Марсианская комната (СИ) - Барр Яков - Страница 25

«Сегодня» пряталось в дымке. Лиза до сих пор чувствовала себя как во сне. Бывало, ей снились разные истории, вполне мог присниться и адвокат в дорогой машине, летящей над утренним городом.

Что с ней было вчера? Даже так, что с ней было вчера безумного? Эрик, везущий ее в космопорт, самураи, пронзающие друг друга, темная кровь стекает по парче, ролик на планшете, послание разбуженного Ронина. У несчастного андроида выдался тяжелый день. Почти как у нее.

И, конечно же, эти страшные люди, кричавшие на Лизу. С этого момента все расплывается. Вот Кира ведет ее куда-то, обнимая за плечи, женщина в белом укладывает ее в постель, Кира вручает ей планшет, ее колют, после этого только размытые картинки – лицо Сорсена, хромированный поручень, Лиза спотыкается, толстяк подхватывает ее под локоть и почти затаскивает… Куда он ее затаскивает? Наверно, в челнок. Да, она еще с первого раза запомнила поручень, ушибла руку. Что-то она пропустила. Страшная парочка, планшет, укол, поручень… Ронин, Оазис…

– Планшет! – крикнула Лиза.

Толстяка передернуло.

– Что, девочка, что такое?

– Планшет, пожалуйста.

Сорсен продолжал смотреть на нее, как рыба из аквариума. Она видела аквариум только раз, и рыбий взгляд поразил отвратительной бессмысленностью. Ему надо сказать что-то еще, а то как бы толстяк не захлебнулся.

– У меня был планшет, – Лиза отчеканила каждое слово. Отец вечно жалуется, что она мямлит.

– Ты хочешь поиграть, – с облегчением выдохнул рыбий глаз.

– Планшет, пожалуйста! – повторила Лиза.

Сорсен извлек пластинку жестом фокусника, чуть ли не из воздуха.

Лиза жадно схватила гаджет. Толстяк, поняв, что от него ничего больше не хотят, с облегчением отвернулся.

Итак, сеть. База «Лунной дороги» скрыта от посторонних глаз, но мы-то знаем ходы. Находим нужную станцию. Просматриваем списки грузов, готовых к отправке.

Они с Эриком готовили логистику загодя. И очень жаль, что с ними не было Макса, однако все необходимое для «Шороха опавших листьев» он создал еще при жизни.

Вот он, наш груз. Маркировка, не слишком отличающаяся от обычного потока, проходящего через этот терминал, и сам груз тоже, память и мозги, все, что остается от роботов-шахтеров, вышедших из строя. Контейнер с набором чипов, обернутым в защиту и запаянным в пакет. Шестнадцатизначная комбинация цифр и букв, неотличимая от других в списке и уникальная. Лиза помнила ее наизусть, но все же сверила с записанной в память планшета – стопроцентное совпадение.

Теперь проверяем статус отправки. Груз улетел на Землю пятнадцатого мая в два часа тридцать минут. Ожидаемое время прибытия на станцию сортировки номер три, космопорт, – полдень.

Итак, Ронин, первый пробужденный робот, летит сейчас к Земле, разобранный на запчасти и уложенный в контейнер, объемом 1 (один) кубический метр. Теперь надо встретить героя.

Аэрокар ушел на маневр, чуть не заставив Лизу выронить ценный гаджет.

– Осторожнее с этой игрушкой, – добродушно проворчал толстяк. – Скоро прилетим. Не хочешь мне ее отдать?

Лиза отрицательно замотала головой, прижав планшет к груди. Сорсен пожал плечами и отвернулся.

Надо успеть! Все в принципе готово, все сделано заранее. Лиза нашла список сотрудников станции сортировки, искусственных и живых. Так, эти будут работать в полдень. Отлично. Ты у нас будешь курьером. Лиза сохранила в буфере номер робота и запустила совсем другую программу.

Вскоре андроид серии «Гермес», сотрудник станции сортировки номер три, получил инструкции отобрать и похитить контейнер с определенным идентификатором. Звали андроида «Номер Пятнадцать». По нахождении этого груза статус Гермеса Пятнадцать менялся на «курьер». Станция почти полностью автоматизирована, действия Гермеса не должны вызывать вопросы.

О своих успехах и неудачах Гермес Пятнадцать должен отчитываться непосредственно перед Кицунэ по закрытой линии.

