Привет с того света - Щупов Андрей Олегович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

На то, чтобы должным образом растянуть циклическую антенну, им понадобились сутки. В качестве питающей батери на крыше развернули осо бую полимерную ткань. Около двух десятков квадратных метров кремнийорганического полотна с успехом преобразовывали энергию здешнего солнца, питая компьютер, подзаряжая аккумуляторы, а главное — позволяя работать Кассиусу с аппаратом Ветнайзера. Неспешно, шаг за шагом электроника обшаривала валиорово поле, отыскивая следы террористов. С ранами справились проще простого. В этом их медицина преуспела. Даже с большой кровопо-терей — а у Кромпа пулей была задета артерия справились в целом вполне грамотно. Макс самолично изготовил физиологический раствор, который и влили в бессильного Кромпа, в течение двух часов поставив его на ноги и, более того, заставив взяться за работу. Это было весьма кстати, так как дел хватало. Даже при той относительной легальности, которой они добились в гостинице, им приходилось постоянно осторожничать. Не владеющие французским Микаэль с Ликом были насильно усажены перед компьютером, где Кассиус подобрал для них учебную программу, и, кривя губы, эти молодцы принялись заучивать необходимый минимум фраз. Попутно «чинили» и карету, переделывая систему подвески, сменив колеса на более малые и более прочные, поставив миниатюрный дионолевый двигатель, связав его с ведущей осью простейшей трансмиссией, обшив стенки кевларом и вставив прозрачный полимекс вместо здешнего хрупкого стекла. На крышу кареты помимо кевлара наклеили еще и слой кремнийорганического полотна, снабдив повозку внутренней подсветкой и внешним рефлектором. — Крепость на колесах, — так оценил свой труд капрал. — Не «феррари», конечно, но любую здешнюю гонку выиграет. С хозяином постоялого двора, стопроцентным республиканцем и ревностным почитателем деяний Наполеона, сложностей по-прежнему не возникало. Без возражений он проглотил все объяснения насчет проводов, опутавших его дом, как муху, угодившую в паутину. Изменившая цвет крыша также не вызвала у него нареканий. Разумеется, внутренне толстяк недоумевал и строил догадки, но в общем и целом присутствие столь высоких гостей само по себе перевешивало все неудобства. Окончательно с ним договорились, подкрепив слова значительным количеством франков и загадочным обещанием, сказанным на ухо. А чуть позже — в комнатке лейтенанта, куда перенесли дополнительную пару кроватей и где расположили всю аппаратуру, под диктовку находчивого Дювуа были сочинены несколько весьма правдоподобных документов. Из подписей Наполеона выбрали самые ранние. Коротко проурчав, с плоского компьютерного монитора «рукописные» грамоты посредством встроенного в машину миниатюрного принтера перекочевали на здешнюю, довольно серую и рыхлую, бумагу. С суховатой доверительностью Макс, обряженный в форму капитана, сунул под нос хозяину постоялого двора секретную грамотку. Хитрость сработала. Прижав руки к груди, хозяин клятвенно залепетал, что всеми силами к средствами будет способствовать, что всегда и везде имя императора он произносил с благоговейным трепетом. Словом, с ним диверсанты почти подружились. Формула «деньги — товар» работала без сучка без задоринки. Француз обслуживал их, снабжая первоклассной едой, поставляя вино и вовремя меняя постель. Кроме того, совершенно добровольно он делился с ними всей информацией, что стекалась к нему помимо газет — через сплетни друзей, приятелей и многочисленных посетителей располо женного на первом этаже кабачка. Последних приходилось до поры до времени остерегаться, но от любопытствующих спасал гвардейский мундир. Хитроумный Иоахим Мюрат, как видно, был прав, полагаясь на мощь одеяния. Один вид мохнатой медвежьей шапки приводил местных обывателей в состояние легкой оторопи. Если кто из них и приближался с вопросами, то короткого бурчания вполне хватало, чтобы восстановить прежнюю почтительную дистанцию. Блуа был небольшим городком, и в узеньких его улочках императорские мундиры красовались не часто. Впрочем, в столь грозном одеянии таился и свой риск. Вторично бумагу, в которой смутно говорилось о секретной миссии гренадеров гвардии, пришлось