Время и деньги (СИ) - Ротэр Рони - Страница 12

— Ну и натворил ты в молодости… — братья потрясенно смотрели на поникшего Хазува.

— Я не отдам Ниру, — старик сжал кулаки.

— Ты хочешь, чтобы мы встали на пути у Безгласных? — поднял брови Мангук. — Для её спасения хочешь нас лишить жизни?

— Я не прошу вас вставать на пути Безгласных. Я хочу защитить её другим способом. Спрятать.

— И где?

— У Нойджета.

— Просить о помощи Нойджета с его головорезами? — возмутился Мангук. — Мы не ведём с ними никаких дел! Зачем он нам?

— Затем, что только у них хватит и отваги, и оружия противостоять Безгласным. Спрячем её у них на время.

— Если она попадет к Нойджету в руки, как бы ей не пришлось защищаться от его людей. Это плохая идея, отец, — поддержал брата Ажиян. — Ониненадежные в таких сделках. К тому же, бесплатно никто ничего не делает. Чем мы с ними расплатимся?

— Разве вы не получили выкуп от князя? — Хазув строго взглянул на сыновей. — Разве жизнь вашей сестры для вас ничто? Нойджет мне кое-чем обязан, еще с тех, давних времен. Он не обидит Ниру. А если ему еще и заплатить…

— Ну, судя по твоему признанию, она нам не сестра, — выгнул губы Мангук. — И может быть, её настоящий брат позаботится о ней лучше? Если он птица такого высокого полета, она не будет знать нужды. А там, глядишь, и мы в накладе не останемся. Быть в родне у Безгласного… Дела могут пойти лучше, чем прежде.

При последних словах глаза Мангука мечтательно затуманились.

— Ага, точно, — закивал Ажиян. — У неё родня нашлась, пусть теперь с ней мучается. Надоело, что она постоянно в наши головы лезет. А полученные деньги нам самим пригодятся. Дом у Имеркая купим, овец. Я жениться хочу.

— Хватит! — рассвирепел Хазув. — Вы о ком говорите? О нашей семье! О вашей сестре! Как я сказал, так и будет! Отправляйтесь к Нойджету и просите его о помощи от моего имени.

— Повтори еще раз. Это что?

— Коловорот.

— А это?

— Долото. Пила. Зажим. Ножницы. Жгут. Иглы.

Нира, боязливо косясь на разложенные на чистом полотне инструменты, в очередной раз повторяла их названия.

— Все запомнила?

— У меня хорошая память.

— Надеюсь. Если ошибешься и подашь не то, упустим время.

— А без меня никак? — Нира умоляюще взглянула на Гилэстэла.

— Ты согласилась помочь мне его вылечить.

— Я думала, просто присматривать за ним буду, отварами поить, перевязывать ноги.

— От травок ноги правильно не срастутся. И перевязывать их в таком виде бесполезно. Скажи Жунбару, раз уж он тут отирается, пусть греет много воды. Он купил все, что я просил?

— Да. И полотно, и вино. Самое крепкое, какое нашел.

— Хорошо.

Из комнаты, которую Гилэстэл определил под операционную, вынесли всю мебель, кроме длинного стола, скамьи и стула. Два стола поменьше притащили из других помещений. По указанию князя, Нира тщательно вымыла комнату и все, что в ней находилось.

Длинный стол покрыли чистым полотном, и уложили на него Астида.

— Друг мой, — крепко стиснув ладонь полукровки, Гилэстэл склонился над ним. — Обещаю, что сделаю тебя прежним. Будет нелегко, но я сделаю все, что в моих силах.

— Я знаю — у вас все получится, — уверенно улыбнулся Астид в ответ.

Нира, в плотном переднике и с укрытыми косынкой волосами, с трепетом вслушивалась в их разговор, обтирая Астиду вином изуродованные ноги.

— А теперь спи, Астид. Спи.

Гилэстэл приложил ладонь к голове полукровки и прошептал слова, которых Нира не знала. Она изумленно вгляделась в лицо Астида, мгновение назад улыбавшегося, а теперь, судя по ощущениям, крепко спавшего.

— Нира! — голос князя вывел её из ступора.

— Как ты это сделал?

— Ты увидишь и услышишь много непонятного сегодня. Прошу не пугаться и воздержаться от вопросов на время. Потом отвечу на все. Полей мне вином на руки. Свои тоже ополосни.

Она плеснула ему в горсти терпко пахнущей жидкости.

— Начнем.

Нира взволнованно облизнула губы.

«Большой нож».

Девушка подала инструмент.

«Кровь вытри».

