Пожарский 3 (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 38

Кош встретил нас радостно, хотя и выскочил навстречу тревожно — в такое время не знаешь, с хорошими новостями гости или с дурными. А вот насчёт сердца Кинич Ахау замялся…

— Извините, парни, тут такое дело… Сердце я вам отдать, конечно, могу. Но что после этого с Байкалом и прилегающими землями будет, я не знаю.

— А подробности? — потребовал Горыныч.

— Подробности такие. Под самым ложем Байкала и в окрестных горах сохранилось множество диких элементалей. С одной стороны — реликтовые магические виды, а с другой, почуяв, что после Великой Магической Войны их личное пространство расширилось, начали они пошаливать. Поначалу помаленьку, раз за разом всё сильнее и сильнее, до буйства. Горные с огненными завоевались до того, что землетрясения у нас не как раньше стали — подрожит чуть земля, да и всё — звонницы сами сорбой качаются, люди на улицах с ног валятся.

Кош переключился на эпический слог, и я понял, что камня Кинич Ахау нам не видать.

— Да не томи уж, к сути давай.

— Суть такая. Лет восемьдесят назад — может быть, ты, Змей, и припомнишь — до того меж элементалями война пошла, что огромный кусок у берега Байкала под землю ушёл. Перед самым новым годом! Холодина! Ледяной водой заливает! Сколько скота погибло, сколько народу пострадало.

Я понял.

— Ты сердцем замкнул?..

Кош кивнул:

— Запереть совсем не получилось — наплодилось их на раздолье сверх меры. Но активность им насколько смог снизил. Если пользоваться терминологией табунщиков, стреножил, так сказать. Я и сам из-за этого теперь надолго не могу Байкал покидать. Слишком много тут на меня завязано.

— Лад-но, — озадачился я, — будем другие пути искать. А то мы уж губу раскатали!

Кош расстроился, начал бегать туда-сюда, лысую свою башку платочком промакивать.

— Да не мечись ты, — попросил я. — Сломать одно, чтоб попробовать наладить другое — идиотская затея. Поищем другие варианты. Мы что — хоть раз не находили, что ли? Ты лучше посоветуй нам, куда три деревни крестьян вместе с помещиком пристроить?

— Вот это задача! — Кош удивился, аж колом встал. — Вы их откуда взяли?

— Сами прибежали, — проворчал Горыныч. — Ты тут сидишь в своём медвежьем углу, совсем от новостей отстал…

В общем, пришлось рассказывать Кошу новости в подробностях. Он внимательнейшим образом выслушал и некоторое время покачивался, поглаживая подбородок.

— Мда-а-а, как же быть-то? У себя оставлять — не вариант, тут я с вами согласен. Удел у тебя сейчас не такой большой, чтоб между чужими помещиками ещё делить. Это если к тебе крестьяне одни притекут — другое дело, можно у себя по полупустым деревенькам расселить. А с помещиком… Слушай, а если сюда предложить?

— Сюда? — хором удивились мы трое.

— За каким лядом тебе на Ольхоне толпа чужих крестьян, да с барином? — развернул всеобщее удивление Горыныч.

— Не-е-ет, не на Ольхон, — отмахнулся Кош. — Я имею в виду «сюда» в гораздо более широком смысле. Сибирь! Вы знаете, что если он явится в местный приказ с запросом на вывод крестьян в Сибирь хоть для пахотного освоения, хоть для промыслового, ему втрое-вчетверо больше удел отпишут, чем его прежний.

— И никаких государевых дозволений не требуется? — уточнил Кузьма. — Разрешительных грамот и прочего?

— Вообще ничего! Только соглашайся на переезд. Всё оформят пулей, в три секунды. Да ещё и подъёмные-дорожные выпишут. В свете надвигающейся войны — это ерунда, конечно, но всё равно лишняя копеечка.

— А вот это уже интересный вариант, — я почти обрадовался.

Нечаянно заполучить целую толпу нахлебников, подчиняющуюся левому хозяину, мне вообще не хотелось. А вот если приставить их ко благому делу добывания пропитания — другой разговор! Посадить к своим деревенькам поближе, чтоб на порталы не распыляться. Пусть мясо выращивают, хоть как те же якуты, или рыбу ловят.

Тема!

