Белые погоны (СИ) - Лисина Александра - Страница 23

— В камере… э-э, в камере временного содержания, лэн, как и положено по инструкции. Молодой человек не шел на контакт. Вел себя дерзко. На вопросы отвечал уклончиво. Однозначно пояснить ситуацию отказался. Поэтому мы вынуждены были его задержать.

Лэн Сотхо скрипнул зубами и, одарив подчиненных еще более свирепым взглядом, щелкнул по лежащему на столе пульту и снова активировал экран. Несколько мгновений он искал что-то среди высветившихся файлов. А потом нахмурился. Замер. Несколько раз перелистнул страницу. И снова требовательно уставился на отчетливо дрогнувшего тхаэра.

— Почему там камеры не работают⁈

— Не могу знать, лэн.

— Я сейчас разберусь…

— Не нужно, — остановил его лэн Сархэ. — Мы сами спустимся. Проводите нас.

— Но, лэн…

Замначальника управления внутренней безопасности коротко сверкнул глазами, и лэн Тариус Сотхо осекся.

— Так точно, лэн. Сорти, через пять мэнов у меня на столе должны лежать все документы по этому делу. Протокол осмотра с места происшествия, показания свидетелей, показания участников конфликта… всех до одного, ясно⁈

— Так точно, лэн!

— Вы получили запись с места событий?

— Никак нет, лэн. В номере не было камер.

— Да неужели? — опасно тихо переспросил лэн Сотхо, отчего и второй тхаэр явственно занервничал. — А это тогда что⁈ Говорите, ситуацию пояснить отказался? Может, он вам еще нахамил? Слово бранное сказал, нет?

Он развернул экран, на котором как раз была запечатлена сцена, как тхаэр с напарником врываются в обсуждаемый номер и замирают при виде распростертых на полу тел.

— Звук включить? — так же тихо осведомился начальник сто тринадцатого участка.

И вот тогда невозмутимый прежде тхаэр стремительно переменился в лице. На его висках выступила испарина, в глазах проступило нечто такое, что Даорн расценил бы как стыд, если бы не был сейчас так зол. После чего тхаэр опустил плечи и, уронив взгляд в пол, глухо ответил:

— Нет, лэн.

— Сидеть здесь, ждать меня вместе со всеми документами, — ледяным тоном велел лэн Сотхо, хлестнув по нему яростным взглядом. — Шах, со мной! В какой камере находился мальчик?

— В с-седьмой.

— Он там один?

— Н-нет, лэн.

— Что⁈ — замер лэн Сотхо, да и у лэна Сархэ на скулах загуляли желваки. — Вы что, дайн вас раздери, посадили одаренного мальчишку в камеру к уголовникам⁈ Да еще небось и с блокиратором магии⁈

Шах метнул испуганный взгляд на напарника.

— Так по инструкции же, лэн… без блокиратора нельзя. А количество арестантов в камере для одаренных законом не оговаривается.

— А у вас что, своей головы нет⁈ — рявкнул лэн Сотхо, заставив внезапно вспотевшего тхаэра осечься.

У Даорна аж зубы заныли от дурного предчувствия. Он слишком хорошо знал, что его ученик до крайности настороженно относится к взрослым мужчинам. Ублюдок Моринэ…

Даорн лишний раз и сам старался не напоминать и уж тем более не прикасаться к ученику, помня первую реакцию Гурто на попытку просто подойти. Но если парня заперли в общей камере, и если там найдется хоть один урод, который посмеет его тронуть…

Мастер развернулся и быстро вышел из кабинета, настойчиво ища дверь в подвал.

— Вы, двое, в камеру у меня отправитесь вместо парня! — процедил взбешенный лэн Сотхо, когда следом за ним вышел не нуждающийся в дополнительных пояснениях лэн Сархэ. — Объяснительные на стол. Живо! Если с головы этого пацана хоть волосок упадет, под трибунал у меня пойдете! ЯСНО⁈

— Вам стоит навести порядок у себя в ведомстве, лэн, — скупо уронил замначальника управления внутренней безопасности, когда взбешенный лэн Сотхо прошел мимо. — Судя по тому, что я вижу, одному вам не справиться. Я сегодня же пришлю вам в помощь своих людей.

