Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая

Рихтер неспроста прилетел в Москву лишь сегодня, задержав давно запланированный визит в «Самоцветы» на несколько суток. Дело в том, что уже на следующий день после убийства Бориса он знал о том, что камни похищены, но не знал кем. Это еще предстояло выяснить. В свое время он предусмотрительно приставил к Борису охрану, наняв для этого местных мафиози, и вот все оказалось бесполезно…

Все эти дни ему пришлось вести переговоры с французской фирмой, которая имела непосредственный выход на арабского шейха. Он страшно извинялся, обещал заплатить неустойку. Он знал, что люди, давшие ему этот баснословный заказ, такого не прощают, и очень волновался за свою жизнь. Но все обошлось на удивление хорошо. Эти люди просто попросили неустойку. Правда, в полтора раза большую, чем он предлагал, но разве это стоит его жизни?

Рихтер тут же продал кое-какие свои акции и недвижимость и как можно быстрее расплатился. После чего заказчик, спокойно потягивая коктейль, сказал ему, что он, слава богу, не понадеялся на одного только Рихтера, который вечно связывается с этими русскими. Россия – страна загадочная, как известно, страна людей необязательных. И вообще, мало ли что там может в любой момент произойти. Поэтому он сдублировал заказ. И диадему ему сделают в далекой латиноамериканской стране, в которой тоже, между прочим, царит беспредел, но не такой дикий, как в России. Совсем не такой.

Рихтер понял, что его чудовищно кинули, наказали, надули, обманули, облапошили, обули, обвели вокруг пальца. Кинули и в России, и дома, у себя. Конечно, если бы Тарчевский первым сделал заказ, у Рихтера все бы прошло гладко, – узнав о конкуренции, он скинул бы цену и тогда обязательно взял бы их диадему. А сейчас он понес такие убытки! И скорее всего, именно из-за этого вот ублюдка, из-за этого ничтожества Рудина, имевшего наглость пригласить его на разговор о камнях, о которых он и знать-то ничего не должен.

Мафиози, которых нанял Рихтер, чтобы пасти Тарчевского, ничего не заподозрили, когда к их объекту ночью привязался начальник службы безопасности «Самоцветов». Мало ли какие у коллег дела по работе. Однако утром им стало понятно, как лихо они просчитались. И еще стало ясно, что у Рудина – если он похититель – никаких изумрудов нет. Его жалкий, ищущий взгляд ясно давал понять, что Рудина ограбили в тот же вечер или дома, или по дороге от Бори.

И если раньше у Рихтера и были какие-то сомнения в том, что виной всему Рудин, то теперь, когда начальник службы безопасности сам предложил обсудить с ним, главой немецкой фирмы, всю эту историю с камнями, Рихтер уже больше не сомневался. Поэтому он и смотрел сейчас на Рудина с такой ненавистью. Он, конечно, уничтожит этого гада, но не сразу. Нужно многое выяснить, а потом уехать в Германию. Вот тогда-то он и отдаст его на растерзание местным мафиози, которые тоже пострадали от рудинской прыти.

– Я знаю о Ледяной диадеме, – сказал Рудин.

– Не понимаю, о чем вы, – равнодушно отозвался Рихтер.

– Я виделся с Борей накануне его самоубийства. А может, это было убийство? Не знаю. Он вызвал меня к себе домой и рассказал о заказе. И еще сказал, что боится. Что кто-то за ним охотится, а ему так надо доставить изумруды вам. И он отдал их мне и попросил на следующий день подвезти их в аэропорт. Я взял изумруды, а Борю убили.

– Вот как, – все так же бесстрастно произнес Рихтер.

– Меня ограбили! – решился наконец произнести Рудин. – Ограбили рядом с моей собственной квартирой. Целующаяся парочка. Стукнули по затылку – и все…

– Подробнее о парочке, пожалуйста, – потребовал Рихтер, так и не проявив реакции на трогательную историю о передаче изумрудов.

– Совсем молодые. Мне даже показалось, что знакомые, поэтому я совсем на них не обратил внимания. Думал, из нашего подъезда.

– Значит, показалось, что знакомые. Вы не вспомнили все же, на кого они могут походить?

– На все сто процентов не уверен, но… думаю, парень может быть младшим сыном Бурмистрова. Он ужасно зол на папочку. Но вам его вряд ли достать. Он учится в Академии ФСБ и живет в казарме.

