Злодеи поневоле - Форвард Ив - Страница 4
- Предыдущая
- 4/117
- Следующая
— Вовсе нет, глупый! Это для твоего же блага, — хохотнул Оурф, добродушно ему подмигивая.
— И для блага общества, — добавил Миззамир, открывая один из многочисленных кошелей, висящих у него на поясе. Сэма охватила тошнотворная уверенность в том, что, несмотря на внешнее добродушие, Миззамир не из тех волшебников, кто может забыть заклинание. Арси невнятно и сбивчиво запротестовал.
— Итак… — Миззамир достал из кошеля два маленьких квадратных зеркальца и два кусочка пятнистого меха. Сложив их попарно, он повернулся к Сэму: — Начну я, пожалуй, с вас, ибо вы кажетесь спокойнее вашего пухленького друга…
Арси резко втянул в себя воздух: может, он и не слишком худой, но назвать его «пухленьким»! Миззамир поднял кусочек меха и зеркальце; взгляд его стал обращенным внутрь — так всегда делают маги перед тем, как начать колдовать. Он заговорил нараспев, и после первых же слов от его пальцев, словно коварные лианы, потянулись к Сэму мягкие золотистые и лиловые щупальца.
— Алета майнариа т'сулук…
Монотонное песнопение эхом отдавалось у Сэма в ушах. Его запястья, кисти рук, спина и пальцы вопили от боли, но голос его молчал. Во власти заклинания Сэму казалось, что он погружен в темный туман, пронизанный алыми всполохами. Золотые и лиловые плети пытались пробиться сквозь него, но всполохи опаляли их и заставляли отступать. Но алое пламя умирало…
Арси всматривался в Сэма через плечо волшебника, и внезапно в голову ему пришла одна мысль. Потом убийца, наверное, придет в ярость, но сейчас другого выхода не оставалось.
Встретившись с Сэмом взглядом, вор прошептал:
— Тысяча золотых за голову Первого мага Миззамира!
Эти слова стрелами вонзились в мозг Сэма, взорвались в самой сердцевине его существа, разожгли опьяняющий гнев. Он открыл глаза, но взгляд его был устремлен внутрь. Губы создали слово:
— Согласен.
Время замедлилось. Песнопение превратилось в басовитый, тягучий диссонанс. На самом дне, в самой глубине сознания, под прежними навыками и магией Миззамира всколыхнулся огонь — темный, манящий блеск оникса и рубина, который дал возможность незаконнорожденному ребенку выжить в городских трущобах, который внушал страх юноше, только-только ставшему членом гильдии, огонь, который оборвал жизнь многим людям. Глубокий огонь, не знающий ни добра, ни зла, огонь, для которого всегда существовала одна только цель — и путь к ней. Сэм обратил взор вовне и увидел белую фигуру волшебника. Тогда он раскрыл свои вены, и пламя хлынуло в кровь, зажигая глаза и наполняя мозг мощным ревом. Алые языки, видимые только волшебнику, взметнулись, словно горькое пламя древнего солнца, превращающегося в сверхновую.
Изумленный Миззамир сбился и замолчал.
Арси, прикованный к противоположной стене, увидел только, как Сэм что-то пробормотал, потом у него на мгновение расширились зрачки — и тут же послышался резкий треск.
Штырь выскочил из стены, и цепь с размаху хлестнула эльфа по голове. Миззамира отбросило к двери, он упал на пороге — и больше не шевелился. Незаконченное заклинание рассыпалось искрами, и в воздухе запахло горелым лимоном. Оурф удивленно вскрикнул и потянулся за мечом, но, пока он гневно дергал эфес, забыв об «узле мира», которым сам же закрепил его в ножнах, Сэм, полный охотничьей ярости, схватился за цепь, держащую второе запястье, и дернул изо всех сил. Посыпалась известка, но крепление выдержало Он дернул еще раз и выдернул кисть из железного браслета, сняв с нее кожу, словно перчатку. На мгновение его рука оставалась белой, а потом окрасилась красным.
Сэм бросился на лежащего у двери волшебника, но забыл, что ноги его по-прежнему скованы, и рухнул ничком, крайне удачно избежав при этом удара меча, который наконец-то вытащил из ножен Оурф. Пока Сэм извивался на полу, Оурф попытался оглушить его рукоятью, но Сэм схватил капитана за сапог и с силой дернул. Потеряв равновесие, Оурф качнулся назад, и Арси, воспользовавшись моментом, сжал пальцы ног и проворно снял у него с пояса связку ключей. Капитан ничего не заметил, но, выпрямившись, решил, что миндальничать хватит и пора пустить в дело клинок. Тем временем Сэм сражался с ножными оковами, и кровь с его руки летела во все стороны. Оурф взмахнул мечом, и клинок прочертил на боку у Сэма алую полосу. Оурф приготовился ударить еще раз, но тут цепь, заскрежетав, натянулась, и в следующую секунду Сэм свободной рукой едва не расплющил ему коленную чашечку. Быстро сообразив, что не стоит сражаться с обезумевшим убийцей в такой тесноте, Оурф подхватил обмякшее тело волшебника и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Сэм в молчаливой ярости забился в оковах.
