Не закрывай глаза (ЛП) - Дэвис Ли - Страница 55

Я снова пытаюсь сесть, но доктор Ферн кладет руку мне на плечо, прижимая к подушкам. Это лишнее. Боли достаточно, чтобы не дать мне пошевелиться. Просто я так сильно хочу увидеть своего ребенка. Она должна быть в своей детской.

— Тебе следует успокоиться. Тебе нужно отдыхать после экстренного кесарева сечения.

— Кесарева сечения? Почему я лежу дома после кесарева сечения? Разве я не должна находиться в больнице?

— Ребенок чуть не умер. Пришлось действовать быстро. Не было времени, чтобы везти тебя в больницу. — Она делает паузу. — Хорошо, что я умею пользоваться скальпелем.

— Большое спасибо. Спасибо, что спасла нам жизнь. — Снова улыбаюсь. — Могу я увидеть ее… мою малышку?

— Боюсь, это невозможно.

Доктор Ферн встает. Красный шарф сползает с ее шеи на пол. Она не поднимает его.

— Она в порядке?

Во мне поднимается паника. То, что мой ребенок жив, не означает, что осложнений нет.

— Вы отвезли ее в больницу?

— Она в безопасности, и о ней хорошо заботятся. Это все, что тебе нужно знать на данный момент.

Она берет с тумбочки белый пузырек с таблетками и достает две.

— Рут сказала мне, что ты собиралась уехать из города. — Доктор не смотрит на меня, пока закрывает пузырек. — Это было бы глупо.

Я ощущаю холодок.

— Мне нужно было уехать по личным причинам.

— Ты могла родить моего ребенка в каком-нибудь дрянном мотеле, в глуши.

— Что? — Моргаю от замешательства. — Я не…

— Перестань болтать и возьми это.

Она поднимает мою руку с простыни и бросает две таблетки мне на ладонь.

— Они снимут боль.

— Нет. — Бросаю таблетки на тумбочку. — Мне не нужны обезболивающие. Я в порядке.

Разум подсказывает мне, что здесь происходит что-то странное, и нужно выяснить, что именно.

— Как хочешь.

Доктор Ферн наклоняется, чтобы поднять шарф с пола.

Я вижу это и ощущаю дежавю.

— Где мой ребенок, доктор? Я хочу увидеть ее.

Я натягиваю простыню до подбородка и вздрагиваю, как будто в комнате холодно.

Доктор Ферн садится на край кровати и смотрит на меня с холодной улыбкой.

— Милая, она не твоя. Ты была просто суррогатом. Перл моя.

— Перл? ― шепотом произношу я.

— Да. — Она смотрит вдаль с грустной улыбкой. — Так звали мою маму.

— Прошу прощения? — Бросаю на нее недоумевающий взгляд. — Какого ада здесь происходит?

— О, да. Я люблю ад. Каково это, быть в аду?

Я не отвечаю, поскольку мой разум пытается переварить эту ситуацию. Женщина, принявшая у меня роды, с каждым словом все больше напоминает незнакомку.

— Кто ты? — Слова слетают с моего языка, прежде чем я успеваю о них подумать.

— Я думала, ты никогда не спросишь.

Она встает и накидывает шарф на плечи.

Внезапно в моей голове проносится воспоминание. Я видела этот шарф раньше, в другой жизни. Но где?

— Что ж, думаю, давно пора поговорить начистоту. — Она наклоняет голову набок, волосы рассыпаются по плечам. — Меня зовут не Лорейн Ферн, как все думают. До того, как я приехала в Фейпайн, меня называли другим именем… Трейси Пайкс. Доктор Трейси Пайкс.

Я крепче сжимаю простыни.

— Я тебя знаю?

— Скорее всего. Уверена, Дилан упоминал мое имя.

— Дилан?

Ужас расползается по моему позвоночнику.

— Да, дорогая, мужчина, которого ты хладнокровно убила. Он был моим женихом.

Она ждет, когда до меня дойдет смысл ее слов.

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица.

— Ты?

— Я была любовью всей его жизни, единственной любовью его жизни.

Она падает обратно в кресло и скрещивает ноги. Ее глаза не отрываются от моих.

— У нас были взлеты и падения, но мы всегда сходились снова. Пока ты не ворвалась в нашу жизнь.

— Боже мой… я…

— Ты украла его у меня. Ты убила моего ребенка.

Я слишком потрясена, чтобы сделать что-либо, кроме как слушать это признание.