Рудин решил сдать сына Бурмистрова Рихтеру. Зачем ему самому пачкаться об этого щенка?

– Насчет достать – посмотрим… – коротко заметил Рихтер. – Дальше что?

– Вторая половина заказа еще в работе. Гранильщики сидят здесь, в подвале, в отделе «зет-2». Там кодовый замок, запрограммированный на голос Тарчевского. Я мог бы отдать вам пленку с его голосом – за определенную сумму, конечно. Подвал без этой пленки никому не открыть.

– Дверь можно взломать.

– Нет, нельзя, все предусмотрено: при попытке взлома там начинается какая-то реакция и все находящееся в подвале превращается в ничто.

– Это вам Боря сказал?

– Конечно, кто же еще?

– Вы плохо знали Борю. Он все пытался усложнить и казаться более загадочным, чем был на самом деле. Неужели вы поверили во все эти сказки?

– Конечно поверил! – Рудин чуть было не проговорился о «сыворотке правды», но вовремя сообразил, что сыворотка никаким боком не влазит в сочиненную им трогательную историю о том, как Боря рамолично передал ему изумруды.

– Усложняете, усложняете, товарищ Рудин. Реальная жизнь намного проще. – Рихтер так произнес слово «товарищ», что Рудин понял: мало того что его прошлое не является для Рихтера загадкой, он, Рихтер, не питает к этому прошлому ни малейшей симпатии. – Так что, я думаю, дверь спокойно можно взломать. Я скажу об этом Бурмистрову.

– Вы что, разве не понимаете, Карл! – не совладав с собой, вскрикнул Рудин. – Бурмистров ничего не знает о заказе!

Рихтер, улыбаясь, смотрел на столь бурную реакцию бывшего гэбэшника.

– Вы мне это говорите? – усмехнулся он. – Насчет Бурмистрова я пошутил. Если это все, что вы хотели мне сказать, то не вижу смысла находиться в вашем присутствии далее.

– Я рылся в архивах и узнал кое-что о первом владельце особняка, – еще на что-то надеясь, забормотал Рудин. – Похоже, что механизм действительно существует. Зря вы не верите…

– Верю я или нет – не имеет никакого значения. Меня ни в коей мере не интересует вторая половина заказа без первой.

– Но это же изумруды! Они крупные, их можно очень дорого продать.

– Ну, этого товара в Европе сколько угодно… С оправой стоимость этих изумрудов возрастает на несколько порядков. Это одно. А пачкаться из-за горстки камней – увольте, не желаю. Прощайте.

И Рихтер решительно пошел к двери, давая понять, что ему больше не о чем разговаривать с Рудиным.

– Зря вы так, – сурово сказал ему в спину Рудин. – Как бы не пожалеть.

Но Рихтер даже не снизошел до ответа на эту жалкую угрозу.

В то самое время, когда Рудин беседовал с Рихтером, в особняк «Самоцветов» прибыла Вероника. Бурмистров сидел после поминок дома, хандрить с ним на пару ей совсем не хотелось. Сказав ему, что идет прогуляться, она направилась прямехонько в фирму. У нее была и цель – она собиралась побеседовать с Инной.

На пороге «Самоцветов» она увидела Антона Ва-улова, который нес вахту с важным выражением лица, широко расставив ноги, как эсэсовец из «Семнадцати мгновений весны».

«Смешной парень, – подумала Вероника. – Такой молодой и совершенно глупый. Интересно, что он там себе воображает, стоя в этой дурацкой стойке и надувая щеки. Это выглядит особенно смешно в сочетании с этими его белыми, как у четырехлетнего ребенка, кудряшками. А ведь Рудин почему-то сильно его приблизил в последнее время. Интересно, что он ему доверил? Разузнать, что ли, у парня, что к чему? Провести его, конечно, можно. И даже нужно. Лишь бы не побежал докладывать шефу».

– Здравствуй, Антошка! – приветливо обратилась к нему Вероника. – Пока ты здесь стоишь, я спокойна за нашу фирму.

– Спасибо, – улыбнулся он ей в ответ.

Он всегда ей радостно улыбался, когда они встречались. Антошка понимал, что портить отношения с женой хозяина фирмы не стоит. Зачем ему это надо? Тем более что она всегда ласкова с ним. Но при этом он на всякий случай рассказывал Рудину все мельчайшие детали своих малозначимых разговоров с ней. Так, на всякий случай. И Рудин его за это хвалил.

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая