Владыка Ивери - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 39

• Предыдущая
• 39/70
• Следующая

– А сейчас что делать? – спросил я, указывая на блок с рисунком.

– Сейчас мы оставим объект в покое – пока адмиралу не доложим и инструкции от разведки не получим. Пусть они принимают решение. Скажут – продолжать, тогда берем охапку военных и сюда. Скажут – ждать группу технической разведки, будем сидеть и ждать. Не думаю, что вам дадут улететь. А когда прибудет группа, нас наверняка возьмут за одно интимное место и потащат работать.

Он еще раз посмотрел на узор и сказал с сожалением:

– Давайте спускаться, Алекс. Огромная просьба: внизу не распространяйтесь о находке. Кому надо знать, тому я сам сообщу на собрании.

Я кивнул и следом за боссом двинулся вниз.

Мы еще не успели спуститься, как над лагерем снова заорал, надрываясь, «ревун». Теперь мы с высоты пирамиды видели не только вооруженных людей, бегущих к периметру в очаг прорыва, но и некое замечательное явление, которое позже мой начальник назвал «Уплотненным воздухом». Словно кто-то мазнул по зелени серым цветом. Именно таким серовато-грязным казался участок, где вопила сигнализация. Мы наблюдали это явление не больше минуты и потом не были готовы дать присягу, что нам это не показалось. При приближении людей пятно словно растворилось и краски на том участке обрели свои прежние цвета.

– Что это было? – спросил я тихо.

– Не знаю. Но, кажется, сворачиваться надо значительно быстрее, чем я планировал. И не думаю, что, если мы сообщим об этом адмиралу, она нам разрешит тут работы. Вниз, Алекс, вниз… И заводите свой корабль. Заберете полицию и десантников. У меня в капсуле все не поместятся.

– А купол?

– Пусть стоит пока. Как будет решение, так и будем что-то делать.

Причину немедленной эвакуации мы, естественно, никому не сообщили. Бросив палатки и оборудование, мы забрали только самое ценное и личные вещи. Через двадцать минут мы совершили посадку, и мой начальник немедленно отправился докладывать адмиралу. Меня туда вызвали буквально через час, вырвав с берега океана, где я, рассматривая волны, пребывал в состоянии глубокой задумчивости.

В кабинете адмирала перед собравшимися сотрудник разведки допросил меня, и я без утайки отвечал на все вопросы.

– Вы же первый обследовали эти объекты? Это так?

Я не раздумывая кивнул и сказал:

– Да, я первый занялся описанием этих строений.

– И как же вы проглядели этот… как бы сказать, алтарь на усеченной пирамиде? – спокойно, ни на что не намекая, спросил разведчик.

Пожав плечами, я ответил, как было на самом деле:

– Первоначально я был занят скорее определением возраста строений и поиском следов тех, кто их построил. Потом я занялся объектом «Б», где был обнаружен этот странный артефакт. Я не смог до конца с ним разобраться и перелетел на отдых в расположение ВКС. Здесь я поступил на службу в научный отдел и дальше уже действовал согласно плану работ, составленному и утвержденному начальником группы.

– Но вы же забирались на пирамиду? Вы видели этот алтарь? – спросил меня неизвестный мне майор, сидевший бок о бок с моим начальником.

– Нет, я не забирался, – ответил я смущенно. – Я произвел съемку всех объектов сверху с корабля. Площадка на пирамиде довольно плотно поросла кустарником – может, поэтому я и другие, кто видел записи, не смогли различить на ней этот блок…

– Вы так нелюбопытны или ленивы, чтобы не посетить встреченное вами уникальное строение? – удивился разведчик.

Я покраснел и признался:

– После перелета я был несколько не в форме. Да и объем работ, мной произведенный, говорит сам за себя. Так что обвинение в лени… несправедливо.

– Да ну? – сказал разведчик. – Ситуация комичная, вы не находите? Вы отобрали образцы, произвели анализы, буквально просветили эти строения корабельным сканером. Разобрали часть строения «Б». Проделали массу ненужной работы и не узнали главного, что было всем открыто и доступно… Что эти объекты связаны как-то с Орпеннами.

Я разозлился на его насмешливый тон.

– Вы хотите сказать, что я специально скрыл эти сведения?