— Я разговаривала с ним в ночь вашей свадьбы.

— Боже мой.

Это она разговаривала по телефону с Диланом в нашу брачную ночь. Она мой преследователь?

— Это была ты? Я думала…

— Да, это я, твой самый страшный кошмар. Ты думала, это твой брат Райан, не так ли? Ты думала, он еще жив? Хорошо. Я хотела, чтобы ты думала, что это он. — Она взрывается смехом. — Нет, дорогая. Твой брат был слишком труслив, чтобы сделать что-то подобное. Видишь ли, тогда я захотела твоей смерти, и мы договорились, что он осуществит мой план. Я хорошо заплатила ему за работу, но он струсил.

Она пожимает плечами.

— У меня не было выбора, кроме как убрать его с дороги.

— Ты убила моего брата?

Мои руки дрожат, когда я поднимаю их к горлу. Мне трудно дышать. Деньги, которые я нашла в комнате Райана, которые помогли мне сбежать, должны были быть платой, о которой она говорит.

— Ну, не своими руками. Его жизнь была настолько невыносимой, что мне нетрудно оказалось убедить его совершить самоубийство.

Она встает и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— У нас был план, у нас с Райаном. Нас объединила ненависть к тебе. Он хотел наказать тебя за то, что ты сделала с ним, и я хотела того же. А потом он предал меня. Никто не имеет права предавать меня.

Ее красный шарф собирается на моей груди тяжелой лужицей крови, наполненной воспоминаниями из прошлого. Я, наконец, вспоминаю, где его видела. Это тот самый красный шарф из пашмины, который я видела на кровати Райана. Она та самая женщина, с которой, как я думала, он встречался.

— Я хочу видеть моего ребенка.

— Ну и глупая же я. — Она хлопает себя по лбу. — Мне стоило объяснить тебе получше.

Она возвращается на свое место.

— После того, как ты украла моего мужчину, я узнала, что беременна. Когда я рассказала Дилану о нашем ребенке, он ответил, что уже слишком поздно. Видимо, он полюбил тебя.

Женщина проводит ладонью по щеке, размазав тушь. Она плачет.

— Он обманывал и себя, и меня. Он хотел жениться на тебе только для того, чтобы унаследовать деньги своего отца.

У меня перехватывает горло. Ее слова, как камни, бьют по мне, разбивая мое сердце на мелкие осколки.

— Ты…

— Позволь мне закончить. Я пыталась помешать ему жениться на тебе.

Она берет шарф и начинает наматывать его на руку.

— Дилан подарил мне этот шарф. Он принадлежал его бабушке.

На ее губах играет грустная улыбка, шарф затягивается на ее руке, как веревка, смоченная в крови.

— Я была его истинной любовью.

— Я хочу видеть своего ребенка, ― произношу я сквозь сжатые зубы.

Я хочу услышать все, что она хочет рассказать. Я хочу, чтобы она дополнила кусочки головоломки, которые отсутствуют в моей памяти. Но она опасна, и у нее мой ребенок. Мне нужно знать, где она.

— Замолчи. — Она бросает на меня горящий взгляд. — Заткнись и дай мне закончить.

— Нет, ты заткнись.

Ярость дает мне силы к сопротивлению.

— Если бы Дилан любил тебя, он бы женился на тебе. Но он тебя бросил.

— Вот что он тебе сказал? — она усмехается. — Ну, милая, он солгал.

Она прочищает горло.

— Дилан сделал мне предложение на той неделе, когда умер его отец. Он хотел жениться немедленно, но я не была готова. Я хотела сосредоточиться на своей карьере. Я была лучшим хирургом в Нью-Йорке. Но ему не терпелось получить деньги. Итак, он нашел первую попавшуюся, — она делает паузу, чтобы положить руку на свой плоский живот. Шарф, которым она обернула руку, оставляет уродливый отпечаток. — Мои планы изменились, когда я узнала о нашем ребенке. Моя карьера отошла на второй план. Я хотела вернуть своего мужчину. Но он повернулся к нам спиной.

Блестящие слезы скатываются по ее щекам.

— Мой ребенок не смог справиться с моей болью.

— Ты потеряла своего ребенка?

Я вздрагиваю. Сейчас болит не только мое тело. Болит все, в том числе и мое сердце. Я понятия не имею, где начинается боль и где она заканчивается. Последнее, чего я хочу, это разговаривать с ней, но слезы делают ее уязвимой. Может, если я посочувствую ей, она пощадит нас с ребенком.