Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле (СИ) - "Greko" - Страница 13

— История моя – история моего народа, господа, вечно гонимого, не понятно как выживающего, терпящего муки тысячу лет, скитающегося по чужбине, падающего в самую пропасть, но снова и снова встающего с колен.

Я ухмыльнулся. За моей выспренней речью скрывалась изрядная доля горечи: поймут ли эти обремененные «долгом белого человека» сверхлюди, которыми они себя воображают, ее суть? Это вам не фронтоны с Парфенона тырить…

Стюарт принял мою ухмылку по-своему. Он накрыл своей ладонью мою и проникновенно сказал:

— Мы разделяем вашу боль: страдания греческого народа, потомков славных эллинов, так много подаривших миру, не могут оставить равнодушным цивилизованное сообщество.

«Вербует, гад», – догадался я и выдал вольную версию похождений Варвакиса, о которых сам знал немногое и которые мне легко было превратить в увлекательную бондиану, используя весь арсенал сюжетных ходов, придуманных Голливудом. Англичане слушали меня, открыв рот и проявляя явную заинтересованность, ибо весь свой рассказ я построил так, чтобы у них не осталось и тени сомнений: я – самый желанный человек в Стамбуле для английской разведки, хорошо мотивированный, много повидавший и расчетливый в той степени, чтобы не упускать возможную выгоду.

Теперь моя легенда выглядела так. Я – грек с Ионических островов, вовремя не сориентировавшийся в событиях и поставивший не на ту лошадку. Вместо того, чтобы присоединиться к инсургентам или активно участвовать в русско-турецкой войне на стороне русского царя, я шпионил для Дарданелльского паши. Был разоблачен, объявлен предателем и коллаборантом, потерял все свое имущество на Островах, бежал и был вынужден начать все сначала. Никому не нужный – кто помнит о былых заслугах, когда надобность в них отпадает – я не нашел поддержки ни у чиновников Дивана, турецкого правительства, ни у своих соотечественников в столице. Более того, возвышение русского влияния в Константинополе раз за разом ломало мои планы, особенно, в последнее время. Зато обо мне не забыли мои враги на Островах.

— И теперь, господа, я вынужден скрываться от наемных убийц, идущих за мной по пятам.

— Ваша жизнь, господин Варвакис , настолько увлекательна, что достойна пера Вальтера Скотта! – восхищенно воскликнул Стюарт. – Смею заверить, правительство Его величества Вильгельма Четвертого могло бы значительно улучшить вашу участь!

— Вильгельма?

— Боже мой! Вам не знакомо славное имя короля Англии?!

— Прошу прощения за мое невежество! Последние годы мне было как-то не до того, чтобы следить за раскладами европейской политики, – попытался я выкрутиться из неловкой ситуации, ругая себя за свой длинный язык. Из курса школьной истории я помнил лишь одного Вильгельма – того, кто Первую Мировую развязал, до которой мне в этом теле точно не дожить.

Мой прокол несколько сгладил духанщик (или как там его здесь называют, может, кебабщик?), который притащил нам большое блюдо с мясными кебабами, исходящими жаром и ароматами, уложенными на тонкие листы теста юфка в компании с йогуртовым соусом. На гарнир нам подали круто посоленную печеную кукурузу.

— Отведайте, мой друг, этих райских даров. Уверен, ни за что не догадаетесь, из чего сделаны эти восхитительные колбаски! Это голуби, приправленные фисташками и медом.

Кебабы и вправду были умопомрачительно хороши! Особенно после бани, когда голод разыгрался не на шутку. Одна лишь мысль не давала покоя: эта голубятина не по помойкам часом прыгала до превращения в фарш? С местных станется провести рокировку с голубем, вскормленным зерном, на неприхотливую птичку, случайно задранную кошкой[1]. Где бы разжиться английским джином для дезинфекции организма? Эти белые господа, уверен, тут же зальются им по самые брови, стоит им вернуться в свое шпионское логово. Англичане – те еще пьянчуги! А мне что делать?!

