"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Хай Алекс - Страница 36

На всякий случай заглянул в картотеку, и аж присвистнул. Функции у МВД Российской империи было даже слишком много. Чем только Кутепов не занимается. Культурой, и здравоохранением, строительством и транспортом, трудом и социальной защитой, наукой и образованием. А ведь ему еще и охранять общественный порядок приходиться, вражеских шпионов отлавливать, а заодно и царственные особы защищать. Ох, и это еще не всё. В ведение МВД ещё и губернаторы Российской империи. Так что, съезжу к его высокопревосходительству сам, авось да не упадет с меня шапка Мономаха.

Под хмурым взглядом слуги, оделся я снова по-простому. По глазам Трофима можно было прочесть всё, что он думает о моём внешнем виде, но он промолчал. А мне не хотелось выделяться из толпы, хотя это и сложно в сопровождении охраны. Правда, на этот раз я надел длиннополый плащ. Как сказал слуга, вечером ожидается дождь. Вот и решил перестраховаться.

Таким же хмурым взглядом глядел на меня старший группы, когда я объяснял что не хочу привлекать лишнее внимание и нам хватит одной машины, без сопровождения. Эта битва была не простой, но я мог приказывать. Да и аргументы привёл убедительные.

Водитель выглядел молодцом, а вот Семен Иванович отчаянно зевал всю дорогу.

— Как там мой друг детства? — поинтересовался я.

Мне бы самому допросить господина Андерсона — потомка шотландских лордов и старообрядцев, но не положено. Даже то, что Андерсона и прочих, кого задержали в кафе, допрашивали офицеры службы охраны — это уже нарушение законов. Уголовное делопроизводство по факту покушений на августейших особ, должно производить Особое отделение.

— Борзописцев и фотографов придется выпустить, — поморщившись, сообщил штабс-ротмистр Пегов. — Твердят в один голос, что получили приглашение от господина Андерсона, пообещавшего предоставить им эксклюзивный материал.

— Эксклюзивный? — хмыкнув переспросил я. — А сколько там человек было?

— Всего шестеро. Как водится — на каждого репортера по одному фотографу. Всего три газеты — «Газета-копейка», «Набережная Фонтанки» и «Питерский листок». Газетчики возмущаются — дескать, редакции выплатили Андерсону за эксклюзив, а в кафе столкнулись с конкурентами. Возмущаются, мол — потребуют вернуть деньги.

Я лишь ухмыльнулся. Впрочем, это проблемы Андерсона пускай он и разбирается.

Про эти газеты я уже кое-что знал. Не просто «желтые», а самые желтейшие. Все три изображают отчаянную конкуренцию, а между тем, по слухам, принадлежат одному человеку, имя которого неизвестно. Может, Кутепов или Мезинцев знают?

— А что за эксклюзив им пообещал мой, якобы, друг? — спросил я Семена Ивановича.

— Твердят в один голос — знать не знаем, ведать не ведаем, им редакционное задание дали, выделили денег на общественный транспорт и на чай, сказали — все увидите, а все вопросы к господину редактору. С редакторами уже беседуют, но…

Пегов сделал паузу, а я продолжил:

— А редакторы газет стрелку на Андерсона переведут — мол, передоверились, ничего не знали и так далее.

Кто же из нормальных людей поверит, что целых три редактора не уточнили, в чем же суть эксклюзива, а купились на невнятные предложения человека, даже не числившегося в их штате, выдали ему аванс и отправили в кафе сотрудников? Но чисто формально прицепиться не к чему, уголовно не наказуемо.

— А что официант говорит? — спросил я, хотя и знал ответ. И не ошибся:

— Про наркотики ни сном, ни духом не знал. Господин Андерсон в их заведении частый гость, человек достойный. Сказал, что собирается над приятелем подшутить — сыпануть тому в вино или в чай пургена и попросил помочь.

— Хороша шутка над цесаревичем, — хмыкнул я.

— Ага, — кивнул Пегов. — Говорит, мол, знал бы, что цесаревич — отказал бы. На крайний случай, пошел бы к хозяину и попросил, чтобы тот отказал клиенту. А так, виноват, кается, но если он клиенту помочь хотел — в чем вина? Хоть это и не совсем приятная шутка.

— И не спросишь с него.

— Официанта до суда довести можно, но что толку?