предъявить навестившему их бравому юнцу в чине майора, командующему эскадроном и пожелавшему узнать об истинном назначении столь большого числа стальных струн, оплетших крышу гостиницы, словно паутина. Возможно, чутьем истинного вояки он уловил неладное и проявил вполне объяснимую бдительность. Однако предъявленный документ, снабженный печатью и подписью самого императора, сразил и его. Максу и Дювуа немедленно были предложены услуги гусаров, и этими услугами предприимчивые диверсанты будущего не преминули воспользоваться. Дювуа и кшрал Штольц, взгромоздившись на лошадей, отправились в сопровождении эскадрона в направлении столицы. Хуже нет, чем в чужом времени и чужом государстве распылять силы, но время шло, аппаратура гудела, пожирая солнечные ватты, а на след террористов до сих пор не напали. Оставалась полагаться на таланты Дювуа, который прямо-таки рвался в бой — то бишь в гущу того самого времени, о котором с таким пылом он повествовал им каждый вечер. Впрочем, и без историка они держались уже довольно уверенно. Макс Дюр пан рисковал вступать в длительные беседы с хозяином гостиницы, Микаэль, все еще изъяснявшийся на французском абы как, неожиданно для всех завел шашни с горничной Эжени, милой улыбчивой блондинкой, которую косноязычность новоиспеченного кавалера, похоже, совсем не смущала. И уже через пару дней испанец в разговоре с лейтенантом пустился в пространные рассуждения, что этот век — век особенный, и не крутить амуры — значит навлекать на себя лишние подозрения. — Все исключительно ради конспирации! — вдохновенно вещал чернобровый Микки, глядя честным взором в лицо Максу. — Помните, что рассказывал Дювуа про местные нравы? От Бонапарта и до последнего рядового — все обязаны были этим заниматься. — Как ты сказал? Обязаны?.. — А что? — вступился за Миказля Кромп. Этот едва поднявшийся с кушетки солдафон тоже начинал приглядываться к мелькающим тут и там платьицам. — Даже Наполеон, известный противник интриг, и тот имел полтора десятка связей на стороне. Несмотря на Жозефину, несмотря на юную красотку Марию-Луизу. — Кромп ораторски прокашлялся. — А дамочки Талейрана? А венерические прелести, которыми заболевала временами чуть ли не половика французской армии? — Ах вы, негодники! Ну, стервецы! Нахватались на мою голову!.. Дюрпан только хлопал глазами. Лекции Дювуа не прошли даром. Эти ловеласы в шпорах схватывали все на лету и вновь приобретенные знания немедленно брали на вооружение. За спиной обидно засмеялся Кассиус. Сгорбленный, неотрывно следящий за колонками цифр на мониторе, он тоже прислушивался к разговору. — А какие они тут кругленькие, лейтенант! продолжал витийствовать Микаэль. — В нашем веке дамочки уже не те. Ноги, конечно, от шеи и все такое, но ни груди, извиняюсь, ни задницы. Точно с мужиком в постель ложишься, такие же плоские и ребристые. — Болтун! — Макс побагровел. — А это только начало, лейтенант! — Кассиус с удовольствием подмигнул Дюрпану. В дверь дважды стукнули, и все четверо встре-пенулись. — Это не Кромп, — определил Макс. — И не Лик. — Эжени, — шепнул Микаэль и тут же торопли-во забормотал: — Но она не войдет, честное слово! Я ей запретил. Двойной стук — и все. Значит, сигнал, что свободна. — Сигнал? — Дюрпан ошеломленно переводил взор с Микаэля на техника. — Черт побери, Микки! Ты что, забыл, где и зачем мы находимся? — Но я ведь уже объяснил. Конспирация… — Испанец уже пятился к двери. _ Кроме того, она держит ушки на макушке и передает мне все, что слышит вокруг. Таким образом, мы будем все знать заранее. — Что знать? Черт, черт побери! Ты же не бель-меса не понимаешь пофранцузски! — Вот уж нет, жекомпрене…3то… как его?.. АН птипе… — Ладно, марш отсюда! — Дюрпан махнул рукой, и Микаэль тотчас исчез за дверью. — Ну вот, теперь у нас завелась своя собственная Мата Хари, Кассиус улыбнулся, и Макс тотчас вспылил: — Ты что, считаешь это нормальным? — Естественным, скажем так. — Кассиус вместе со стулом скрипуче отодвинулся от монитора и сладко потянулся. — Осторожность, разумеется, соблюдать не мешает, но… Микки не столь уж далек от истины: Если мы будем по-прежнему чураться людей, на нас рано или поздно положат глаз. А если гренадер волочится за хорошенькой женщиной, это действительно