Злодеи поневоле - Форвард Ив - Страница 3

• Предыдущая
• 3/117
• Следующая

Сэм попытался пожать плечами, насколько это было возможно в оковах:

— Жизнь как жизнь.

— Хотя по роду занятий, — подал голос Арси, — он предпочитает смерть.

Сэм посмотрел на волшебника. Последний из живущих Героев, Миззамир пользовался всеобщим уважением. Бисторт, как и все города Дваса, управлялся мэром, который был членом Совета, куда входили мэры всех других городов. Совет принимал решения относительно страны в целом. Сэм знал, что Миззамир может случайно наведаться в Двас, поскольку по части магов здесь туговато, но никогда не думал, что воочию увидит великого волшебника.

Миззамир был эльфом — одним из немногих, оставшихся в этом мире. После Победы эльфы — эта справедливейшая раса — удалились в земли, лежащие за пределами человеческих знаний, заявив, что их работа окончена. Лишь единицы — в том числе и Миззамир — пожертвовали своим эльфовым раем ради того, чтобы помогать людям и наставлять их. Миззамир входил в тот немногочисленный отряд Героев, который определил успех решающей битвы — почти полтора столетия тому назад, — а потом основал и возглавил магократию Натодика. Несмотря на преклонный возраст, он был красив: длинные серебристо-седые волосы и аристократическое безбородое лицо с изящными, как у всех долгожителей-эльфов, чертами. На нем было белоснежное одеяние, с высоким, плотно облегающим шею воротником, расшитое серебряными и золотыми мистическими символами. Пальцы его были унизаны кольцами с драгоценными камнями, на груди висела толстая золотая цепь, а в руках он держал посох, столь обильно украшенный резьбой и инкрустацией, что тот был похож на скатанную в рулон расписную ширму. Миззамира так и распирало от осознания собственной магической значимости. Заметив, что Сэм глядит на него, он одарил его тем досадливым и в то же время благосклонно-снисходительным взглядом, который так хорошо удавался всем эльфам. Сэм ответил ему своим лучшим беззвучным оскалом, но глаз не отвел.

Тем временем Оурф продолжал, обращаясь к Арси, который показался ему более покладистым, чем его товарищ:

— Но, к счастью, теперь мы можем вам помочь. Больше вам не придется жить в темноте и зле.

— Другими словами, вы собираетесь нас убить?

У Арси был вид побитого щенка; его яркие голубые глаза выражали лишь испуганную невинность — а пальцы ног в это время усердно трудились над связкой ключей на поясе у капитана. Оурф снова захохотал.

— Ну конечно же нет, коротышка! — Арси ненавидел это словечко. — У нас есть способ намного лучше…

Отвернувшись от Сэма, заговорил Миззамир:

— Возможно, вам доводилось слышать о заклинании примерного поведения?

— Поведения… И далеко ли нас поведут? — спросил Арси. Миззамир улыбнулся.

— Не туда, куда тебе кажется, малыш… — Арси с трудом заставил себя не поморщиться. — Мы, те, кто постиг устройство вселенной, знаем, что на наш мир воздействуют силы Добра, Света — и силы Зла, то есть Тьмы. Так происходит потому, что наш мир, Кьяроскуро…

— Кьяро — что? — переспросил Арси.

— Кьяроскуро. Это название мира, в котором мы живем, — пояснил Миззамир.

— А зачем ему имя? — удивился Арси. — Как будто есть еще целая куча других и можно их перепутать.

Он надеялся, что, если будет достаточно наглым, Оурф подойдет поближе, чтобы работать было удобнее. Миззамир решил не обращать внимания на его слова и продолжал:

— Наш мир, чья магия принадлежит как волшебникам, так и чудовищам, черпает энергию для нее из двух противоположных измерений — в одном царит исключительно Зло, в другом — только Добро…

Миззамир еще долго распространялся о порталах, вратах и потоках энергии, но узники слушали невнимательно. Арси, кивая и улыбаясь, обдумывал план побега, а Сэм, чувствуя, что его вот-вот стошнит от выпитого, прикидывал, сумеет ли он угодить при этом в Оурфа.

