Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир - Страница 53

Маша согласилась.

− Да, бурное развитие моды стало следствием и рекламной кампании трех минувших Олимпийских игр, и Всемирной выставки, и открытия сети курортов в Ромее, и картин производства «Империи кино», где актрисы щеголяют одна продвинутее другой. Даже самая известная модельер России госпожа Надежда Ламанова шьет все более смелые модерновые наряды, обшивая не только весь высший свет, но и лучшие театры трех столиц, а также Нового Илиона, и, конечно же, самые высокобюджетные картины «Империи кино» в лице их лучших и самых дорогих актрис. Нужно ли говорить, что вся публика начала массово переходить на более стройные и укороченные модели? А это ускорило прогресс и в других направлениях моды, в легкой промышленности и так далее.

Усмехаюсь.

− Мне тут Евстафий доложился о том, что ему птички нашептали про то, что госпожа Ламанова очень переживает, мол, наша обожаемая государыня не заказала до сих пор у неё ни одного платья, в то время как у Аликс был целый гардероб её самых изысканных и умопомрачительных нарядов. Дальше уже идут намёки и пересуды, что, мол, Натали Ламанову к тебе не подпускает, боясь конкуренции, в то время как наряды Натали совсем невзрачные по сравнению с платьями великой Ламановой. А она, между прочим, имеет официальный статус «Поставщик двора его всевеличия». Что скажешь?

Императрица хмыкнула.

− А ты знаешь, как шьет платье Ламанова? Модель, на которую шьется наряд, должна стоять неподвижно, пока великая мастерица прямо по телу начинает резать, кромсать, закалывать булавками, и всё это многие часы подряд, поскольку прерваться невозможно – платье просто рассыплется.

Чешу нос.

− Хм… И что это за новый метод?

Маша засмеялась.

− Ламанова просто не умеет кроить, делать выкройки на бумаге, вырезать нужные куски, собирать их с тем, чтобы потом провести примерку. Делать она этого не умеет, а потому заказчицам, включая Аликс, приходится терпеть, поскольку Ламанова действительно гений, а бренд её стоит очень дорого.

Киваю.

− Понятно. На что только не пойдешь ради красоты. Даже на жертвы.

Вновь смешок.

− И вправду хочешь, чтобы я так мучилась под иголками у госпожи Ламановой? Нет, уж, «Модный дом Натали» меня вполне устраивает. Там творят лучшие кутюрье Европы.

− Нет, радость моя, конечно же не хочу. Красота, может, и требует жертв, но я не хочу приносить в жертву тебя.

Жена рассмеялась и щёлкнула меня пальцем по носу.

− Ой, все мужчины так говорят, но все хотят, чтобы их жены и подруги были красивыми!

Парирую.

− А женщины не хотят, чтобы их мужья и кавалеры выглядели прилично?

Ироничное:

− Мужчина должен быть чуть красивее чёрта!

Смех. Поцелуй.

Мы помолчали. Скоро уже рассвет. И я продолжил с того места, на котором прервался:

− Ещё одним фактором бурных изменений истории стало сохранение монархий в Европе. Это совершенно меняет весь расклад отношений и развития. Да, войны между монархиями в истории случались регулярно и регулярно будут происходить, в этом нет ничего нового. Но монархи, в большинстве своём, мыслят иначе, чем вожди мелких лавочников или партийных чинуш, вдруг объявивших себя гласом народным. В нашей с тобой истории Европа стала более стабильной и более нацеленной в будущее.

Маша возразила:

− Но идеи национал-социализма возникли не благодаря только Гитлеру и его шайке. Их корни заложены ещё во Втором рейхе, и я после того, как ты меня просветил по поводу твоего минувшего будущего, ясно вижу все предпосылки появления национал-социализма в Германии и в нашей версии истории.

Парирую:

− Это так. Все эти идеи насчет жизненного пространства на востоке, превосходства немцев и прочих арийцев, идеи насчет объявления унтерменшами всех остальных появились не в тридцатые годы, и даже не в двадцатые. Это наследие времён Второго рейха. Но есть несколько отличий. Первое отличие – в нашей нынешней истории Германия войну не проиграла и не была унижена. И я всё сделал, чтобы случилось именно так. Второе, как следствие первого, в рейхе сохранилась монархия, а движение реваншизма трансформировалось в желание Берлина добиться поставленных перед Великой войной задач – расширение колониальной системы в пользу Германии, продолжение противостояния с Британией, как главным препятствием на пути расширения немецких интересов, борьба с американской плутократией. И третье отличие, возможно основное, в отличие от моей истории, русские в глазах немцев теперь не воспринимаются как унтерменши. Русские – доблестные воины, а Россия – достойный противник, которого лучше иметь в союзниках, поскольку победить его на поле боя очень затруднительно и себе дороже.

В голосе императрицы слышится сомнение:

− А ты уверен, что Германия не нападёт на Россию?

− Уверен, что нападёт, как только у них такая возможность появится, а мы, в свою очередь, им такую возможность дадим. Вот сейчас, например, все основные силы России сконцентрированы на Дальнем Востоке. В европейской части наши войска либо держат границу, либо удерживают периферии Империи, большей частью наши дивизии мало изменились со времён Великой войны, военная реформа и перевооружение их коснулись мало, а штат их развернут по нормам мирного времени. Так что, да, если Германия умудрится нанести удар и сумеет в приграничном сражении опрокинуть нашу армию, мы можем получить крайне неприятную ситуацию. Но, во-первых, в Берлине прекрасно понимают, что даже при таком раскладе война с Россией не закончится, а будет только начинаться, во-вторых, до времён танковых клиньев Гудериана мы ещё не развились, а Великая война показала, что всякого рода планы Шлиффена−Мольтке, при техническом развитии времён Первой мировой, прекрасно смотрятся лишь на бумаге. В-третьих, у рейха сейчас просто нет сил для такой масштабной и тяжёлой войны, а мы, разумеется, следим за возможным развёртыванием немецких дивизий на штаты военного времени. Ничего этого пока нет. Потому я и позволил себе двинуть на Дальний Восток свои лучшие и самые оснащенные войска. Так что – нет, рейх сейчас на нас не нападёт. А возвращаясь к тому, что я говорил, сохранение монархий, а значит, и стабильности во всех европейских странах, отсутствие на карте всего, что связано с Гитлером, Муссолини, Сталиным, Лениным, Троцким, возможность держать на коротком поводке мелкие, но очень агрессивные страны типа тех же Румынии, Венгрии, Польши и прочие Хорватии, всё это практически гарантирует нас и историю от того безумия, которое творилось в Европе в мои времена в тридцатые и сороковые годы. Да, война будет, практически неизбежна новая война, но это будет другая война. И тут меня как раз бурное развитие технологий и беспокоит.

− Почему?

− Потому, радость моя, что есть у меня чуйка, что это будет не просто второй акт Великой войны. Это будет страшный симбиоз Второй и Третьей мировых войн грядущего в одном флаконе. И хорошо, если без технологий «Звёздных войн» и без Разрушителя из «Звёздных королей». Шутка.

Почти.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. 25 ноября 1921 года

− Приветствую вас, господа. Итак, сегодня внеочередное заседание нашего Клуба, нашего, не побоюсь этого слова, Союза Четырёх, да простит меня сэр Артур Конан Дойл, которому и не снились игры и заговоры нашего масштаба. Впрочем, я отвлёкся. Месяц назад мы собирались здесь же. Тогда, напомню, речь шла о том, что правительству в Лондоне срочно нужна война для мобилизации избирателей в период досрочных выборов. Что ж, войны между Россией и Великобританией пока не случилось, и судя по объявленным досрочным выборам, формально войны между нашими странами и не случится, поскольку объявить войну действующее правительство на Даунинг-стрит, 10, не сможет по закону, а Россия Британии объявлять официальную войну пока не собирается. Меж тем, события в Азиатско-Тихоокеанском регионе идут своим чередом. Вторая Русско-японская война, по факту, так и не переросла в Третью Тихоокеанскую. Насколько я понимаю, некоторые операции русских сил вызывают интерес у членов Клуба, и возникла необходимость это всё обсудить. Я правильно понимаю ситуацию? Вам слово, коллеги.