Если вы подписаны только на одного из соавторов, пожалуйста, подпишитесь на второго! (НУЖНО ПРОСТО ПЕРЕЙТИ ПО ССЫЛКЕ И НАЖАТЬ КНОПКУ «ПОДПИСАТЬСЯ»)

Владимир: https://author.today/u/a932990

Ольга: https://author.today/u/id129473957

ЗА ТРИДЕВЯТЬ ЗЕМЕЛЬ

Однако, Афанасий Никитин идею о переселении воспринял без энтузиазма и переться за тридевять земель, по примеру своего знаменитого тёзки, не хотел.

Мы сидели в моём кабинете — я, Кузьма, Змей и молодой помещик, который горячился:

— Поймите меня правильно, князь! Я, конечно, благодарен вам за участие в моей судьбе и готов оплатить стоимость исцеления…

— Уж не путаешь ли ты меня с бродячим лекарем, милостивый государь? — холодно протянул я.

Афанасий немедленно вытянулся стрункой:

— Я прошу прощения, ваша светлость, если каким-либо образом невольно оскорбил вас, но… Отправиться в Сибирь? Добровольно? Увольте-с!

На некоторое время стало слышно, как с металлическим скрипом пошевеливаются волосы у Горгоны.

— Позвольте мне? — вступил Кузьма. — Господин Никитин, вы отдаёте себе отчёт, что с момента вашего выступления против реквизиционной команды ваше присоединение к лагерю царевича Дмитрия невозможно?

— Безусловно, — кивнул тот, слегка успокаиваясь. — Я и не хотел, собственно… Я намеревался, так сказать, влиться в ряды новоизбранного московского государя Василия.

Да-да, Скопина-Шуйского, которого за так и не сошедшую до конца шишку на лбу злопыхатели прозвали Единорогом.

— Этот выбор гораздо лучше, чем Тушинский вор, — подал голос Горыныч. — Однако, я хотел бы поинтересоваться: а куда вы намереваетесь девать своих крестьян? Я давеча подсчитал, одних мужиков более полусотни, да столько же баб, да ребятишек в каждой семье по несколько, не считая стариков и старух. Их вы тоже всех потащите на двор к московскому царю Василию?

— Э-э-э… По правде сказать…

По правде сказать, господин Афанасий рассчитывал оставить своих крестьян нам, наивный чукотский юноша. То есть, я должен был найти им жильё, выделить куски земли или иные средства к существованию, чтоб они хотя бы могли себя обеспечивать после того, как съедят с собой привезённое. А потом господин Никитин явился бы после победы на белом коне и предъявил требования на свою собственность. Красота!

Я позволил молодому помещику спокойно похлопать ртом и сказал:

— У меня есть предложение получше. Я куплю твоих крестьян и все деревушки, сколько их там есть.

— А как же?..

— Я дам хорошую цену. Очень хорошую. На эти деньги ты сможешь и сам вооружиться до зубов и боевых холопов своих вооружить. Прибавлю к деньгам грузовик, оснащённый гранатомётом. Магостатические гранаты нынче в большом почёте. Прибудете на царский двор внушительной боевой единицей, вас встретят с распростёртыми объятьями. Ежели Василий пересилит, тебе, как отважному воину, куда больший кусок отломится, чем три-четыре небольших деревеньки. А если уж вы проиграете, то, поверь мне, тебе будет всё равно. Но сидеть просто так на моей земле я никому не дам. Впрочем, люди твои здоровы, можешь забирать их и возвращаться в своё имение.

— Там, наверное, уж и вои бояр Салтыковых ждут не дождутся, — подлил масла в огонь Горыныч.

Афанасий погрузился в размышления.

— Слушай, Дмитрий Михалыч, — сказал вдруг Горыныч, — а чего мы тупим? Тушинский вор столько деревень окрест своего лагеря разорил. Там народишко мором помирать собрался. Надо среди помещиков свистнуть — тебе этих деревенек будут по десятку за рубль с полтиной предлагать! Ещё и перебирать станешь: нравится — не нравится.

— Я согласен на первое ваше предложение! — быстро сказал господин Никитин. — Я надеюсь, ваша светлость, вы хозяин своего слова?

— Конечно, хозяин! — усмехнулся я. — Хочу — даю, хочу — назад забираю… Да шучу, шучу. На заднем дворе грузовики с боя отбитые стоят. Выбирай любой, который на ходу. А в оплату за деревеньки — вот, — я выложил на стол несколько Горушевых рубинов. — Это гораздо лучше, чем деньги. Они не обесценятся, не превратятся в фантики. Я бы на твоём месте истратил не все, пару припрятал на будущее. Впрочем, хозяин — барин. Сейчас нашего стряпчего позовут, договор составим, и сразу — в Земельный приказ.