Погружаясь во тьму (СИ) - "Tayon" - Страница 12

«Быть лучше нее, лучше нее, лучше нее!» - лихорадочно крутились мысли в моей голове.

В следующий миг я хватаю нож и втыкаю кончик себе в ладонь.

Крепко сжимаю зубы и терплю все. Кровь капает на стол, но я быстро зажимаю эту царапину.

Боль тут же отрезвила меня от захлестнувшей эйфории.

«Нет, нет, нет, нет, спокойно. Думай головой, Гарри! Не поддавайся этому чувству! - начал я говорить сам себе. – Подумай! Ты же сам видишь все варианты! Ты сам понимаешь, что здесь что-то не так! Думай! Победа мимолетна, истина важнее! Нужно включать голову!»

Кое-как мне удалось взять себя в руки и справиться с эмоциями.

Сердце чуть утихло, а голова остывала.

«Итак, - пришел я в себя. – Что тут не так?»

А не так было многое.

Насколько я понял, Зелье Удачи очень дорогое, а потому абы кому его никогда не вручат. Даже для поощрения талантов это как-то слишком. Слишком ценная награда. Судя по тому, как забегали даже слизеринцы, то и для них это выглядит невероятно привлекательно. Уж кто-то, а Драко точно купил себе подобное, отсюда вывод, что «Феликс Фелицис» даже для него редкость.

«Значит, это награда не для них, а для… Генни», - осознал я.

Генриетта – гений, она лучшая во всем, и уж она точно сможет приготовить такое сложное зелье лучше остальных. Потому ее победа уже гарантирована.

«Он создал иллюзию возможности победить, - осознал я. – У остальных не было ни шанса, но он подал все так, выставив себя таким добрым и милым дедулей, чтобы ни у кого не возникло даже сомнения в его честности. А на самом деле он этими действиями выбил себе почет и любовь учеников к доброму и понимающему учителю, и при этом выделил лучших и вручил им дорогие подарки, чем привяжет к себе. Этот человек, как я слышал, раньше был деканом Слизерина, а потому не стоит его недооценивать».

Черт, а как же хитро он все обставил.

Все поверили ему.

Все посчитали его добрым и милым из-за его внешности и манеры речи, а на самом деле под этим всем скрывается весьма хитрый и коварный учитель. Нет, это не делает его злым, даже наоборот, он просто невероятен.

Всего одним действием он привил ученикам жажду учебы. Теперь все будут с удвоенной силой заниматься зельеварением, ожидая еще одного такого конкурса, где они точно будут надеяться победить.

Осознав все это, я грустно улыбнулся, а затем начал намеренно портить собственное зелье.

«Победитель уже определен, и влезший выскочка может не обрадовать учителя», - вздохнул я.

Он уже нацелен на Генни, а потому в любом случае попытается как-то вручить приз ей, так что у меня зелье или надолго не задержится, или окажется не тем, чем сказано. Потому даже пытаться побеждать нет смысла.

«К тому же, - я посмотрел на учебник, - у меня уже есть свой приз».

Ну и будет странно, если вчерашний неудачник выиграет у гения, а потому пойдут разбираться, как это у меня получилось. И найдут учебник с такими полезными и удачными пометками, которые так сильно мне помогли. А я пока хочу оставить эту книжку у себя, она может мне пригодиться и быть куда более полезной, чем какое-то зелье.

«Да, если я начну улучшать свои навыки не сразу, а постепенно, никто и не догадается, - хмыкнул я. Я и так хотел как-то выделиться, а эта книжка способна меня кое-чему научить, потому глупо пренебрегать удачей, которая сама идет к тебе в руки. – Я и так меняюсь с моего возвращения, а улучшение по зельям все легко спишут на замену учителя».

Если смотреть так, то перспективы даже лучше.

Да, я проиграю сегодня, но выиграю в будущем.

Конечно, грустно портить такое хорошее зелье, грустно отдавать победу другому человеку, когда я впервые в жизни могу насладиться чувством превосходства, но мне нужно быть скромнее и сдержаннее, если я не хочу провалиться.

Какая-никакая, но у меня есть цель, а потому, ради нее стоит немного потерпеть.