– Я? Нет. Это ваши действия говорят об этом. Подозрительное нежелание посетить вершину, проделав колоссальный труд на земле. Или у вас страх высоты? Позвольте не поверить. Вы все-таки пилот. И говорят, неплохой.

Я не стал ничего отвечать.

– Что вы молчите? – спросила меня адмирал, когда ей надоело рассматривать мое лицо.

Невольно вытянувшись, я сказал:

– Мне нечего ответить на эту глупость. Я уже сказал, что после перелета несколько устал, был не в форме. Это могло сказаться на моем внимании. А то, что я не полез, как горный козел, на вершину пирамиды, еще не значит, что я ленивый или боюсь высоты. Мне просто было не до этого.

Адмирал вздохнула и остановила жестом разведчика, который хотел мне задать очередной вопрос.

– Расскажите о том, как вы обнаружили знак Орпеннов, – попросила она.

Я ничего не смог добавить к уже сказанному моим начальником, присутствовавшим тут же. Просто, без подробностей рассказал, как мы поднялись, как убрали дерн и траву с плиты, как прочистили рисунок на камне и как быстро убрались оттуда. Покивав, лично адмирал меня поблагодарила и отпустила, попросив не болтать и дальше об увиденном. Ответив «есть», я вышел из кабинета и, пройдя мимо охраны, направился по указателям к шлюзу.

По мосткам я выбрался на берег и прошел к себе на корабль мимо дежуривших на КПП бойцов. В кают-компании, завалившись на диван, я попытался понять, что же на самом деле было со мной в те дни и как я так непростительно пропустил важный элемент в исследовании. Из всего поднятого в памяти я понял одно: я был просто одурманен своими моральными проблемами и мыслями о Кате. Я пытался работать – просто чтобы работать. Что-то делал автоматически и не думал ни о чем лишнем. А все свободное время действительно посвящал черной грусти, что только на время отступала, позволяя мне делать то, за чем я и прилетел на Иверь. Изучать. Отличный исследователь… пропустил такое. Прав был разведчик. Непонятно, как у меня получился такой сбой.

Я лежал на диване и откровенно унижал себя разными нелицеприятными словами. Не хотелось ничего. Ни спать, ни есть, ни пить… Хотелось как-то исправить дурацкую ситуацию, в которой я оказался. Я честно опасался, что информация о моей невнимательности дойдет до королевского общества. Кто знает, что придет в голову его чиновникам? После такого промаха они легко могут отказаться от моих услуг.

От неприятных мыслей меня оторвал сигнал установленной односторонней связи. Стиснув зубы, я поднялся и прошел в рубку. Сел в кресло и ответил на вызов.

Девочка, офицер связи, взглянув на меня, сказала:

– «Лея»… вас вызывает «Камень». Частный вызов.

Я кивнул и попросил соединить.

Появившаяся на экране Катя заставила забыть меня обо всех моих неприятностях.

– Привет, – произнесла она, открыто улыбаясь.

Я, улыбаясь в ответ, сказал:

– Привет, красавица. Как ты там?

Пожав плечами, девушка ответила:

– Скучно, если честно, сегодня. Весь день тренировки у летчиков и марш-броски у десантуры. Вот, пока есть время, я подумала: может, прогуляемся, пока не слишком поздно? Скоро уже стемнеет.

Я, конечно, покачал головой, собираясь сказать какую-нибудь глупость. Мол, не с кем пообщаться, так обо мне вспомнила. Но, понимая, как это будет некрасиво и неприятно прежде всего мне самому, я просто с улыбкой кивнул и сказал, что буду ждать ее на КПП.

Не снимая своего старательского комбинезона, я вышел на трап посадочной платформы и быстро сбежал на песок. Добравшись на КПП, я еще минут тридцать ждал, пока ко мне присоединится Катя.

– Слушай, Алекс, – сказала она, увидев меня, скучающего недалеко от бойцов, – мы так редко видимся, что ты мог бы одеться во что-то более приличное.

Несмотря на мой грязноватый вид, она не пожалела свой костюм для занятий спортом и, прижавшись ко мне, крепко поцеловала – дежурные сопроводили это действие кривыми ухмылками. Обняв Катю за плечи и почувствовав ее руку у себя на талии, я спустился с ней на песок и неосознанно направился к моему кораблю.

• Предыдущая
• 39/70
• Следующая