. Но без Гельфера.

Диана оглянулась на детей, почти невидимых в густой тени дерева, на лежащего навзничь Артура и приняла решение окончательно.

Гельфер, приподняв голову, ждал ее возвращения.

— Артур, — начала она.

— Помолчи, Ди.

— Я…

— Послушай меня, пожалуйста. Мне трудно говорить.

Диана замолчала. Артур перевел дыхание и продолжил.

— Ты сейчас уйдешь. С детьми.

Если он и ждал, что она будет противоречить, то ничем не показал этого.

— Оставишь мне пистолет.

Он попытался привстать на локте и тихонько застонал. Левая нога Гельфера лежала под неестественным углом к корпусу, сломанная в колене.

— Ты только помоги мне добраться до угла дома. Если.… Если они увидят, что вас нет, они выйдут… Много я не обещаю, но одного — двух я подстрелю. По крайней мере, я задержу их. На некоторое время.

Она молчала. Что можно было сказать?

— Ты передай, пожалуйста, и Маньке, и детям, что я их очень люблю.

Он остался лежать, в густой тени полувековой сосны, в десяти метрах от крыльца дома, опираясь спиной на шершавый, липкий от смолы, ствол. Она отдала ему пистолет и поцеловала колючую от отросшей щетины щеку. Он придержал ее за руку, совсем легко, касанием, почему-то, холодной и сухой ладони и, прикрыв глаза припухшими, ставшими похожими на черепашьи, веками, проговорил одними губами:

— Спасибо, — потом пушистые, рыжие ресницы поднялись, и он посмотрел на нее своим обычным, совиным взглядом круглых, внимательных глаз. — Это, оказывается, совсем не страшно, Ди. Глупо, заканчивать дорогу так, но совсем не страшно. В постели было бы страшнее.

— Там предохранитель… — зачем-то сказала Диана.

— Я умею стрелять. Уходи. Постарайтесь выжить. — Он улыбнулся одним углом рта. — Будет обидно, если все зря…

Он переложил пистолет в правую руку.

— Прощай, Арт, — сказала Диана и скользнула в темноту, подхватив на руки дочь.

Одетый во все темное Марк бесшумно двигался сбоку, в метре от нее и чуть впереди. Диана почувствовала, что лицо у нее совершенно мокрое от слез, хотя она не понимала, что плачет. Та, вторая женщина, внутри нее, рыдала навзрыд, а она, сосредоточенная и целеустремленная, не имела такой возможности. Хотя, как хотелось, Боже мой, как хотелось, зарыдать в голос. Некрасиво, по-бабьи, размазывая тушь. И смыть с рук, засохшую уже, кровь.

Потом. Все потом.

Под ногами зашуршал песок. Они взяли влево, ближе к кустам — там начиналась тропинка вдоль берега, и оттуда можно было переправиться на другую сторону, оставаясь невидимыми из дома — обзор перекрывала старая, рассохшаяся ветла, склонившаяся к самой воде. И тут Марк резко остановился, настолько резко, что Диана чуть не налетела на него, и медленно-медленно присел.

47
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело