За гранью восприятия - Фомичев Алексей Сергеевич - Страница 50
- Предыдущая
- 50/96
- Следующая
– Не учи отца… и баста! – отреагировал новоявленный майор на покушение на его профессиональные обязанности.
Я коротко усмехнулся, услышав любимую поговорку Разгонова. И тут же почувствовал новый приступ слабости.
– Ладно, я понял, – сказал Олег. – Посмотрим. Ты дома? Звонить куда?
– Я сейчас поеду к друзьям парня. Минут через двадцать – тридцать буду там.
И продиктовал Генкин телефон.
– Хорошо. Если что – сам найдешь по пейджеру.
«Тридцать процентов, что он найдет Женьку, – рассуждал я, спускаясь к машине. – Милиция и больница – не самые перспективные места поиска. Но по-любому, если парень пропал и его не найдут сегодня, надо объявлять розыск. Тогда Разгонов поможет протолкнуть это дело без затяжек. А то сейчас любят под любым предлогом завернуть заявление граждан о пропаже людей…»
Выходя из дома, я прихватил с собой пакет с бутербродами и, заводя машину, начал их уминать, чувствуя дикий голод. Организм, вычерпавший все резервы для заживления, требовал заправки.
Так, держа в левой руке бутерброд, а в правой – руль, я и выехал со двора. Впереди была малоприятная встреча с молодежью…
Проехав полпути, я обнаружил, что запас бутербродов закончился, а голод не прошел. Причем голод был какой-то странный. Организм требовал заправки, но… Словно он хотел чего-то еще.
«Не кровушки ли захотел, Оборотень? – усмехнулся я, сворачивая к кафе. – Или еще чего? Ведь такой голод – тоже из разряда мутаций. Только каких?..»
Из кафе я вышел, нагруженный двухлитровой бутылкой воды и увесистым пакетом с чебуреками и ломтями жареной свинины. Мяса хотелось особенно сильно.
Наворачивая закупленное и запивая водой, я не спеша доехал до места и припарковал машину возле подъезда. Выбросил пустой пакет в ведро и зашел в подъезд, прислушиваясь к ощущениям. Голод почти прошел, слабость пока не до конца, а вот тело еще болело. И каждое движение причиняло неудобство. Ладно, перетерпим.
…Дверь открыл Леня. Я удивленно присвистнул.
– И ты здесь? Вся компания в сборе?..
Леонид выглядел мрачным, недовольным.
– Да… проходи.
Я прошел в комнату и огляделся. Действительно, почти вся компания в сборе. Леня, Гена, Иринка, Настя. На диване в одиночестве сидит зареванная Юлька. С красным носом, мокрыми глазами и несчастным видом. В руках скомканный платок.
Рядом с ней несколько фотоальбомов. Фотографии раскиданы, те, где Женька снят крупным планом, лежат отдельно. Поиски удачного снимка зашли в тупик…
– Привет честной компании, – сказал я, садясь в свободное кресло. – Как дела? Что новенького?
– Ничего, – ответил Гена. – Мы звонили знакомым, друзьям. Звонили в общагу, еще в пару мест, где он мог быть… Его никто не видел. Родителей дома нет.
– Понятно.
– Мы тут прикинули, где он мог быть, но…
Леня протянул мне листок, на котором был составлен список. Почерк четкий, крупный. Я пробежал глазами по строчкам, отметил про себя, что ребятки неплохо постарались. Список внушительный. Напротив некоторых пунктов стоят галочки – там уже искали.
– Ясно. – Я вернул листок, почесал висок. Тот слегка зудел. Периметр напоминал о себе. – Минут через… десять буду знать, нет ли Женьки в милиции и больницах. В зависимости от информации решим, что делать дальше. А пока…
Я повернулся к Юле:
– Не скажете ли, леди, с чего Женька решил пропасть?
Та шмыгнула носом, нервно скомкала платок. На меня глянули полные боли, обиды и слез очи юной девы.
– Он… приехал утром… мы хотели поехать на рынок… а он был пьяным.
– Как? – не понял я.
Женька не пил. В смысле, не пил много, так, баловался пивом, по праздникам вино, мартини… Но чтобы прийти «на бровях»!..
– Что значит – пьяным?
– Ну… – замялась Юлька. – От него пахло. И… глаза шальные…
– Глаза – да. Это плохо, – проговорил я. – И все?
– А что, мало? – с вызовом спросила она. – Мне хватит. В общем, мы поругались… я сказала, что не пойду с ним никуда. А он… он сказал, что пойдет один… ну…
Она опустила глаза, закусила губу. Провела платком по щеке.