На лэна Сотхо стало страшно смотреть, однако Даорну было не до его переживаний. Само собой, он знал, что из-за нехватки мест задержанные порой ютились по десять человек в камере. Кому-то везло больше, кому-то меньше. Соседи — дело такое… один раз на мелкого воришку наткнешься, а в следующий окажешься за решеткой вместе с настоящим отморозком. Порой оно даже полезно бывало. Некоторых и припугнуть надо, так что временное пребывание в уже обжитой другими арестантами камере иногда носило сугубо воспитательный характер.

Законом пребывание одаренных в местах временного заключения тоже особо не регламентировалось. Отдельные камеры для них никто выделять был не обязан. Но одно дело — взрослый мужик, и совсем другое — тринадцатилетний пацан со стандартным блокиратором на руке.

Весь путь до камеры внутреннего содержания Даорн провел в дичайшем напряжении, которое не отпускало его вплоть до того момента, пока лэн Сотхо лично не отвел их в подвал и не открыл дверь, ведущую в просторный коридор, одна стена которого была разбита на ровные квадраты с помощью тяжелых решеток.

Причем когда они туда зашли, в глаза ему сразу бросилась одна из ближайших камер.

Там, в отличие от остальных, где находилось по шесть — восемь человек, царило необычайное оживление. Задержанные, которых в течение суток свозили сюда со всего района… а таких конкретно в этой камере почему-то насчиталось почти два десятка… собрались в дальнем углу и, сгрудившись вокруг чего-то непонятного, азартно свистели и улюлюкали, словно перед ними открылось по-настоящему увлекательное зрелище.

Над камерой виднелся номер: семь.

Однако белой формы Даорн нигде не увидел.

Лэн Сархэ при виде взбудораженных арестантов закаменел, а начальник участка, где, оказывается, творилось форменное безобразие, утер выступившую на лбу испарину. На странные действия заключенных он воззрился с таким видом, словно уже знал, что именно увидит, если разгонит восторженно орущую толпу. Однако все же взял себя в руки, в голос рявкнул и, мысленно приготовившись к самому страшному, пошел открывать дверь.

На окрик заключенные отреагировали не сразу. Понадобилось гаркнуть дважды, чтобы раззадоренные не пойми чем мужики заткнулись и, угрюмо зыркая исподлобья, с явной неохотой обернулись.

Расступаться, правда, не торопились. Напротив, когда прозвучал третий окрик, сдвинулись еще плотнее, прекрасно зная, что увиденное высокому начальству не понравится. Однако когда загремели ключи, и на пороге камеры возникли сразу три недобро настроенных мага, им все-таки пришлось отступить, с ворчанием податься в стороны. И вот когда они все-таки разошлись, открывая то, что так не хотели демонстрировать…

У лэна Даорна поневоле вырвался нервный смешок, лэн Сотхо судорожно сглотнул, а лэн Сархэ озадаченно крякнул.

У дальней стены… как раз напротив единственной в камере куцей скамейки, которую обычно занимал самый титулованный уголовник, на куче тряпья, скрестив ноги, сидел спиной ко входу полуголый здоровенный бугай с лысой башкой и множеством татуировок на мускулистой спине.

Перед ним, развернувшись боком, на карачках стоял такой же полуголый заключенный, на спине которого была разлинеена невесть откуда взявшимся угольком странного вида доска. Вернее, сразу с десяток импровизированных досок, смутно похожих на изображение тюремной решетки. А в каждой из клеток виднелись странные значки: где крестики, где кружочки.

Причем некоторые «доски» были заполнены уже полностью, а над последней, которую за неимением свободного места пришлось рисовать почти на шее уставшего изображать стол заключенного, лысый здоровяк, похоже, думал уже порядочное время. Но что самое странное, напротив него, оседлав ту самую заветную скамеечку, преспокойно сидел живой и здоровый мальчишка в безупречно чистом спортивном костюме, при виде которого все трое гостей с неимоверным облегчением выдохнули.

Живой…

И даже невредимый, похоже. Более того, среди толпы уголовников он чувствовал себя вполне комфортно. Скамейку каким-то образом отжал. Рисовал на живом «столе», судя по всему, тоже он. Ну а когда арестанты расступились, мальчишка с удивлением оторвался от незаконченной партии, а потом встретился взглядом с наставником и широко улыбнулся.