Я лишь поморщился.

— Да без толку, не за что его наказывать, — отмахнулся я.

Пегов хмыкнул.

— Знавал я дворян, что не пожалели бы сил и денег, чтобы упечь шутника, — он покосился на меня, будто проверяя как отреагирую. — Но любой нормальный адвокат, перед присяжными разольется соловьем, расскажет о трудностях жизни простого питерского официанта, о том, что приходится лебезить перед клиентами, чтобы заработать на хлебушек, а где-то в деревне у него больная мама. Мол — если бы что-то нехорошее произошло, то можно бы официанту и соучастие пришпандорить, влупить ему за соучастие на покушение на наследника лет десять или двенадцать. И то невольное. Но ведь ничего же не случилось? Не виноват официант, искренне заблуждался, что тут поделать?

Пегов удивительно реалистично продемонстрировал речь правозащитника. Я аж заслушался.

— Ты в адвокаты не думал пойти? — спросил я, но Пегов только отмахнулся.

— В общем, наследник, слава богу, жив и здоров. Если надумаете возбудить дело, его максимум на год посадят. И то будут снисхождения просить, мол, если несчастного официанта посадить в тюрьму, так в деревне его матушка от голода помрет. Ни один судья ему больше года не даст.

— Да не собираюсь я на него дело возбуждать, — заверил я штабс-ротмистра. — В любом случае, здесь зачинщиком является господин Андерсон.

— Так точно, ваше высочество.

— И что говорит мой друг детства?

Пегов вздохнул и покачал головой.

— Он поначалу штаны обмочил, очень уж вас испугался. — Пегов одобрительно усмехнулся. — Да я и сам бы испугался, на его месте. Как вы его… Кололся, словно сухое полено. А потом, успокоился, в «несознанку» пошел. Дескать — знать ничего не знаю, никаких наркотиков не сыпал, отпечатки пальцев на фужере и на чашке только официанта, с него и спрашивайте. А что наследнику признался, так с перепуга, под сильным давлением был. А приглашал вас в кафе именно для того, чтобы цесаревич помог восстановиться в университете.

— Он вспомнил хотя бы, на каком факультете учился? — усмехнулся я.

— Какое там, — махнул рукой штабс-ротмистр.

— Где вся эта банда сейчас? — поинтересовался я.

— Всё так же в участке Царского села, в частном порядке размещены. Но долго их держать не получится, сами понимаете. Плюс начальник участка жаловаться начал. Мол, целых три камеры заняли. Наш частный пристав должен только завтра с утра рапорт по команде подавать, а что ему с задержанными делать? Их же кормить нужно, на оправку водить, охранять. — Пегов поморщился, видимо припоминая неприятный разговор. — Мы с ребятами скинулись — хлеба да колбасы купили, а водички им из крана нальют, не обеднеют. Их пока оформили как подозреваемых в покушении на цесаревича, но дело-то надо в Охранное отделение отдавать, а иначе придется всех отпускать. У нас даже тюрьмы нет своей, куда задержанных посадить? Тут даже Владимир Викторович не поможет, придется генералу докладывать.

Я постучал себя пальцами по переносице. Не простой разговор с генералом предстоит. Что-то мне подсказывает, что он будет сопротивляться, даже если у Андерсона обнаружится пистолет.

Все отговорки Андерсона посыплются, если всерьез за моего бывшего друга взяться. Но кто мне это позволит? Нужно ведь и секретность соблюсти, и закон не нарушить. Вроде бы, тут у нас монархия, а всё равно по рукам и ногам законами связаны. А еще говорят, что императоры выше законов!

Я вчера до поздней ночи Иванова вопросами мучил. Узнал много нового. Моя охрана, скажем, не имеет права возбуждать уголовного дела, а если нет дела, тогда и процессуальные действия нельзя вести. Нельзя, например, провести очную ставку между официантом и Андерсоном, нельзя отдать на экспертизу кофе и вино.

Допустим, государь-император мог бы распорядиться, все бы засуетились, но я-то не царь и вынужден действовать строго в рамках закона империи. А здесь всё завязано на Кутепова…

При приближении к зданию МВД на Фонтанке в голове щелкнул внутренний экскурсовод. Здание меня поразило. «Строение в стиле классицизма. Карл Росси».