Дипломатия наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 16

— А вот этого уже никто не узнает, — пожал плечами бургомистр.

Действительно, кто теперь даст ответ? Вполне возможно, что Выксбергу просто нравилась такая жизнь, когда он скитался со своими прихлебателями по постоялым дворам, а их хозяева были обязаны содержать толпу нахлебников? А сам барон страдал манией накопительства и ему попросту нравилась мысль, что на самом-то деле он очень богатый человек. Встречались мне побирушки, в матрасах у которых лежало столько монет, что этого хватило бы на собственный дом, да еще и на сад осталось бы.

Забавно, но в моей Швабсонии обязать хозяев постоялых дворов и гостиниц селить кого-то бесплатно — просто немыслимо. Даже если короли и герцоги отдают такие приказы (война там, вояжи), то они потом компенсируют ущерб из собственного кармана. А здесь владельцы не просто выполняли старый указ, но еще и старались предоставить барону Выксбергу самый лучший номер. И что с того, что двести лет назад предок нынешнего герцога отдал приказ кормить Выксбергов за чужой счет?

Я ведь до сих пор не забыл, как в мое отсутствие, хозяин здешней гостиницы Паташон отдал мой оплаченный номер Выксбергу, да еще и выкинул мои вещи. Трактирщик, надо сказать, был мною наказан, но все равно, проезжая мимо этой гостиницы, мне до сих пор хочется ее сжечь.

— Да, господин бургомистр, — спохватился я. — У Выксберга, если мне память не изменяет, имеются родственники. Разве они не станут наследником усопшего? Неужели они отказались от такой суммы?

На память я зря жалуюсь. То, что у экс-барона есть родственники, я знал прекрасно. Они до сих пор на меня обижаются.

— Наследники Выксберга, узнав о его смерти, сразу же заявили, что они отказываются от наследства. И от жалованной грамоты герцога Силинга, и от всего прочего, — позволил себе усмехнуться бургомистр. Усмехнувшись еще раз, Малдо сказал: — Родственники покойного барона… то есть, бывшего барона, не были поставлены в известность о его деньгах. Они полагали, что они унаследуют лишь долги. Подумайте, господин граф. Вы пока сделали свое заявление неофициально, еще не поздно передумать.

— Нет, господин Малдо, — покачал я головой. — Еще раз повторю, что мы с женой на деньги не претендуем. Пусть городской совет занимается погребением, становится наследником покойного. Я уверен, что вы распорядитесь деньгами достойно.

— Да, господин Артакс, мы найдем талерам бывшего барона нужное применение, — радостно заявил бургомистр.

Ну, если найдешь, так и славно. Я за тебя ломать голову не стану, на что пустить деньги. Вон, улицы следует полностью замостить и фонари установить н только в центре, но и на окраинах.

Кажется, господин Малко был очень доволен исходом нашей беседы. Вытащив откуда-то уже подготовленный текст, чернильницу и перо, положил все это на край стола.

— Надеюсь, фрау Йорген не станет возражать, если вы подпишете отказ от наследства не только от своего имени, но и от ее? — озабоченно поинтересовался Малдо.

Забавно. Кому другому бы и в голову не пришло, что нужно спрашивать разрешение жены при живом-то муже! Но моя Кэйтрин уже показала свои острые зубки и с ней считаются. Явится в ратушу и устроит городскому совету веселую минутку. Она может! Впрочем, я тоже, надеюсь, что у Кэйт не возникнут ко мне претензии, когда я ей сообщу, что отказался от денег барона. Ну да, бывшего барона.

— Судя по тому, что вы заранее подготовили текст, вы не сомневались в моем отказе? — поинтересовался я, подписав бумагу, превращая ее в официальный документ.

— Совершенно верно, — кивнул Малдо, аккуратно посыпая свежие чернила песком. — Еще у членов городского совета — нет, не у всех, а двух человек, имелись сомнения — а стоит ли вам говорить, что у предшественника вашей жены остались не только долги, но и огромные средства, но большинство советников посчитало, что вам мы можем открыться. Я понимаю, что две тысячи талеров — огромная сумма даже для вас, но отчего-то решил, что вам лгать или умалчивать о чем-то не стоит.