Из стопки полотняных тряпиц Нира схватила верхнюю и промокнула щедро брызнувшую из надреза кровь.

«Зажим».

«Малый нож».

«Долото и молоток».

«Сердцебиение проверь».

«Кровь вытри».

«Крючок».

У Ниры кружилась голова от запаха крови, и тряслись ноги от вида обнаженных костей, которые Гилэстэл дробил, пилил и снова соединял воедино.

«Зажим».

«Долото и молоток».

Жунбар принес новый таз с чистой водой, и быстро выскочил вон, не желая ни на что смотреть и ничего слышать.

В комнате сгустился вечерний сумрак. Не отвлекаясь от дела, Гилэстэл произнес два слова, и над столом, появившись из ниоткуда, зависли три светящихся шара. Нира вздрогнула, но сдержалась.

«Иглу».

«Обработай шов. Перевяжи».

Гилэстэл вздохнул и устало опустил руки. Удовлетворенно кивнул, глядя на перебинтованную правую ногу полукровки.

— На сегодня все. Левую завтра.

«Завтра? Этот кошмар повторится завтра?» — изнемогающая Нира вскинула на забрызганного кровью князя усталый взгляд.

— Я обещал ему сделать все, что в моих силах. И сделать хорошо. Жунбар!

На зов появился Жунбар с недовольным лицом.

— Убери это, — полуэльф указал на окровавленные тряпки и таз с водой. — Инструменты не трогай, я сам. Нира, полей мне на руки. Лей, лей. Полотенце. Жунбар, давай перенесем Астида. Потом вымой тут все.

Жунбар, раздраженно ворча, подчинился. Мужчины осторожно подхватили спящего Астида, и унесли в его комнату. Нира, пошатываясь, присела на скамью. Руки её дрожали.

«Я не выдержу снова. Я так устала».

Вернулся Гилэстэл, взглянул на измученную Ниру, подошел и сел рядом.

— Ты очень сильная. Твоя помощь неоценима, — устало улыбнулся ей. — Всегда мечтал иметь ассистента, который понимал бы меня без слов.

«Я даже говорить не могу, — она прилегла на его плечо. — Но ты так бесстрастно это делал! Тебе не жаль делать такое со своимдругом?».

— Именно потому, что мне его жаль, я и делал это. Нира, бывают ситуации, когда эмоции только мешают. Приходится быть жестким и бесстрастным, чтобы спасти тех, кто тебе дорог. А Астид мне дорог.

Он похлопал её по руке.

— Умойся и иди отдыхать. Завтра все повторится.

Завтра все повторилось в полуторном размере — с левой ногой пришлось провозиться дольше. После слов: «На сегодня всё», Нира омыла руки, села на скамью, и, привалившись к стене, заснула.

Уложив Астида в его комнате и вернувшись, Гилэстэл застал Ниру спящей на лавке в операционной. Вошел Жунбар, вздохнул.

— Еще и её тащить.

— Я сам. Ты прибери здесь, — Гилэстэл поднял Ниру на руки.

Она не проснулась, когда он опустил её на кровать. Поправил подушку, удобнее подкладывая ей под голову. Долго сидел рядом и думал, глядя на неё.

— Князь! — Жунбар просунул голову в дверной проем. — Я все тряпки пожег, комнату убрал. Ночь на дворе, я здесь переночую, в резательной комнате? Все одно, утром для тебя на рынок за провизией идти, отсюда ближе.

Гилэстэл проснулся непривычно поздно. Последние несколько дней изрядно вымотали его. Несмотря на закрытое окно и щедрое солнце снаружи, в комнате было прохладно — глиняный домнадежно защищал от палящего южного солнца.

Устыдившись собственной слабости, полуэльф резво поднялся, распахнул ставни и выглянул в окно. Во дворе у пылающей печи суетилась Нира. Неподалеку её брат неторопливо расщеплял ножом поленья на мелкие щепки и подкидывал их к печи. Гилэстэл усмехнулся: то ли Жунбар действительно переживал за сестру, то ли просто не желал тратить свои деньги, но в гостиницу он явно не стремился. Ну да ладно, польза от него все же была немалая.

Первым делом Гиэстэл навестил Астида. Он спал спокойно, дыхание было ровным. Гилэстэл приложил руку ко лбу полукровки и удовлетворенно хмыкнул. Жар был, но не сильный. Не тот лихорадочный, с липким потом и трясучкой, какой бывает при гнойных ранах. Можно попробовать ускорить регенерацию, но не факт, что это не отнимет у полукровки остатка сил. Он слаб, и усиленная работа организма по самовосстановлению можетубить его. Лучше набраться терпения и подождать несколько дней.