"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Тушкан Георгий Павлович - Страница 168

Так уж повелось на войне, что перед наступлением бывает особенное, можно даже сказать, настороженное затишье. Это и понятно. Готовящая наступление сторона озабочена наиболее тщательным и скрупулезным выполнением всех подготовительных мероприятий, и ей уже не до ежедневной рутины войны. Защищающаяся же сторона, чувствуя, что готовится особенно сильный натиск, бросает все силы на укрепление своих позиций и возведение запасных. Такая же настороженная тишина установилась и вокруг Кенигсберга начиная с утра четвертого апреля. Танкисты капитана Сорокина использовали это время достаточно оригинально – устроили баню. Делалось это очень просто. Танком валилось несколько деревьев. В подходящей воронке или канаве разводился сильный огонь, и через час-полтора, когда дрова догорали и в бочке из-под бензина доводилось до кипения два с половиной десятка ведер воды, танкисты сооружали саму баню. Надо сказать, что у них на это уходило не более четверти часа. В центре ямы устанавливался специально сваренный в ремонтных мастерских раскладной, обрешеченный осиновыми плашками настил, около него втыкалось несколько кольев, и все это сооружение накрывалось огромным куском трофейного камуфлированного брезента. Такая незатейливая конструкция исправно действовала в любом месте, в любое время года и в любую погоду. Ведь посудите сами, деревья, вода и канавы у нас всегда имелись в изобилии. Танкисты намывались впрок и надолго. Все они уже по предыдущему фронтовому опыту знали, что в наступлении мыться будет некогда, и с толком использовали последние спокойные часы перед боем.

В девять тридцать в здании комендатуры, которое располагалось в центре города, недалеко от магистрата, начальником гарнизона города генералом от инфантерии Бернгардом Отто фон Ляшем было собрано небольшое совещание. Присутствовали только заместители коменданта и старшие командиры воинских подразделений, дислоцирующихся в пределах города.

– Господа офицеры, – обратился к ним Ляш, – нам предстоят тяжелые времена, и мне хотелось бы обратиться сегодня к населению Кенигсберга с воззванием. Нам, военным, все же легче, у нас в руках оружие, мы имеем первоклассные защитные сооружения и значительное количество всякого рода припасов. Говоря военным языком, мы можем держать оборону не менее двух, а то и трех месяцев. Все зависит от того, как мы встретим первый, несомненно самый мощный натиск азиатских орд. И в этом нам должны помочь наши доблестные командиры городских фортов. Имея такие мощные стены, прекрасную крупповскую артиллерию и полностью укомплектованные гарнизоны, мы вправе рассчитывать на то, что они железной стеной встанут на пути атакующего противника и позволят нам сдержать его на значительном расстоянии от городских стен. Но вот гражданское население, несомненно, будет терпеть значительные неудобства в связи с обстрелами и пожарами. Хочу вам зачитать выдержки из моего воззвания...

Твердо представляя себе, что сегодняшние сутки, может быть, единственные, которые у него еще есть для того, чтобы завершить эвакуацию музея, Вист развил с раннего утра бешеную деятельность. За два последних дня он отлично усвоил, как действует вся цепочка по упаковке, перевозке и укладке отправляемых на захоронение ящиков со складируемым имуществом, и, вытребовав себе в помощь еще два взвода фольксштурмовцев, весьма грамотно расставил их на всех участках работы. Теперь он мог легко контролировать весь этот процесс и с помощью небольшого резерва, всегда находившегося у него под рукой, быстро устранять возникающие, по мере нарастания темпа эвакуации, проблемы. Увлеченный этой работой, он едва не забыл о приказе явиться в комендатуру к половине двенадцатого. Вспомнил он об этом только минут за десять до назначенного срока. Хорошо, что его штабная машина была в этот момент у него под рукой, и он, оставив за себя лейтенанта Гюнтера, помчался в комендатуру. У небольшого окошка в приемной, где выдавали пропуска, его уже ожидали. Едва он громко назвал свою фамилию дежурному, как сзади к нему подошел офицер в морской форме и, отведя его в самый дальний угол приемной, представился:

– Фрегатен-капитан Герберт фон Крапке. Оберштурмбаннфюрер, я не буду долго отнимать Ваше, столь драгоценное сейчас, время, – произнес он вкрадчивым голосом. – Мне поручено передать Вам этот пакет и дождаться от Вас ответа.

С этими словами он вынул из внутреннего кармана кожаного реглана плотный узкий конверт мышиного цвета и быстрым движением руки вложил его в руку эсэсовца. Вист тут же вскрыл пакет и пробежал глазами короткий текст:

Ниже стояла замысловатая подпись и приписка уже от руки: «Уважаемый партайгеноссе, прошу не отказать руководству порта в небольшой просьбе. Ее суть изложит Вам податель этого письма». Складывая и засовывая во внутренний карман бумагу, которая, и это Вист понимал однозначно, была для него единственным шансом на спасение из обреченного города, он повернулся к посыльному с самой дружелюбной улыбкой, на какую был еще способен.

– Тут написано, что Вы передадите какую-то просьбу вашего командования, не стесняйтесь, сделаю все, что в моих силах.

Выражение угрюмой озабоченности разом сползло с лица моряка.

– Просьба и в самом деле пустяковая, г-н Вист, – торопливо начал он. – В порту Пиллау на специальном складе находится весьма важная техническая документация, а также ценные морские навигационные приборы, и мое командование, естественно, проявляет сильную озабоченность об их сохранности в виду участившихся налетов вражеской авиации. Руководство порта в моем лице просит Вас изыскать возможность для укрытия этого и другого имущества Имперского флота в ваших подземных хранилищах.

«Видно, их основательно достали «Иваны», раз уж и спесивые моряки пришли с подобной просьбой ко мне», – подумал Вист, – а вслух сказал:

– Не волнуйтесь, обер-лейтенант, имущество наших славных моряков будет мною укрыто и спасено непременно. Я лично прослежу за погрузкой и складированием вашего груза. Кстати, у меня здесь рядом грузовик, и мы могли бы вместе подъехать к вашему складу.

– Это было бы прекрасно, – оживился моряк, – только боюсь, одного грузовика нам не хватит.

– Гм, – хмыкнул Вист, – а сколько же у вас всего груза?

– Примерно полтора вагона, – отвечал тот.

– Ничего себе-е, – протянул Вист, – но так и быть, дополнительные грузовики я могу вызвать по радио, но за Вами остается их загрузка. Согласны?

– Так точно! – отчеканил моряк, и они торопливо вышли из комендатуры.

Весь остаток дня Вист и его команда метались по городу на своих «Бюссингах», свозя на центральный сборный пункт всевозможные ценные вещи, оборудование, имущество ювелирных магазинов или просто раритеты, приборы, документацию и даже личные вещи. Вист не отказывал никому.

«Зачем портить с кем-то отношения, – рассуждал он, – раз ко мне обращаются сейчас за помощью, стало быть, и в дальнейшем будут следить за тем, чтобы у меня не было особых проблем. Поскольку отныне от моей собственной безопасности зависит сохранность их собственного имущества».

Несколько раз снующие по городу грузовики Виста попадали под бомбежки и обстрелы постоянно висящих над Кенигсбергом русских штурмовиков. Эвакуаторы при этом тоже несли потери, но пока не столь большие, чтобы они могли поставить под удар всю операцию. Только в сумерках уполномоченный ГУИБ, весь в поту и дорожной пыли, добрался наконец до бывшего королевского замка. Первый, кого он увидел, когда миновал КПП замка, был сидящий рядом со штабелем свежесколоченных ящиков доктор Роде.