— Неужели у меня настолько скверная репутация? — удивился я. Пожав плечами, хмыкнул. — Допустим, я отказался бы хоронить барона, а потом узнал бы, что у него имеется наследство и принялся бы мстить… Ну и ну.

— Нет, ваше сиятельство, — улыбнулся бургомистр. — Все гораздо проще. Большинство членов городского совета, включая меня, считают вас очень честным и порядочным человеком, который не любит лгать. Соответственно, такому человеку, как вы, лучше говорить правду. А еще, когда мы получили от господина Мантиза ваше распоряжение о выделении средств на обустройство в Урштадте уличных фонарей, мы были счастливы. Так что, мы пребываем в полной уверенности, что господин граф станет проявлять заботу о нашем городе, тем более, что вы теперь еще и домовладелец.

Домовладельцам положено вносить налог в городскую казну. Кажется, налог этот идет на расчистку улицы перед домом, еще на что-то. Впрочем, можно изрядно уменьшить сумму налога, если ты сам станешь следить за тем участком дороги, которая проходит перед твоим домом. Ну, чистить ее от снега, менять камни. Большинство жителей Урштадта так и делают. Те, кто побогаче, посылают слуг, а бедные занимаются сами.

Я бы обо всем этом и не узнал, если бы не Кэйтрин, оформлявшая покупку дома. Но мы с женой решили, что проще заплатить налог в городскую казну. Да и слуг у нас пока мало.

— Господин бургомистр, а как вообще стало известно, что у бывшего барона имеются деньги? — поинтересовался я.

— Городская стража, обнаружив тела, пошла искать место, где жил барон. Я тоже отправился вместе с ними. Все-таки, господин Выксберг долго считался у нас значимой персоной. Собственно-то говоря, место жительства бывшего барона известно — последнее время он обитал в заброшенном доме. Когда пришли, то обнаружили сундучок, набитый деньгами.

Господин Малдо собрал свои писчие принадлежности, свернул отказ от наследства в трубочку и, раскланявшись со мной, вышел.

Я с уважением посмотрел вслед нашему бургомистру. Мало того, что он сам устоял перед искушением, но и сумел удержать в рамках приличий городских стражников. Как хоть Малдо и жив остался? За две тысячи талеров и в Швабсонии убьют, не задумываясь, а уж здесь, где деньги дороже раза в четыре, если не больше… Не знаю даже, что и сказать. Поэтому, говорить ничего не стану.

С погодой опять неладно. Утром пошел дождь. Сначала просто все занесло черными и густыми тучами, потом с неба что-то просто накрапывало, а потом ударил ливень, да еще и с градом. Я раньше думал, что выражение «градина с голубиное яйцо», лишь преувеличение, но когда долбанули такие «градинки», от которых полопались кое-какие черепичины на моем доме, осознал, что такое вполне может быть. Но крыша конюшни, к счастью, покрыта соломой, смешанной с глиной, поэтому ни гнедой, ни прочие кони, не пострадали. Вот, разве что, юный помощник Генрика, взятый из деревни не так и давно, попал под ледяное «яичко», получил им по голове и теперь отлеживается в углу конюшни. Ну да ничего, отлежится. Если помрет, будет жалко. Этот юнец уже успел понравится Гневко, жеребец его даже подпускает расчесывать гриву. Где я такого конюшонка найду? Старый Томас, по мере сил трудится, но все-таки, он уже слишком стар. Пусть бы вообще дома сидел, я не против, но идет ведь, не может без дела.

А вслед за градом вдруг пошел снег. Хотя, почему это вдруг? У нас тут как раз осень, по календарю моей бывшей родины стоит октябрь. Октябрь иной раз выпадает теплым, но и так бывает, что снег выпадает. Другое дело, что в Силингии снежные зимы бывают очень и очень редко. Но все равно, это не катастрофа вселенского масштаба, чтобы сходить с ума или начинать готовить себе местечко на кладбище. Да и не очень удобно готовить место, коли кругом снег.

Да, а что у нас в прошлом году было? Ну да, тоже снег выпал рано. Правильно старожилы ворчат — мол, портится погода. Старожилы на колдунов пеняют, но я твердо знаю, что не бывает таких колдунов, чтобы погоду портили.