Повелитель теней. Том 8. Финал (СИ) - "NikL" - Страница 26

— А я говорил, — Император с тонкой улыбкой посмотрел на Гермеса. — Шутка не прошла.

— Имей в виду, если ты как-то замешан в пропаже Зевса, я тебя уничтожу, — с Гермеса слетела наносная беззаботность. Губы сжались в полоску, черты лица обострились.

— Может, вы просто ему надоели? — я вздохнул. — Когда начинается моя командировка?

— Прямо сейчас, — Император протянул мне три листа, на которых было что-то напечатано мелким шрифтом. — Виза готова, билеты куплены. Я приказал слугам собрать тебе чемодан, — я поморщился, когда представил, как чужие люди копаются в моих вещах. Император заметил мою недовольную гримасу и хмыкнул: — Не переживай. Твои пожитки всё так же лежат в хранилище Академии. Тебе купили всё новое, так что штаны могут быть немного не по размеру.

— Какая разница, во что я одет, если смотрю на Афинский Акрополь, — иронично бросил я. Всегда мечтал посетить Грецию. Правда, повод мне представлялся другим.

Особняк Громовых, то же самое время.

Маша слонялась по огромному дому, не в силах заняться хоть чем-то полезным. Мысли то и дело возвращались к чудовищу, которое обитало в подвале. Она физически не могла слышать, как оно шевелится и ворчит, — ведь их разделяли толстые стены. Однако ей постоянно казалось, что она слышит. Ворчание монстра преследовало её. Маша посмотрела на свои дрожащие руки и вдруг схватила со стола вазу и швырнула её в стену. Брызнули осколки. Машу охватило странное чувство — между эйфорией и отчаянием. Она продолжила громить комнату и разбила всё, на что у неё хватило сил разбить.

— Госпожа? — дверь приоткрылась, и в щель заглянула испуганная служанка.

— Приберись, — приказала Маша и направилась в подвал. Она ненавидела смотреть, как чудовище кормится. Но Перун велел отслеживать это лично. Если монстр проголодается слишком сильно, то он выйдет из-под контроля. Ужасные вещи превратились для Маши в рутину. Она отстраненно наблюдала, как в подвал затаскивают несколько коровьих туш, а напоследок, как всегда, чудовищу отдают живого человека.

Когда монстр потрапезничал, Маша вернулась наверх и продолжила бесцельно бродить по особняку. У неё болели глаза от недосыпа. После той встречи у гостиницы ей постоянно снился сон: берег озера, лес, Перун, незнакомый парень. Каждый раз она просыпалась с криком и ощущением полного бессилия. Сначала она не запоминала этот сон, но чем чаще он ей снился, тем больше подробностей сохранялось в её памяти. Ей почему-то невыносимо хотелось спасти того парня и помешать Перуну. Но разве возможно пойти против божественного покровителя?

Видение постоянно изменялось. Иногда парень погибал, а иногда — видение застывало, словно на паузе. Картинка дрожала, и Маша могла её подтолкнуть в нужном направлении. Могла убить Бога…

— Глупости какие, — она встряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

Неужели она готова пожертвовать всем ради незнакомца?

А незнакомец ли он?

Маша поморщилась. Её изводило мерзкое чувство, будто она забыла что-то очень важное. Как же вспомнить — что именно?

— И что делает Грозовая Жемчужина? — спросил я, с любопытством рассматривая золотую раковину. Мы с Гермесом ехали по Афинам в карете, запряжённой тройкой лошадей. Жители города с любопытством провожали нас взглядами. Насколько я понял, кареты — официальное средство передвижения для жрецов. Остальные люди ездят на машинах, велосипедах, мотоциклах… В общем, ничего особенного. Наша карета резко затормозила на светофоре, и я чуть не уронил артефакт. Гермес молчал, задумчиво уставившись в окошко. Я слегка повысил голос и повторил: — Так что она делает?

— Взгляни, — Гермес, который переоделся в белый хитон, указал на золотую булавку, прицепленную к вороту. — Этому артефакту пять тысяч лет. Я создал его, когда… Впрочем, неважно. Тебе достаточно знать его возраст.

— Потрясающе, — вежливо произнёс я, не особо понимая, к чему он клонит.

