Пурпурная сеть - Мола Кармен - Страница 24

— Айша мертва. Не знаю, жива ли Аурора.

— Мне жаль. Я не чудовище, и мне неприятно слышать, что несчастные девушки погибли. Но не скажу, что я удивлен.

— Айшу зверски пытали садисты из организации под названием «Пурпурная Сеть». Ее смерть стала развлечением для негодяев.

Шок Игнасио показался Элене искренним.

— Какой ужас! Как они туда попали?

— Я надеялась, что вы подскажете мне, куда они могли отправиться, сбежав из приюта.

— Вы читали что-нибудь о пропавших без вести испанских подростках? Их больше, чем принято думать.

— И куда они деваются?

— Если бы я знал, они бы не считались пропавшими без вести. Нет дела более неблагодарного, чем работа с такими детьми. Это говорю вам я, человек, посвятивший часть жизни попыткам вытащить их из пропасти.

— И вам это удавалось?

— Не всегда. Но если можно спасти хотя бы одного, стоит пытаться. Некоторые дети пользуются предоставленными возможностями, другие — нет. Не буду врать, сюрпризы редки. Судьба Айши и Ауроры была предопределена за годы до того, как они покинули приют. Винить в этом некого. Так устроена жизнь.

Когда Вильякампа попрощался с Рентеро и Эленой, комиссар вернулся за столик.

— Ну?

— Все, что он говорит, имеет смысл, но это не значит, что он говорит правду.

— Забудь о нем, Элена. Меньше знаешь, крепче спишь…

Ордуньо должен был встать в шесть утра, час тренироваться, принять душ и ровно в восемь быть в ОКА на улице Баркильо. Вместо этого он провалялся в постели с Мариной, приготовил завтрак, который они съели в кровати, впопыхах принял душ и опоздал на работу на четверть часа. Когда он вошел в переговорную, все уже сидели на местах.

— Добрый день, Ордуньо, ты как раз вовремя, — приветствовала его Элена. — Проходи, ты нам нужен.

Коллеги успели прочитать его отчет о поездке на Гран-Канарию. Все уже знали, что ничего конкретного выяснить не удалось. Никто не спросил, как он провел время на Канарах и почему вернулся на день позже.

Элена рассказала о соображениях (похоже, верных), возникших у Марьяхо при просмотре видео с убийством Айши. Поступавшие извне пожелания, как именно истязать девушку, начатые и прерванные пытки…

— Ярум — Касто Вейлер — подтвердил, что некоторые клиенты получают право решать, что делать с жертвой, участвуя в каком-то омерзительном аукционе. А еще он сказал, что больше всего денег приносят пари.

— Какие пари? — спросил Ордуньо.

— Этого мы не знаем. Но он назвал давно знакомое нам имя: Андони Аристеги, Кортабарриа.

Как ни странно, Ордуньо не бросило в дрожь, хотя Кортабарриа был единственным, при мысли о ком его охватывала паника.

Он, Буэндиа и Элена рассказали новичкам о деле Кортабарриа, которое расследовали несколько лет назад. Речь шла о нелегальной игорной сети, контролировавшей запрещенные автогонки на шоссе Мадрид — Ла-Корунья, договорные спортивные матчи и подпольные казино. Проигравшие нередко расплачивались жизнью.

— Один известный актер им задолжал, и они прижали его к обочине Бургосского шоссе. Предупредили, что его ждет, если не отдаст деньги.

Организатором этой подпольной сети был Андони Аристеги по прозвищу Кортабарриа. Прозвище он получил в честь игрока из «Реал Сосьедад». Аристеги когда-то играл в футбол во втором дивизионе и, судя по всему, чем-то напоминал легендарного защитника. Когда ему пришлось уйти из большого спорта по состоянию здоровья, он занялся азартными играми.

— У него тяжелая кардиопатия. Еще несколько лет назад, когда мы расследовали его дело, он стоял одной ногой в могиле. Но не зря говорят, что дерьмо не тонет: он по-прежнему в строю!

— Ордуньо единственный из нас, кто знал его лично, — добавила Элена.

— Ты зря рассчитываешь, что я опять полезу в подпольный игорный бизнес. Мой ответ — нет, — сказал Ордуньо.

Его решительный тон удивил всех.

— Если понадобится, то полезешь, — возразила Элена.

— Нет, больше я этого не сделаю. Ты отлично знаешь, какие проблемы я нажил во время того расследования.

— Тебе удалось завоевать доверие Кортабарриа, ты самый подходящий кандидат, чтобы подобраться к нему поближе.