– Угу… Дальше понятно. Он ушел, и все. Что-то раньше я не замечал за ним склонности к утренним попойкам. С чего он набрался?
Леня вдруг хмыкнул, виновато скосил глаза на Юлю и неохотно пояснил:
– Да это мы с ним заскочили к ребятам в общагу. Один привез из дому настойку. Попробовали немного. Она крепкая, вкусная…
Он прикусил язык, понизил голос:
– Я поехал домой, а он к Юльке.
– Понятно… Что выпили, что поругались, что ушел. Непонятно одно – почему сами не позвонили в милицию, не начали поиски. Я-то зачем понадобился?
– Ну, мы… – начал Генка. – Думали, что ты знаешь, как искать. Думали…
– Не похоже, что думали. Ладно. – Я глянул на часы. – Это не важно. Сейчас выясним, не попадал ли он в поле зрения органов, а потом… посмотрим, что делать.
Преодолевая боль в спине, я встал, поймал напряженный взгляд Ирины и вдруг только сейчас подумал, почему нет Наташки. Уехала? Занята? Или… не захотела видеть меня. По-хорошему, давно пора забыть прошлое. Были вместе, разошлись… с кем не бывает. Чего таить обиду?..
Скинув Разгонову сообщение «я на новом телефоне, жду», сел на табуретку в прихожей и стал осторожно разминать запястья. Боль в них прошла, только кожа еще зудела. Организм продолжал лечение ускоренными темпами. Опять накатила слабость.
Звонок раздался минут через пять.
– Артур?
– Слушаю.
– Я перезвоню минут через десять, не успел все выяснить.
– Хорошо, жду на этом телефоне.
В коридор вышла Юля. За ней – Генка и Ирина.
– Что? Его нашли?
– Пока нет. Через десять минут узнаем. Но если его нет в милиции и больницах, – я намеренно не упомянул морг, – вам придется объехать все кабаки, дискотеки и рестораны.
– А если его и там нет?
Юлькин голос звенел как струна. Вот-вот опять заплачет. Наверное, целый день проклинает себя за глупую размолвку и боится за непутевого парня. Вот они – женщины. Наговорят, прогонят, а потом ревут.
– Если нет, придется ждать. До утра. А потом… видно будет. Ген, у тебя вода есть? Кипяченая.
– Да. На кухне. Принести?
– Сам. Где кухня, еще не забыл.
Я встал, поймал взгляд Ирины, она странно смотрела на меня, и пошел к кухне. Жажда вязала рот, аж язык вспух.
Взгляд Ирины я расшифровал, зайдя на кухню и включив свет. Там была Наташа. Сидела на стуле возле окна и смотрела на улицу. Увидев меня, кивнула и тихо произнесла:
– Привет.
– Привет.
«Выходит, компания в полном сборе. Просто кое-кто перед моим приходом спрятался. Не хотела видеть…»
– Как дела?
– Нормально… Ты как?
Я пожал плечами и тут же пожалел об этом. Боль стеганула к затылку, заставила скрипнуть зубами. Видимо, организм в первую очередь лечил травмы, а болевые ощущения оставлял на потом. Его не поймешь…
Выглядела Наташа хорошо. Только за то время, что мы не виделись, у нее погрустнели глаза. И улыбка сошла с губ. Жаль, она ей так шла…
Я взял графин, налил полный стакан воды и единым махом опорожнил его. Полегчало. Теперь бы перекусить. Но есть здесь, конечно, не стану. Потерплю.
Наташа смотрела в сторону, лицо какое-то напряженное, руки теребят край юбки.
«Ждет, – дошло до меня. – Ждет, что я скажу. Хочет поговорить о том, что было. И чего не вернуть. А может, это мои фантазии?»
Я молчал. Она тоже. Повисла неловкая пауза. Что говорить и что делать, не знал никто. К счастью, в этот момент зазвонил телефон.
– Артур? – На этот раз голос Разгонова звучал веселее. – Слышишь?
– Да, слышу.
– С тебя причитается.
– Не вопрос.
Судя по всему, Женька найден, и найден в милиции. Попал-таки в объятия ментов!..
– Где «железка», помнишь?
– Разумеется.
– Он сидит там. Его подобрали час назад. Наклюканный в зюзю. Хотели отправить в вытрезвитель, но я попросил оставить. Можешь забрать, ребята в курсе, отдадут.
– Ясно. Благодарю. С меня коньяк.
- Предыдущая
- 50/96
- Следующая