— До сих пор никому неизвестно, что он делает, — холодно улыбнулся Гермес. — Конечно, о некоторых артефактах мы трубим на каждом углу, чтобы произвести впечатление. На людей, на враго… То есть Богов. Узрев мощный артефакт, люди увеличивают подношения многократно. А другие Боги остерегаются заходить на чужую территорию. Но всё действительно ценное не выставляется напоказ.

— Впечатляет, — хмыкнул я и добавил через секундную паузу: — То, как вы готовы перегрызть друг другу глотки.

Гермес негромко рассмеялся и покачал головой:

— Несмотря на божественную силу в нас слишком много человеческого. Я читал труды ваших философов и теологов. Многие из них, не стесняясь, посмеивались над нашими слабостями. Странные создания… Добровольно лезут в пасть льву, полагаясь на удачу. Их рассуждения меня здорово веселили. Они ставили нам в недостатки то, что позволяет человечеству оставаться на плаву, — он покосился на меня и пояснил: — Не превратиться в рабов.

— В неволе пропадает желание приносить жертвы.

— Качество жертвоприношений снизилось бы, но количество… — Гермес позволил повиснуть в воздухе многозначительной паузе и резко перевёл тему: — Артефакты Зевса всегда были окутаны туманом таинственности. Он унаследовал подозрительность от папаши. Ты же слышал, что Кронос пожирал собственных детей, чтобы они не свергли его с трона?

— Я думал, это художественное преувеличение.

— Шрамы от его зубов говорят обратное. Никогда не смотри в лицо Деметры. От этого она впадает в ярость, — посоветовал Гермес.

— Едва ли мне посчастливится лицезреть истинный облик Деметры. Моё тело не выдержит встречи с Богом. Я в курсе последствий, — я показал жестами, как взрывается моя голова.

— Как раз по этой причине мы едем в Храм Афины, — усмехнулся Гермес. — Ты отправишься в Божественное измерение, потому что на Земле я ничего не нашёл. Все энергетические следы обрывались, только один привёл к Грозовой Жемчужине. Если Бог ничего не обнаружил в человеческом мире, то, может быть, человек отыщет что-нибудь в мире божественном. Я обеспечу тебе свободный доступ на Землю, чтобы ты мог посещать Данжи.

— Люди не знают о том, что Зевс пропал?

— Великий Громовержец? — Гермес снисходительно на меня взглянул. — Олимп зиждется на его существовании. Во всяком случае, так считают люди. Обидно. К сожалению, мы не заметили, когда такое мнение устоялось. Оно буквально высечено в камне. Быстро его изменить не удастся. А если откроется, что Зевс испарился, то… Начнётся паника. Люди позабудут о других Богах, переживая о Громовержце. Придётся применять силу. Хаос захватит Грецию, и всё покатится псу под хвост. Ни один из греческих Богов не может отдать себя поискам полностью. В отличие от славянских Богов, мы ведём очень… социальную жизнь. Просто не хватит времени. Я и так уже две недели не посещал свои Храмы. Жрецы волнуются.

— А тут такая удача — у Повелителя Теней завалялся артефакт Зевса. Грех не воспользоваться, — я улыбнулся и прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего. На самом деле я был почти стопроцентно уверен, что Богам просто лень заниматься поисками. К тому же исчезновение Зевса им на руку. Если половина мифов о его самодурстве и тяге к дурным приключениям — правда, то они вздохнули с облегчением, когда он пропал. А если вдруг внезапно найдётся… Что ж, они не сидели без дела.

Карета остановилась перед великолепным Храмом — десятки белоснежных колонн, украшенных капителями, двускатная крыша, фронтон с барельефами. Перед Храмом стояла статуя Афины Паллады — Богиня была изображена в лёгком хитоне, сандалиях и высоком коринфском шлеме. В Храм заходил тонкий, но непрерывный поток людей — очередь не успевала образоваться, но на место вышедшего человека приходил новый. Гермес выпрыгнул из кареты и полетел — буквально, на крылышках сандалий — к главному входу. Позёр. Я последовал за ним. Люди, увидев Бога, мгновенно падали на колени и склоняли головы к земле. Гермес довольно улыбнулся и швырнул горсть драхм. Люди, всё так же не поднимая голов, поползли и принялись собирать монетки.