«Ну-с… как портить буду?»…

= Мыш-ш-ш-ш-ш-шь… с-с-с-с-с-сочная мыш-ш-ш-ш-шь…

= Откормленный хомячок… ш-ш-ш-ш…

= Нет… Кролик… с-с-с-с….

= Да-с-с-с-с…

= Да-с-с-с-с…

Панси уже с трудом сдерживала нервный тик, в течение получаса слушая то, как эти две рептилии обсуждают, кого они хотят сожрать. Будь ее воля, она бы обеих удавила, чтобы они наконец заткнулись и перестали действовать девушке на нервы.

И ведь ничего им не скажешь.

Нет, она могла заставить их замолчать, но ей очень не хотелось показывать всем вокруг свой новый дар.

«Да откуда у меня вообще парселтанг?!» - спрашивала она себя в который раз.

Вот уже неделю Панси только и может, что задаваться вопросами, на которые она никак не может найти ответ.

Началось все с того злополучного дня после пьянки.

Когда она проснулась на следующий день, то сначала ничего не заметила, но чем больше шло времени, тем больше странностей в себе она стала замечать.

Началось все с того, что она перестала сильно реагировать на присутствие Драко. В начале года один его вид уже заставлял сердце ужасно болеть, отчего она и напилась, а сейчас спокойно сидит недалеко от него, и почти ничего. Ей все еще плохо от мысли, что он ее бросил и нашел другую, но это уже не заставляет ее лезть в бутылку.

И если это еще она как-то могла объяснить, то дальнейшие странности уже были выше ее понимания.

Сначала она отметила улучшение памяти. Если раньше заучивать параграфы учебников ей, как и многим лентяйкам, было сложно, то сейчас ей хватило одного прочтения, чтобы точно все запомнить. А порой и этого не требовалось. Стоило ей хотя бы начало абзаца прочесть, как в голове сами собой всплывали знания о теме, и даже лучше, чем в учебнике написано, что было дико странно и явно ненормально. Она просто не могла знать о некоторых вещах, но порой одного взгляда было достаточно, чтобы точно «вспомнить» все о данной теме или заклинании.

И это пугало. Очень пугало.

Но дальше было только хуже!

У нее что-то странное стало с магической силой.

Панси отдавала себе отчет, что является весьма средненькой, если не посредственной волшебницей. Увы, она не была рождена выдающейся ведьмой, и ходили даже подозрения, что на ней или ее внуках род Паркинсонов может начать вырождаться. Все же когда все маги Великобритании уже друг другу весьма близкие родственники, то такие связи очень негативно сказываются на магии.

И тут, бац, она влегкую выполняет невербальные чары!

То, что она даже никогда не практиковала, так как боевую магию она вообще почти ни разу не применяла, она легко сделала невербально и даже не напряглась, это было слишком подозрительно.

«Это очень ненормально!»

Такой резкий рост магических сил невозможен, она знала, понимала, что это НЕНОРМАЛЬНО!

И, как вишенка на тортике общего безумия, стал дар парселтанга.

К моменту осознания того, что она говорит теперь на змеином языке, она перестала вообще чему-то удивляться.

«ДА Я ПРОСТО ОХРЕНЕЛА ОТ ЭТОГО!»

Парселтанг – это не умение, это гребаный врожденный дар. Можно научиться произносить пару слов, но говорить, понимать и общаться на этом языке невозможно научиться. Это физически и магически быть не может. И этот дар семейный, он никак не может неожиданно появиться у кого-то, кто кровью не связан с владельцами этого дара. А Панси хорошо знала свое генеалогическое древо, и у нее никогда не было никого в предках с подобными способностями.

«Что же мне с этим делать?»

Вопрос сложный.

Кое-как ей пока удается скрывать дар, но вот остальные новые таланты уже сложнее не проявлять, учитывая, что о многих она даже не знала. И совета спросить не у кого.

Девушка просто боялась признаваться во всем. Умение говорить со змеями многими считается темным даром, а учитывая текущую ситуацию в стране, узнай кто-то о ее новых способностях - и она могла заработать немало проблем. Панси и так нелегко живется, будучи почти изгоем на факультете, а стать такой, как Эванс, ей не хочется.