— И вот, как вы понимаете, — говорил Миззамир, — поскольку две эти силы воздействуют в нашем мире на все, то, естественно, они воздействуют и на людей. Силы, которые преобладают в мировоззрении человека, определяют его поступки, и наоборот. Люди сами суть добро или зло, в той или иной степени… Например, мы с капитаном Оурфом следуем по стезе Добра и Света…

В этом месте Оурф гордо кивнул. Сделав вид, что поражен услышанным, Арси осторожно продел большой палец ноги сквозь металлическое кольцо для ключей. Миззамир поежился и повернулся спиной к двери: от хмурого взгляда Сэма у него меж лопаток бежали мурашки.

— Да, мы, как и прочие здравомыслящие люди, к каковым в настоящее время относятся почти все, следуем по стезе Добра, — повторил Миззамир. — Тем не менее еще находятся несчастные, заблудшие люди, которых либо невежество, либо их неразумные поступки в прошлом, либо упорная душевная черствость заставляют жить… во тьме… зла…

Он повернулся и уставил на Сэма буравящий взгляд. Тот едва удержался, чтобы не показать волшебнику язык.

«Скорее бы уж добирался до сути, что ли, — подумал Сэм. — Мне бы сейчас забраться в свою дыру в стене и заснуть».

Похоже, Арси был того же мнения.

— Так в чем же суть дела, Миззи? — спросил он.

Оурф отодвинулся, и Арси пришлось прервать свою тайную деятельность. Миззамир осуждающе покосился на толстячка, нервно перебирающего пальцами босых ног.

— Суть дела в том, что больше нет необходимости прибегать к прежним, жестоким и неприятным способам наказания таких, как вы. Вместо этого мы можем использовать простой и безболезненный магический процесс, который освободит вас от влияния зла и тьмы и позволит вам занять достойное место среди порядочных людей.

Сэм и Арси переглянулись: услышанное никому из них не понравилось.

Эльф-волшебник закатал рукава и размял пальцы. Оурф почтительно отступил, а Миззамир продолжал:

— Да, простой магический процесс, который очистит ваши души от зла, наполнив их светом и добротой. Я сам его разработал и научил ему всех крупных волшебников нашего прекрасного мира, чтобы Тьма не угрожала более нашей светлой жизни. Преступники и злодеи, для коих прежде единственным наказанием служила смерть, живут ныне счастливо, с пользой для окружающих… Среди них есть немало ваших бывших коллег, — добавил он, переводя взгляд с одного ошеломленного узника на другого.

Сэм внезапно пошевелился, и стало казаться, что все его тело чуть заметно вибрирует. На самом деле он напряг каждый мускул в попытке вырвать из стены штыри, к которым крепились цепи. Слова Миззамира повергли его в панику: он понял, что имеет в виду волшебник, и ужаснулся. Его ум — это его собственный ум, его чувства — исключительно его чувства, он принадлежит только себе! При мысли об утрате личности адреналин устремился в кровь и вступил в реакцию с алкоголем…

В камере словно стало темнее; перед глазами вспыхнули искры и разноцветные пятна, железные кольца на запястьях раскалились едва ли не докрасна, но это не помогло. Спину ломило, ребра грозили треснуть, но цепи не поддавались.

Не ослабляя усилий, Сэм прошипел сквозь зубы:

— Он собирается превратить нас в фермеров, Арси.

Осознав, что происходит, Арси открыл рот от изумления, и челюсть громко стукнула по железному кольцу у него на шее.

— Но, но, но, но… это уже не отмывание добела… это промывание мозгов! Мне нравится быть таким, какой я есть!

— Быть хорошим человеком тебе понравится еще больше, — пообещал Оурф. — Это всем нравится. Все убийцы и негодяи, которых мы ловили, потом сами нас благодарили!

— Да, и кроме того, когда процесс завершится, вы вообще не будете о нем помнить… ваша прошлая жизнь, прожитая в страхе и тьме, покажется просто дурным сном, давним кошмаром…

Миззамир покровительственно улыбнулся. Арси затаил дыхание: из-под штыря, к которому шла цепь от правой руки Сэма, начали сыпаться песчинки. На лбу у убийцы выступили крупные капли пота и, превратившись в черные ручейки, потекли по шее и по лицу. Чтобы отвлечь от него внимание, Арси снова заговорил:

— Э, нет, ребята, так нельзя! Что, нас уже и не спросят, как мы хотим жить? Да вы в два раза хуже нас, если позволяете себе нас заставлять!

• Предыдущая
• 3/117
• Следующая