Время и деньги (СИ) - Ротэр Рони - Страница 13

Над двором витал запах свежего хлеба. Нира при виде князя улыбнулась и помахала рукой.

— Наконец-то! Кто много спит, тому объедки!

— Рад видеть тебя бодрой и полной сил, — Гилэстэл улыбнулся в ответ. — Что это так аппетитно пахнет?

— Колама из ягненка, и лепешки.

— Чудесно. Не знаю, что такое колама, но я голоден, как волк зимой. А ягненок — самое то. Спасибо за заботу!

— А мне спасибо сказать не хочешь? — Жунбар броском воткнул нож в землю и прищурился. — Сестрица тоже не с солнышком поднялась. Я на рынок сходил, продукты купил, воды достал из колодца, пока вы дрыхли оба. Огонь вот разжег, печь прокалил.

— Спасибо, — Гилэстэл полушутливо хлопнул себя ладонью по груди. — Обед за мой счет в качестве благодарности устроит?

— Устроит, — милостиво согласился Жунбар.

Ели во дворе, расстелив на земле, в тени широколистого дерева, толстое покрывало. Жунбар притащил из дома подушки, раскидал их по краям и развалился в вальяжной позе, опираясь локтем на подушку.

— Садись, князь, садись, — похлопал по соседней подушке. — Ты мужчина, хозяин в этом доме. Женщина, которую ты содержишь, должна делать все, чтобы ублажить тебя.

— Ой, посмотрите на него, — насмешливо фыркнула Нира, вываливая из котла в широкое глубокое блюдо нарезанную широкими ромбами лапшу. — Князь и тебя содержит! Как ублажать будешь?

— Горе тому, кто на ней женится. Никакого сладу с ней, — сокрушенно вздохнул Жунбар, лукаво взглянув на князя.

— Да, нужно быть очень смелым, чтобы взять в жёны женщину, которая читает мысли, — рассмеялся Гилэстэл, устраиваясь на соседней подушке.

— Просто надо быть честным, — ответила Нира и поставила на покрывало блюдо с лапшой и разложенными на ней кусками баранины. Принесла теплые лепешки, обсыпанныетемными семенами тмина, и еще одно блюдо с крупно нарезанными поджаренными овощами, зеленым луком и чесноком.

— Ничего не забыла? — оценивающе оглядев «стол», Жунбарвзглянул на сестру.

— Станцевать?

— Всухомятку есть будем?

Нира возвела глаза к небу и убежала в дом. Принесла два кувшина.

— Сумсум, — покачала один, потом второй. — Вода. Ешьте уже, стынет же.

Жунбар, довольно крякнув, потянулся к блюду с коламой, загреб пятерней политую мясным соком лапшу, отправил в рот и зажмурился.

— Сто лет так не ел.

Гилэстэл покосился на лоснящиеся губы Жунбара, на Ниру, облизывающую пальцы, поднялся и сходил за миской и ложкой. Жунбар снисходительно смотрел, как чужестранец ложкой пытается поймать скользкие куски теста и переложить их в отдельную посудину. Нира же, сжалившись, перехватила у князя миску, и, подставив ее краем к общему блюду, перевалила часть лапши. Сверху положила мясо и подала Гилэстэлу.

— Спасибо, — кивнул тот. — Уж извините, издержки воспитания.

— А пальцами все равно вкуснее, — поддразнил его Жунбар. — Даже когда разбогатею, все равно буду руками есть.

Пальцами ли, ложкой ли, но еда была вкусной. Гилэстэл ел не торопясь, позволив себе расслабиться. На предложение Жунбара выпить сумсума отказался, налив себе воды. Тот, похоже, был даже рад, и в одиночку опустошил две трети кувшина. Осоловев от обильной еды и сумсума, будущий богач уснул тут же, на подушках, подложив сальные пальцы под щеку.

— Как Астид? — Нира, накручивая перышко зеленого лука на палец, спросила Нира.

— Вполне хорошо. Если все будет идти так же, как сейчас, он скоро встанет на здоровые ноги.

Гилэстэл повернулся, устраиваясь поудобнее, подложил под бок еще одну подушку.

— Как ты заставил его спать? Так быстро? Когда он был у нас, мне с трудом удалось впихнуть ему в рот шаших, чтобы он перестал кричать и спал.

— Так же, как ты читаешь мысли. Это мой талант.

— Ты и меня можешь так усыпить?

— Любого.

Нира покосилась на брата.

— Нет, — рассмеялся князь, перехватив её взгляд. — Это не я, это напиток и вкусная еда.

— А кроме усыпления и световых шаров, что еще ты умеешь?

— Лечить кое-какие болезни и травмы. В основном боевые раны. Но этому я долго учился.

— Лечить так, как ты лечил своего друга? Ножом и пилой?

— Не только. Есть множество способов. Про растения ты и сама знаешь.

— А можешь меня научить делать эти… шары? Очень нужно. Иной раз ночью на двор надо, а парни на полу развалятся, того и гляди, уши им оттопчу.

Нира рассмеялась, Гилэстэл тоже улыбнулся.

— Ну, давай попробуем. Это несложное заклинание, всего два слова. Повторяй за мной — аийгилэ элломоо.

— Айги… ломо… Что? — Нира наморщила лоб. — Что это за слова? Это ведь не твой язык? Я не понимаю. Когда ты говоришь слово «вода» на своем языке, я вижу в твоем уме изображение воды. Когда говоришь «лошадь», я понимаю, какое это животное. Я так учила ваш язык с Астидом. А эти два слова в твоем уме не показывают ничего. Даже тех световых комочков. Что они означают?

— Эти слова принадлежат к древнему языку моей расы. Он настолько старый, что даже мой народ уже забыл его. Речь упростилась иизменилась за тысячелетия. Весьма оскудев, к тому же. Сейчас речь — просто способ передачи информации. Но когда-то каждое слово имело не просто смысл, оно еще несло в себе частичку души того предмета, который обозначало. Слово аийгилэ означает «свет, сияние», а элломоо — «время, период». Объединенные вместе и правильно произнесенные, они высвобождают энергию, которая превращается в световые шары. Попробуй еще раз.

— Аийгилэ элломоо, — неуверенно произнесла Нира.

И разочарованно взглянула на князя, не увидев ожидаемого эффекта. Гилэстэл поощрительно улыбнулся.

— Произношение уже лучше. Есть еще кое-что важное. Добавь к словам немного своей энергии, собственной силы. Представь, что ты — кремень, высекающий заклинание — «искру». Наполни слова смыслом, представь то, что ты хочешь получить. Можешь помочь себе руками, выпусти энергию через ладони. И из искры разгорится пламя.

Нира вытянула перед собой руки, свела брови, набрала в грудь воздуха.

— Аийгилэ элломоо!

С её ладоней сорвались два светящихся шара, с шипением столкнулись друг с другом. Один отлетел вверх, в ствол дерева, и погас, оставив подпалину на коре. Второйвлепился в ковер и тоже угас.

— Получилось! — восторженно взвизгнула Нира.

Гилэстэл одобрительно кивнул.

— Отлично! Ты замечательная ученица! Не кидайся энергией, выпускай её спокойно, как пойманную в ладони бабочку.

— Еще раз, — дрожа от возбуждения, Нира произнесла заклинание.

С её ладоней всплыли и зависли под кроной дерева две светящиеся сферы. Девушка радостно засмеялась, и упала на подушки, любуясь маленькими солнцами над головой. Гилэстэл же смотрел не вверх, а на неё. И тоже улыбался.

— А очаг ими разжечь можно?

— Нет, они лишь свет, а не огонь. Чтобы управляться с огнем, нужны другие заклинания.

Нира повернулась, широко раскрытыми глазами глядя на князя. Ему понравилось воодушевление в её взгляде.

— А ты можешь меня научить?

Он подался к ней, погасив улыбку и посерьезнев.

— Я могу научить тебя очень многому. Ты обладаешь талантом и силой, которые не должны пропасть, Нира! Ты даже не представляешь, что я могу тебе дать!

— О, я могу представить очень многое! — попробовала отшутиться она.

— А это?

Перед её мысленным взором возник замок с зубчатыми башнями. Цветущий сад, окружающий замок, полнился пением птиц и благоухал ароматам весны. В зале с большим каминомслуги накрывали длинный стол, в изящной тонкостенной посуде парили вкуснейшие блюда. В замковых покоях, на широкой кровати, покрытой белой мягкой шкурой, лежало роскошное платье, ожидая ту, которая наденет его.

А от замка к морскому берегу уводила широкая аллея. Волны, окрашенные в цвета зари, мерно набегали на прибрежную гальку. У причала покачивалась одномачтовая яхта, и летнее восходящее солнце бликовало на воде.

«Это твой дом?» — Нира изумленно вглядывалась в демонстрируемые Гилэстэлом образы.

«Да. Мой и Астида. Он может стать и твоим домом тоже. Если уедешь со мной».