нормально. — Кто еще из наших грешит этим? ^- мрачно осведомился Дюрпан. Глаза его метнулись к валяющемуся на кровати Кромпу. — Впрочем… «сам узнаю. Усевшись за стол, он смел с него хлебные крошки и, придвинув к себе лист бумаги, стал бессмысленно черкать. Один из способов успокаивать нервы. И снова из хаоса линий и окружностей у него вышел велосипед не горный и не скоростной, простейший дорожный — вариант, единственно возможный в этой местности. — Кассиус… — Он мрачновато рассматривал собственный рисунок. Сколько еще понадобится времени на то, чтобы закончить твой поиск? В Германии ты управился за пару часов, в России — чуть больше. Почему сейчас такая задержка? Мы теряем время. Техник шумно вздохнул: — Ничего не попишешь. Эффект Ветнайзера… Если тебе, конечно, это о чем-нибудь говорит. — Нет, не говорит. — Так вот… Я могу достаточно быстро определить — чистое поле или замутненное. Это как-запах. Втягиваем носом воздух и чувствуем пахнет. А вот где именно и чем именно — не понять, Надо ходить по углам и нюхать, нюхать, нюхать… Все равно как какой-нибудь собакеищейке. В Германии и России было чисто, они проскочили это время, а здесь… Здесь пахнет. — И когда ты унюхаешь этот чертов след? — Не знаю. — Кассиус пожал плечами. — Тебе ведь нужна правда, вот я тебе ее и сообщаю: не знаю. — Нет, Кассиус, — покачал головой Макс. — Меня такой расклад не устраивает. — Меня тоже, но что поделаешь? Представь себе, что одно из чисел — меченое. А всего чисел, скажем, тысяча или две. Мы считаем; один, два, три и так далее. Если помеченное число окажется в начале, нам повезет, но если в конце, то… — Я хотел бы знать самые неблагоприятные сроки. Пусть даже весьма приблизительные. Кассиуе наморщил лоб, искоса взглянул на мерцающий экран. — На полное сканирование бета-сферьт понадобится месяца полторадва. Увы… И это, разумеется, при условии, что никто не будет нам здесь мешать. Макс тяжело поднялся. Скомкав чертеж велосипеда, сунул в карман. — Плохо, Кассиуе. Очень плохо… Кромп помалкивал на койке, не вмешиваясь в беседу. Держа перед собой атектронный «Джокер», он бегло нажимал клавиши, играя в детский «Тетрис». Обычно подобные вещи Макс запрещал брать с собой на задания, но все равно брали, как брали и кристаллические плейеры с любимыми записями. Эта операция была из разряда затяжных, и на пронос контрабанды лейтенант впервые решился смотреть сквозь пальцы. И конечно же, Микки, умник из умников, воспользовавшись очевидным послаблением начальства, протащил с собой многоканальное стереофоническое радио, Кажется, он и по сию пору толком не понимал, почему эфир девятнадцатого века не баловал его попсовыми концертами. — И все-таки… Постарайся, чтобы нам повезло. Слышишь, Кассиус!.. Техник неопределенно пожал плечами. Мазнув по лежащему на койке рыжеволосому игроку неодобрительным взорон, Макс приблизился к окну и выглянул зо двор. У коновязи скучал какой-то подержанного вида дворянчик. На противоположной стороне улицы, привалившись спиной к стене здания, дремал пьянчужка. Откуда-то издалека долетел женский взвизг. «Микаэль», — подумал лейтенант и нахмурился. — По всей видимости, нам придется разделиться. Я еще не решил точно, но будьте готовы к этому. С тобой, Кассиус, я оставлю Микаэля. Лик и этот оболтус отправятся со мной. — Как скажешь, лейтенант. Дело есть дело. — Да, конечно… Но мой тебе совет: иногда все же отрывайся от этой машинки. Еще немного, и ты станешь похожим на покойника. — Мерси за комплимент. — Техник и не думал обижаться. А Макс хмуро продолжал разглядывать пьянчужку на тротуаре. Эти двое внизу ему чемто не нравились. — И еще… Тебе не мешало бы оглядеться. Кое-что в этом гнездышке мы оборудовали на свой вкус. Дверные замки, карета… На чердаке Лик оборудовал пулеметное гнездо. И там же веревочные лестницы на случай внезапного отхода. Ты должен все это знать. — Но мы ведь все равно не можем бросить аппаратуру! Или я не прав? Макс поморщился. Трудно возражать умному человеку. И не возразить тоже скверно. — Ладно… — Он двинулся к выходу. — Тогда попроси Микаэля или этого обалдуя подыскать еще одну смазливую горничную. — Это еще зачем? — Для тебя, Кассиус, для тебя.

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая