Без памяти (СИ) - Мейер Лана - Страница 51

Он инстинктивно берет меня за руку, и я не сопротивляюсь этому, приготовившись к просмотру. Даже обхватываю его предплечье ладонью, чтобы устоять на ногах, потому что даже по его дыханию мне совершенно ясно, что информация, которую он предоставит, должна произвести на меня неизгладимый эффект.

— Итак, Анна и Адам Граф, — начинает Леон, выводя на экран несколько фотографий моих родителей свободной рукой. — Давай начнем с основы: с их фотографии. Видишь сходство? Хоть с кем-то из родителей? Мама не показывала тебе фотографии отца?

— Нет, — дрожащими губами выдыхаю я.

Вглядываясь в черты лица кареглазого брюнета, я пребываю в некотором шоке, поскольку всегда представляла себе, что своей внешностью я обязана отцу. Но между нами нет никакого генетического сходства.

— Это точно он?

— Точно. Как видишь, у них много совместных фотографий.

Леон листает для меня фотографии Адама и Анны, а я жадно разглядываю свою маму, ощущая, как сжимается в груди сердце.

Где она сейчас? В каких условиях ее держат? Жива ли? Ледяные уколы, пропитанные чувством вины, заходят под кожу.

— У моей мамы голубые глаза. Возможно, Адам не мой настоящий отец, но мама…

— Ну, оттенки глаз у вас разные. Начнем с этого, — муж ухмыляется, приближая радужку глаза женщины на фотографии. Я напрягаюсь, ощущая невероятное напряжение внутри, нависшее надо мной, как дамоклов меч.

Что еще Леон знает о моей матери?

Всей правды он знать не может. Правды, которую я вспомнила до конца, после того, как встреча с посыльным мистера Икс, стала для меня триггером и запустила новый виток просмотра воспоминаний.

Иначе бы…

— Это ничего не значит, — отрицательно мотаю головой я. — Она моя мама и точка. Даже если обманула меня насчет того, кто является моим истинным отцом.

— Поехали дальше, детка. Я быстро раскидаю все по фактам, чтобы не ходить вокруг до около, — парирует Леон, распушая свой невидимый глазу, но огромный павлиний хвост «владыки мира». — Во всей этой истории твоего рождения и принадлежности к этой семье есть белые пятна. Например, есть показания соседей: никто и никогда из них видел мужа Анны, но тебя и ее они отлично помнят. В пять лет ты была милой девчонкой, очаровывающей своей улыбкой всех окружающих. Видео записи с их интервью я отправлю тебе на почту, сейчас мы их смотреть не будем, — Леон листает несколько видео, сделанных, кажется, на фоне того самого дома, в котором я жила в детстве.

— Откуда мне знать, что это не монтаж? Что ты не подкупил всех этих людей?

— Зачем мне это, Тея? Да и много пришлось бы монтировать.

— Ты не лично бы это монтировал, — горько усмехаюсь я.

— Поехали дальше. Квартира твоего псевдоотца пустует уже много лет. Ни о владельце, ни, тем более, о его жене и дочке, никому ничего неизвестно. Строительная фирма, где якобы работал Адам, прекратила свою деятельность в тот же год, когда произошел несчастный случай на стройке. Все, кто числился в штате, в один голос утверждают, что никогда там не работали.

— Этого не может быть, — выпаливаю я, изучая материалы, что он так яро мне демонстрирует. — Отправь мне все документы.

— Мне не жалко, Тея. Ты можешь изучить отчет «от и до», если не веришь сейчас. Давай перейдем к малышке Тее…, — он вновь листает экран, выводя на него мои детские фотографии. Вереница мурашек бежит по моему телу. Леон копнул очень далеко, и раскрытие истины для него — вопрос короткого времени.

— Ни одна поликлиника, где ты числилась, не сохранила твоих медицинских карт. Документальных подтверждений тому, что твои кратковременные провалы в памяти действительно случались — нет. Вряд ли ты имела отношение к государственной медицине при таком раскладе. Это не могло просто так исчезнуть из архивов, даже если кому-то за это хорошо заплатили.

— Почему?

— Потому что, если информация когда-то существовала в этих архивах, для моих людей нет никакой проблемы ее достать или восстановить, Тея. А вот если информации никогда и не было…, вероятно, их там никогда и не было. Разве это похоже на жизнь обычного ребенка?

Мое сердце начинает переходить на бег, ведь именно благодаря этому отчету Леона, я осознаю, что все, что хаотично приходило мне в воспоминаниях — правда. Пазлы автоматически складываются, а я начинаю в очередной раз осознавать, что допустила огромную ошибку…, влюбившись в того, кто является моим врагом и мишенью.

В моих действиях отныне должен быть лишь холодный расчет и четкость. Розовые очки стоит отложить в сторону.

— До того, как ты попала в «Shadows» ты наверняка наблюдалась у частного врача. Я склонен полагать, что Игорь Сергеевич Морозов и был твоим доктором, штампуя вам с матерью выдуманные диагнозы. К сожалению, покойники своих тайн не выдают, и здесь я могу только догадываться, — прагматичным тоном продолжает Леон. — Ну и перейдем к десерту, Тея. Десерт заключает в том, что все данные из отчета указывают на то, что вы с матерью — искусственно созданные личности, живущие по поддельным документам, — я едва ли не начинаю задыхаться, пока Леон перечисляет факты, с которыми очень трудно поспорить.

Его голос начинает доноситься до меня откуда-то издалека, и я практически не усваиваю детали того, что он произносит, вычленяя из потока лишь одну истину: вся моя жизнь — была ложью. Фейком. Чьей-то выдумкой. Спланированным театром, которому я подыграла своей акробатической партией.

Как дура.

Конечно, я уже это осознала, вспомнила и переварила…, но это все равно не так легко принять до конца.

Леон продолжает раскидывать мою несуществующую жизнь по фактам, как и мою лже-мать, которая сейчас выглядит участницей какого-то нелепого телепроекта. Слезы подступают к глазам, как комок к горлу. Мое тело вытягивается струной, я едва стою на ногах.

«Кто я, черт возьми?! Кто я? Так похожая на Эмили Моран и всю их блондинистую семью, девушка?!», — проникновенно смотрю на Леона с незамысловатым простым посылом, не выходя из роли жертвы.

Удивительно, но ему удается меня запутать.

Конечно, я вспомнила почти все, что необходимо для того, чтобы закончить начатое, но не исключаю и того, что мои воспоминания не до конца верны, а люди, которых я еще пару лет назад считала союзниками — лгут мне. А что? Они тоже могли взращивать меня, как свинью на убой. У многих людей из этого мира нет стыда, чести и совести, и ради цели они пойдут по головам, поставят над живыми людьми любые жестокие эксперименты, а тех, кому удалось после этого сохранить рассудок — сведут с ума.

Как они и сделали это с моей мамой.

Они все заслуживают наказания. Как и Леон, который является частью этого мира. Более того, он намерен его возглавить.

Версия Леона с фейковой личностью и мое сходство с Эмили, явно наводили его на разные мысли: на то, что я ее клон, или замороженная версия его любимой. Иначе объяснить то, что я являюсь ее копией, очень трудно, и я это понимаю. Честно говоря, не знаю какой вариант мне нравится больше. Мне просто хочется знать всю правду о себе, и обе стороны конфликта сейчас тянут одеяло на себя, расставляя для меня ментальные капканы. А я боюсь сделать шаг, как херовый сапер, который вот-вот подорвется на этом минном поле, где опытные игроки передвигаются вслепую, наощупь.

Как мне переиграть их? Чью в итоге занять сторону? Как выбрать себя в этой череде безумия?

— И что все это значит? — шепчу я, качая головой, пока Леон продолжает раскрывать мне новые факты, свидетельствующие о том, что я — фактически выдуманная личность.

— Я думаю, ты сама все понимаешь, Тея, — Леон останавливает слайд-шоу, и поворачивается ко мне, внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Не понимаю, — качаю головой, нервно убирая волосы за ухо.

Анну Граф я хорошо помню после пяти лет, как своего самого близкого человека. Даже… даже если допустить тот факт, что она не моя настоящая мама, она не заслуживает стать безликой жертвой в руках таких как Леон, или мистер Икс, лицо которого тщательно скрыто маской, каждый раз, когда он выходит со мной на контакт или отправляет посредника.