Авиатор: назад в СССР 12 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 33

Пока он выполнил один разворот, я включил форсаж и начал косую петлю в его сторону. Дыхание даже немного сбил от столь резкого манёвра. Представляю, как тяжело товарищу Русову.

Проскочил мимо оппонента, чтобы он смог вновь выйти мне в заднюю полусферу. Летел немного выше него, чтобы исполнить ещё один трюк. Такой манёвр Русов запомнит надолго. Да и лётчик КБ Яковлева тоже.

Выравниваю самолёт. Сбрасываю скорость до 550 км/ч. Теперь пора выполнить, пожалуй, самую красивую фигуру высшего пилотажа.

— Держитесь. Сейчас будет «кобра», — предупреждаю я всех в эфир.

Выдерживаю пару секунд, чтобы мой оппонент занял безопасное положение. Да и Русов был готов к торможению.

Ручку управления резко отклоняю на себя. Слежу за указателем скорости, на котором значение устремилось к нулю. В районе груди всё сдавило от перегрузки.

Задираю нос почти на 90° и толкаю ручку управления вперёд. Добавляю оборотов, и вот мы с Григорием Михайловичем опять позади Як-141. Такую фигуру он исполнять не будет.

Мне нельзя так явно показывать превосходство. Иначе жизнь самолёта с вертикальным взлётом может закончиться. А ведь наработки «яковлевцев» будут востребованы в будущем.

В следующей атаке я позволяю себя атаковать и выполнить условный пуск.

— Конец задания, — возвестил об окончании учебного боя офицер боевого управления.

Владимир первым начал отворачивать на аэродром. Я же спокойно выполнил два «размазанных» виража.

— Саламандра, 088й, отхожу на Лесную. Высота 5000.

— 088й, понял. Состояние пассажира? — поинтересовался руководитель полётами.

Видимо, большие начальники уже собрались связываться с Фёдоровкой, чтобы там готовили врачей.

— Второй в норме, — хриплым голосом ответил в эфир Русов.

Стойко он перенёс весь воздушный бой. И это в его-то годы! Хоть мы с Владимиром и не выходили на критические режимы полёта, но нагрузка была солидной.

Русов ещё пару минут молчал, а потом вновь разговорился.

— Эх, жаль, что скоро посадка. Хорошее завершение поездки вы мне устроили.

— Нашей фирме приятно, что вы согласились.

Впереди я увидел спутный след Як-141, которого мы пропустили вперёд на посадку. Высота 3000, но отчётливо уже просматриваются очертания пляжей Евпатории.

Руководитель полётами не торопился снижать нас и вывел прямо на аэродром.

— Мне показалось, или вы старались меня жалеть в полёте? Такое ощущение, что МиГ-29 «дрался» в полсилы, — спросил Русов, когда я выполнил отворот влево.

— В вашем возрасте испытывать большие перегрузки не очень хорошо. Я же правильно понял, что определённое мнение о возможностях МиГ-29 у вас сложилось?

— Само собой. Я и до полёта понимал, что это хороший самолёт.

— Сами не хотите попробовать? Готов передать вам управление.

Возникла очередная пауза в разговоре. Похоже, Русов раздумывал над возможностью управления самолётом, но не ожидал, что я предложу ему это.

— Управление принять готов.

— Понял. Передал.

Убираю руку от ручки управления самолётом, а ноги слегка отделяю от педалей. Чувствую, как Русов пытается управлять.

Он вполне уверенно выполняет вираж, выдерживая крен в 30°. Просит сделать бочку, и она у него получается. Более сложные манёвры решаем не делать.

— Думаю, достаточно. Подустал немного, — сказал довольный Русов с лёгкой отдышкой в голосе.

Посадку на аэродроме выполнили штатно. Пока заруливали на стоянку, я глазами искал какой-то представительский транспорт. Большого человека должны однозначно встречать. Как раз в районе центральной заправочной сгруппировались четыре машины марки ГАЗ. Рядом с ними люди в костюмах, ищущие глазами нужный им самолёт.

— Вас уже встречают, Григорий Михайлович, — обратил я внимание Русова.

— Да. Сегодня в Москву нужно лететь. Много дел. Генеральному секретарю немного нездоровится, так что мы с товарищем Горбачёвым пока «на хозяйстве».