— Нет. Извини, Элена, но мне нужно и о себе подумать.

— Ты отказываешься выполнять приказ?

— Так точно. И если из-за этого придется уйти из отдела, я уйду.

— Если такова твоя позиция, то сегодня я жду заявление, — отрезала Элена, к удивлению своих подчиненных. — И пусть это будет предупреждением каждому: работа в отделе требует стопроцентной отдачи; тем, кто рассчитывает работать вполсилы, здесь не место.

Только позже, оставшись наедине с Буэндиа, Сарате смог выяснить, что произошло много лет назад. Ордуньо втерся в доверие к хозяевам игровых притонов и познакомился с Андони Аристеги. Он выполнил задание, но заплатил за это высокую цену: сам подсел на азартные игры, потерял все сбережения плюс деньги, взятые взаймы, несколько месяцев не мог избавиться от зависимости, пока ее не заметил Буэндиа и не помог Ордуньо выкарабкаться.

— Пришлось водить его к психологам, даже переселить к себе, чтобы он был под постоянным присмотром. С тех пор Ордуньо ни разу не играл, даже не подходил к игровым автоматам.

— На его месте я бы тоже не стал рисковать. Элена что, не понимает?

— Возможно, не заметила, до какой степени он втянулся. Это было… — Буэндиа замолчал, не решаясь продолжать. — Это все было тогда же, когда пропал ее сын.

Стоило в разговоре всплыть сыну Элены, как повисло тягостное молчание. Так было всегда. Сарате вспомнил шрам от кесарева сечения, который заставил его задавать неудобные вопросы. Потеря подкосила Элену. И постепенно отдаляла ее от людей, толкала к одиночеству, к саморазрушению. И все же…

— Я знаю, что с ней сделало горе, — согласился он, — но это не дает ей права забывать, что мы тоже люди.

— Элена, нам надо поговорить.

Сарате не собирался ни разыскивать ее в караоке-баре, ни откладывать разговор. Он должен был сказать ей прямо сейчас, что она совершает ошибку.

— Ты не можешь так обращаться с людьми.

— У нас элитное подразделение, многие полицейские готовы драться за то, чтобы работать в отделе криминалистической аналитики. В ОКА нет места ни тем, кто не выполняет приказы, ни тем, кому здесь не нравится. Такое уже случалось, уходили и другие сотрудники. Ты сам видел Марреро на Канарских островах. И ничего страшного не случилось, ОКА продолжает функционировать.

— Ты используешь отдел для каких-то личных целей?

Вопрос Сарате парализовал Элену: Анхель, сам того не зная, попал в больное место. Она почти не слышала, что он говорил дальше. Кажется, упоминал ее сына, спрашивал, не связано ли поведение Элены в последние месяцы с его исчезновением. Придя в себя, она сказала:

— Выйди из моего кабинета, Сарате. Сейчас же.

Ческа и Ордуньо пили пиво в кафе «Белен». Место было тихое, недалеко от работы; здесь они могли спокойно пообщаться. Ческа уговаривала Ордуньо не уходить из ОКА.

— Ты же знаешь Элену: заводится с пол-оборота. Не обращай внимания!

— Нет, Ческа, все гораздо хуже. Мы для нее просто винтики. Элена совершенно разучилась входить в положение другого человека.

— Она нервничает из-за расследования.

— В жизни есть вещи поважнее расследования. Ты не знаешь, чего мне стоило то дело, ты тогда еще не работала в отделе. А она знает. Но не моргнув глазом подставляет меня ради того, чтобы выяснить какую-то ерунду.

— Но ведь прошло много времени.

— Сейчас я не играю. Но игромания неизлечима.

— И правда, жестоко с ее стороны, — согласилась Ческа.

Ордуньо описал бесчисленные рецидивы болезни, кромешный ад, через который ему пришлось пройти. Ему очень хотелось рассказать Ческе о романе с Мариной, который начался в Лас-Пальмасе и продолжился в Мадриде, о том удивительном, волшебном свете, который озаряет начало всякой любви. Это сгладило бы тягостное впечатление от исповеди игромана. Ордуньо уже улыбнулся, собираясь признаться, что сейчас, в эту минуту, его ждет Марина, что он отложил вылет с Канар, чтобы вернуться в Мадрид вместе с ней. Что он больше не хочет ощущать, как жизнь проходит мимо, что он счастлив, как не был счастлив уже бог знает сколько лет. Но тут в кафе вошел Сарате, и таинство доверительной беседы было разрушено.