Аэрокар садился на площадке. Вживую особняк Райтов показался гораздо симпатичнее, нежели на снимках в сети. Толстяк помог Лизе выбраться из машины.

Мать встретила их в своем летающем кресле.

– Здравствуй, Лиза, пойдем, я тебя с дедушкой познакомлю.

– Выпьешь с дороги, милая?

Стайл Мо справлялся с неприятностями так: во-первых, он блокировал стресс изрядной дозой спиртного, как правило, коньяка. Сейчас его привычные собутыльники растворились в пространстве и времени. И где они, действительно, шляются? Момент-то не рядовой.

– Выпью. Капучино. С корицей. И сердечком.

– Кажется, одна моя знакомая девушка расстроена.

– Твоя знакомая девушка устала.

Во-вторых, Стайл прилагал неимоверные усилия, чтобы «держать лицо» – в начале б старался быть очень милым. Такая игра – мы же понимаем, что работа есть работа, а мы с тобой приличные люди и не станем из-за нее ссориться. Он мог сохранить эту модель до конца беседы, а мог сорваться и начать разносить вдребезги все и всех.

Пока что Стайл был вовсе не пьян и делал вид, что все – шутка.

– Называется, послал девушку на Луну. Ребенка нет, казино нет, – Стайл демонстративно выглянул в окно: – Жалко, день, не разобрать, осталась ли Луна.

– Ты такой остроумный мужчина! – съязвила Кира.

– И это большой мой плюс! Ну, давай, рассказывай! Ты у нас – единственный свидетель страшной трагедии. В отсутствие Лизы, конечно.

– Стайл, милый, я очень плохой свидетель. По мне так все прошло прекрасно! Рулетки крутятся, фонтаны танцуют, самураи режут друг друга своими красивыми мечами. Вот то, что я видела. Таким Оазис и оставался, когда мы с Лизой улетали. Об остальном я могу судить только по слухам, как и ты, и все прогрессивное человечество. За исключением тех, конечно же, кто удирал из Оазиса, теряя чемоданы.

– Ты, вовсе не удирая, умудрилась потерять девочку.

– Виновата, не уследила.

– На самом деле меня волнует, зачем мой тестюшка решил выкрасть внучку. Не понимаю я его. Нет, правда, он же не проявлял ни малейшего интереса с тех пор, как суд отдал мне опеку. Анна проявляла, а он нет.

– А если это не Август? Может быть, как раз Анна и забрала дочь?

– Так неожиданно, без объявления войны? – Стайл пожал плечами. – Тем более странно.

– Надеюсь, что беда-то небольшая. Все же родные мать и дедушка. Не причинят ведь они вреда своему чаду. Хотя, мне как-то тревожно. И можешь поиздеваться над женской интуицией.

– Моя мужская интуиция с тобой согласна. Ладно, давай на время оставим Лизу в руках любящих родственников. Я потом за ней съезжу. Что мы будем делать с Оазисом? Как вылезать из этой ямы? Мысли есть?

– Это как раз понятно. Будем разбираться, что там собственно произошло. Нужна экспертиза. Там будет копаться команда федералов и страховщиков. Пусть Гор тоже кого-то пошлет. Или даже сам полетит, возьмет образцы тканей, и что там еще, ему виднее, он эксперт. Кстати, где он сам? Где Эрик? Где вы, люди, ау?

– Эрик уехал в Холивар Мо.

– Я тебе говорила, что это странное название для нового завода, тем более, для тайного завода?

– Ты мне сообщаешь это раз в месяц в течение полутора лет. И, кстати, опережаешь график на неделю.

– И что забыл гениальный психолог на полностью автоматизированном секретном заводе?

– Честно? Понятия не имею. Надо у Гора спросить, он вчера Эрика весь день выгуливал.

– А где у нас Гор?

– Вернулся в ночи. Я же говорю – смена караула. Отсыпается, наверное.

– Здесь или у себя?

– Здесь. Он, по-моему, с Рождества к себе не заходил. За одеждой Полковника гоняет. Сейчас поищем.

– Да пусть спит!

– Нет уж, на пароме выспится. Паром ведь не отменили, надеюсь?

– Откуда мне знать? На Луне кроме Оазиса еще и шахты, и колония, и научных станций не сосчитать. Может, сократили один рейс.

– В общем, как-нибудь долетит. В крайнем случае к федералам напросится. В самом крайнем – зафрахтуем частника. Не до экономии. Короче, выспится в полете.