— Сэм! Сэм! Не спеши так, приятель… Вот, у меня ключи… — Арси звякнул ключами, зажатыми в пальцах ног.
Лежа на боку в полусгнившей соломе, Сэм посмотрел на него.
— Дай их сюда! — хрипло приказал он, протягивая окровавленную руку. Арси ногой перекинул ему ключи.
Сэм поймал их и согнулся, отпирая замки на ногах. Арси весь трясся от нетерпения. Обычно Сэм охотился хладнокровно и методично: в его гильдии была строгая дисциплина. В этой безумной ярости, вероятно, был виноват алкоголь — но не только. Если бы бариганец знал Сэма лучше, то понял бы, что она вызвана тем, что обычно не входит в контракт наемного убийцы, — чувством. Это был гнев человека, потерявшего свой единственный дом и семью, и страх перед тем, что пытался сделать волшебник.
Щелкнул последний замок, и Сэм кинулся к двери, с разбега ударив ее плечом. Но дверь не поддалась, и он сунул руку в окошечко, стараясь нащупать засов с наружной стороны.
— Эй, парнишка, погоди-ка минутку… Ты ничего не забыл?
Сэм через плечо оглянулся на Арси.
— Ты будешь тут в безопасности, — отрывисто бросил он.
— Не нужна мне твоя безопасность, чтоб ты лопнул! Мне нужна свобода. Выпусти меня, иначе я не смогу заплатить тебе по договору. И как ты тогда с меня стребуешь?
Смягчившись, Сэм торопливо освободил бариганца и вновь повернулся к двери, но Арси, потирая шею, сказал:
— Боюсь, в городе нас теперь невзлюбили… Пойду погляжу, не удастся ли разжиться лошадьми, идет? Дверь открылась.
— Валяй. Он еще жив, Арси. Я видел, как он дышит. И пока он жив, ни нам с тобой, ни другим покоя не будет. — И убийца исчез, только черный плащ взметнулся за поворотом.
Арси вздохнул и направился в караулку, откуда вышел со своей одеждой, отмычками и с вооружением Сэма. На пороге он на мгновение остановился и, представив, как Сэм будет выполнять контракт голыми руками, содрогнулся, а потом быстро прошел по обшарпанным коридорам, стараясь держаться в тени и помахивая «утренней звездой» из арсенала Сэма. Не воровское оружие, зато внушает почтение.
Конюх, заснувший после кувшина вина, проснулся от звучного хлопка прямо над ухом — и боли, поскольку расстался с краешком мочки. Он с криком вскочил и увидел у противоположной стены низенькую человеческую фигурку. В тусклом свете разглядеть лицо было трудно, но клинок кинжала, на котором играл луч вечернего солнца, был виден прекрасно. Второй кинжал торчал в стене рядом с окровавленным ухом конюха. Человечек у стены мягко сказал:
— Ну-ну, парнишка. Пожалуй, я возьму вон того серого жеребца и вот этого славного солового пони. Сбрую и седельные сумки тоже, если ты не против. И, будь добр, не ори… или в следующий раз я попаду прямо в твою тощую шею.
Конюх только булькал от страха.
Сэм несся по залам — серым залам, полным красного тумана. Его шаги гулко отдавались от каменных плит, но сейчас скорость была важнее осторожности. Навстречу ему выбежал стражник, на лице которого было написано нескрываемое удивление.
— Эй, сюда не… А!
Сэм молча ударил его кулаком поддых и побежал дальше. Эта охота была не просто выполнением контракта; это был единственный способ выжить и отомстить. Сэм вспоминал легенды, которые слышал о Миззамире. Миззамир был одним из величайших Героев. Он установил дислокацию вражеских сил и помогал своим соратникам магией и советами. Решив нанести поражение одному из ведущих волшебников Тьмы, он выслеживал его много месяцев, пока не добился решающей схватки — и вышел из нее победителем. О нем говорили, что он никогда не бросает начатое. О себе Сэм мог сказать то же самое.
- Предыдущая
- 4/117
- Следующая