Интересно, а Русов в команде Михаила Сергеевича или, всё же представляет какой-то другой лагерь? Черненко, если следовать истории, очень болен. Следующим генсеком должен будет стать Горбачёв.

Может, такой, как Русов победит в партийной борьбе за власть. Тогда история пойдёт по другому сценарию — без развала страны.

После заруливания и выключения двигателей, я вылез из кабины первым, чтобы помочь Григорию Михайловичу. В костюме ВМСК он изрядно вспотел, но был очень счастлив.

— Вух! Это было здорово. Не думал, что когда-нибудь придётся вновь вступить в воздушный бой над Чёрным морем, — крепко пожал мне руку Григорий Михайлович, когда с него сняли снаряжение, а помощники накинули на плечи куртку.

— На каких самолётах воевали?

— Як-9 и Як-3 эксплуатировал. Служил в 6 м гвардейском дважды краснознамённом истребительном полку, товарищ Родин. Два ордена Красной Звезды и орден Ленина. Однажды даже встретился с Леонидом Ильичом Брежневым. И это за два года войны.

Пройти подобный боевой путь мало кому удавался. Несколько минут Русов делился воспоминаниями о боях в небе Новороссийска и Крыма, Румынии и Болгарии. Интересно было послушать о его боевом опыте.

— Ну, довольно рассказов. Теперь ваш черёд. Что у вас была за идея? — спросил член политбюро, утираясь от пота.

Я сразу изложил ему предложение о создании корабельного полка, который бы стал основой для палубной авиации.

— И чем быстрее это сделать, тем наш флаг будет чаще демонстрироваться в мировом океане, — закончил я.

— Почему вы решили, что у меня есть возможность повлиять на министра обороны в этом вопросе? Его окружение вообще считает, что такие корабли с трамплином не нужны стране.

— Думаю, что после сегодняшнего полёта вы убедились в ошибочности их мнения.

— Вы ещё молоды, чтобы так рассуждать, Сергей Сергеевич.

— Но достаточно умён и настойчив, чтобы отстаивать собственную точку зрения.

Русов нахмурился, похлопал меня по плечу и пошёл в сторону машин.

Он мне ничего не ответил… Кажется, не сработал план.

Прошло несколько секунд, прежде чем Григорий Михайлович остановился и обернулся.

— Хорошо, Родин. Только в качестве эксперимента я настоятельно порекомендую вашу идею маршалу Устинову. Также лично попрошу главкома ВМФ проследить, чтобы этот полк был уже через два года готов к боевой службе в Средиземном море.

— Спасибо, Григорий Михайлович.

Русов кивнул и пошёл дальше. Похоже, что мой ход ва-банк сработал. Теперь работы прибавится, мама не горюй!

После длительной командировки хотелось бы просто побыть дома. Расслабиться.

Я никогда не считал 1 мая за большой праздник. Так, лишние несколько выходных дней. Новая жизнь изменила моё отношение к этому «красному дню» на 180°.

Первомайская демонстрация в Советском Союзе оказалась мероприятием обязательным.

Раньше думал, что на подобные демонстрации загоняли силой. Но атмосфера здесь очень торжественная. Вся колонна демонстрантов растягивалась на всю ширину дороги.

Не знаю даже с чем сравнить эту процессию. Само шествие закончилось в центре города — напротив кинотеатра «Звезда».

Традиционное место гуляния в Циолковске переполнено огромным количеством народа. Воздух наполнен сладостным ароматом ваты и пончиков, которые пекли в нескольких метрах от меня. С трибуны, выставленной перед входом в здание, уже давно закончили речи партийные работники и руководители предприятий города.

— Приветствуем работников авиапрома Циолковска! С днём международной солидарности трудящихся! — звучал голос диктора в громкоговорителях.

Со всех сторон было множество транспарантов, красных флагов, ярких бантов, разноцветных надувных шаров и букетов свежих цветов.

— Ура! — рядом со мной кричала дочка одного из инженеров, махая красным флажком.

Детей присутствовало огромное количество. Каждый ребёнок празднично одет. На детских лицах искрились лучезарные улыбки. А самыми радостными выглядели те, кто стал счастливым обладателем игрушки «раскидай». Оказалось, что это легендарная вещица.