— Вернемся к нашему разговору, – предложил Стюарт, вытирая пальцы поданным полотенцем и заказывая чай с баклавой из роз. Он, как я заметил, играл первую скрипку, в то время как Джонс все больше отмалчивался, да на меня украдкой поглядывал. – Вашу проблему с Афанасиосом, заказавшим покушение на вашу жизнь, можно при желании снять с повестки дня. Сложно, долго, но вполне решаемо при наличии достаточной мотивации у английского консула или – берите выше – у верховного комиссара Ионических островов сэра Говарда Дугласа.

Черт его знает, что за голубь – этот верховный комиссар? И по каким помойкам шныряет? Я в политических деталях того времени был ни в зуб ногой. Попасть впросак в элементарных вещах, которые обязан знать Варвакис, – проще простого. Остается лишь держать покер-фейс и кивать с умным видом.

— Чем же я смог бы посодействовать английской короне, дабы подобная мотивация явилась на свет? – заинтересованно осведомился я.

— Отличный вопрос, дружище! Просто не в бровь, а в глаз! Сразу видно делового человека. Действительно, мир стоит на взаимных услугах, не так ли?

Эта английская манера превращать любое предложение в нечто уклончивое, с элементом сослагательности и недосказанности, все эти «may be» и «would» меня всегда раздражали, но стоит признать: для шпионских игр английский язык – самый подходящий.

— Позвольте мне сперва, – продолжил Стюарт, – осветить важный политический вопрос, прежде чем мы перейдем к конкретике. Как вам известно, три года назад русские вынудили султана заключить крайне неприятное для нас соглашение, по которому он обязался закрыть Проливы для любых военных кораблей иностранных держав. Более того, по совершенно непонятной причине Россия объявила своей собственностью кавказское побережье Черного моря – вплоть до города Поти включительно. И немедленно установила свою блокаду, полностью прервав веками существовавшую там торговлю. Вам ли об этом не знать?

Я задумчиво кивнул. Стюарт, несмотря на свою проницательность и острый ум, видные невооруженным глазом, клюнул на ошибку собственного сознания. Высказанное им же самим предположение он уже превратил в доказанное утверждение. Мне лишь оставалось поддерживать его в этом заблуждении.

— Британское правительство ни при каких условиях не потерпит ни искусственных ограничений для торговли, ни русского господства в Черном море. Мой шеф, достопочтенный мистер Дэвид Уркварт, первым понял весь ужас положения и бросил перчатку в морду русского медведя. Именно он храбро отправился в Черкесию, чтобы разжечь местное сопротивление.

— Ооо, он смелый человек, этот мистер Уркварт! – со всей своей неискренней искренностью воскликнул я: улыбаемся и машем, машем и улыбаемся.

— Затем отправился в Лондон, – с воодушевлением продолжал Стюарт, – где вступил в общественные дебаты с проспавшим все на свете министром Его Величества лордом Палмерстоном. Так творится политика в доброй старой Англии! Только суждение общества имеет решающее значение. Ныне же Дэвид вернулся в Стамбул, чтобы продолжить свою борьбу. Ему нужны верные люди.

— Вы предлагаете мне отправиться к черкесам? Сомнительный выбор – погибнуть от ножа убийцы здесь или сложить голову в горах Кавказа.

— Не драматизируйте, Коста! Никто вас в Черкесию отправлять не собирается. Пусть эти дикари сами решают свою судьбу. Знаете, как Уркварт называет горцев? Наши ирокезы, ха-ха… У нас хватает возможностей вредить русским и отсюда. Дэвид изготовил «Декларацию независимости Черкесии», сегодня этот листок хранится в каждой сакле, в каждом ауле адыгов.

Я изобразил удивление. Стюарт пояснил:

— Адыги – это жители западной Черкесии, вы же наверняка с ними имели дело – это такие парни с кинжалами и в черкесках, настоящие волки. Но Уркварту и вашему покорному слуге удалось у них побывать два года назад. Как видите, я вполне здоров и даже не потерял аппетита. Попробуйте, кстати, эту фантастическую баклаву.

Стюарт замолчал, выжидая, пока служка сервировал стол чаем и восточными сладостями. Когда он удалился, англичанин продолжил:

— Следует проявлять осторожность и не болтать лишнего, когда рядом чужие уши. Город кишит русскими шпионами… Так вот, возвращаясь к нашим делам... Что бы вы предприняли, если бы нуждались в качественной информации из русского посольства, дабы эффективнее противодействовать его планам?