Всё о жизни чайных дракончиков - Уайт-Смит Нелл - Страница 13

Если бы я сейчас писал роман, представляя себя в качестве лирического героя повествования, то мне явились бы в этом сне туманы Паровых Долин и громады големов-мастеров, работающих там с первородным веществом. В этом сне парящим призраком представилась бы мне Кейрра, чью нижнюю половину лица скрывал респиратор, а развевающиеся механические волосы летели бы нескончаемыми нитями судеб через агатовую толщу чая. Но я не поэт и потому видел лишь то, что видел.

Я проснулся с тяжелым настроением, к тому же не выспавшись, и мысленно отругал себя за то, что в последние несколько суток совсем не дремал днем. Такой график вел приямком к истощению, тем более что нервы мои постоянно подвергались испытаниям, а обычного отдохновения в ароматном напитке не получали, и это следовало решительно исправить.

Ночевал я сегодня в приведенной в должный вид согласно моим требованиям креманке, во всяком случае, я там заснул, но по каким-то, оставшимся у меня в памяти размытыми пятнами, причинам проснулся опять между Дейраном и котом. Последний удрал, как только парень сел на кровати (я к этому времени не счел нужным открыть глаза). Более-менее проснулся я, только когда молодой механоид положил меня назад в креманку и принялся спешно натягивать обувь.

– Который час? – сонно спросил его, полагая, что собственно утро уже закончилось, а паренек, пригревшись о нас с котом, непростительно проспал.

– Пять утра.

– Ты издеваешься? Куда ты собрался в такую рань?

– Эйдераанн позвала, – ответил парень, торопясь обуться, – вы, может, видели ее на стадионе, она часто тренируется вечерами одна.

– Та красавица? – оживился я. – Конечно я ее видел. Она молодец и мне понравилась сразу.

– Ага, я у нее подрабатываю на обслуживании. Хотите со мной? Я познакомлю, если там все хорошо.

Я, несмотря на ранний час, согласился, поскольку действительно хотел бы узнать поближе девушку из собственного сновидения и отчего-то не сомневался, что у нее действительно все нормально и она зовет Дейрана… ну, просто… просто так зовет в пять утра. Чтобы никто не заметил, что он придет.

Вообще, я еще с первого дня здесь решил, что паренек ей нравится. Нужно думать, что именно потому она и наняла его в свою команду… И сейчас позвала по той же причине. Конечно, не из эгоистических побуждений, а только из-за волнения перед стартом, ведь каждому хотелось бы видеть рядом того, кто пусть и односторонне, пусть и без надежды на взаимность, но небезразличен. Даже если она самой себе об этой симпатии до сих пор не совершила доверительного признания.

Мы выбрались в коридор, и Дейран, перейдя на очень быстрый шаг, бросил как бы невзначай, не сумев, однако, за обыденностью реплики скрыть затаенную радость:

– Здорово, что вы остались еще на денек.

– Ну, все при условии, что ты больше не посадишь меня в тесную банку с агрессивным големом. На самом деле, я пообещал драконице, что, по крайней мере, поговорю с Кейррой.

– Да? А мне она об этом не сказала, – улыбнулся Дейран.

– Мы и не проговаривали этого вслух, это понятно из самой ситуации: я ведь не ушел на съемное помещение до сих пор, а значит, тем самым пообещал сделать следующий шаг в этой… – я не нашелся с окончанием фразы немедленно и, задумавшись над ним неожиданно долго, скомкал: – В этой вашей ситуации.

– А что же в ней такого, господин? – удивился Дейран, чем, нужно сказать, польстил мне.

– То, что неясно, чего хочет сама Кейрра, по крайней мере. Я знаю ее только с ваших слов, а в них, откровенно говоря, одно только самодовольство.

– В чем же? Я ведь люблю ее!

– А, – зацепился я за ожидаемую реплику, – как ты попадешь в Паровые Долины? Ты что, настолько хороший механик, что тебя туда возьмут, с руками оторвав? Назначение уже получил с открытой датой отъезда?

– Нет, я…

– Ты вообще об этом думал?

– Нет, я…

– А думал бы, если любил! – пригвоздил я Дейрана, и парень, кажется, обиделся.

– Вы очень… Знаете что? Я бы сказал, что вы не можете столько знать о любви, чтобы говорить такие слова, не разобравшись толком, но я уважаю вас за ваше мастерство чайного дракончика и поэтому ничего не скажу больше, – произнес Дейран неожиданно длинную и поразительно осмысленную речь, чем приятно меня удивил, и, приосанившись, я благосклонно просветил своего юного слушателя:

– Знай же, что любовь – это чай, а я знаю о чае все!

На этой реплике, не только продуманной мною заранее, но и часто произносимой (и всегда с прекрасным эффектом), мы добрались до технического помещения Эйдераанн.

Дейран вошел в ее пит, первыми же движениями прибавив света и оставив меня на одной из полок с инструментами.

Оттуда я увидел Эйдераанн на большом, сложной конструкции, чем-то напоминавшем зубоврачебное, кресле посреди этого гибридного помещения.

На девушке, несмотря на то, что по утрам вообще, а в такой каменной громаде, как стадион, тем более, да еще и в зимнее время, температура держалась бодрящая, были только легкий спортивный топик и шорты. И она, что закономерно, дрожала.

– Что случилось, дружок? – почти ласково спросил Дейран, чем по первости порадовал меня, но дальше я понял, что он обращался не столько к Эйдераанн, сколько к ее ногам. А если совсем не кривить душой, то только к ногам он и обращался.

– Я не знаю, – ответила Эйдераанн, и по ее голосу я понял, что ее крупно колотило не из-за неумения подбирать одежду (видимо, байки, что у профессиональных спортсменов другая терморегуляция, вовсе не байки).

Она тряслась от волнения, изводившего ее, очевидно, всю ночь и час от часу только нараставшего. К слову, ноги у нее выглядели совершенно нормально, и никакой страшной катастрофы, по крайней мере, на дилетантский взгляд, не усматривалось.

Девушка, как только Дейран закрыл за собой дверь, выученным движением откинулась на кресле, присоединившись к нему шейным и запястными ликровыми клапанами и закрепив ноги на специальных подставках, очевидно позволявших обслуживающему персоналу удобно иметь с ними дело. Как только бегунья приняла нужную позицию, защитные щитки на ногах послушно щелкнули и сами собой отъехали, открывая всю внутреннюю механику.

– Это колено, – сказала девушка коротко, недвижимым взглядом уставившись в потолок.

Дейран поспешно устроился подле нее и долго молчал.

Потом он встал, набрал целую кучу безымянных и бессмысленных для меня разномастных инструментов, склонился над ее коленным суставом и сосредоточился на каком-то его участке, занося над ним то один инструмент, то другой, но так ничем и не прикоснулся.

Наконец, он сказал:

– Нужно звать тренера.

– Поправь сам, – холодно велела ему Эйдераанн, все это время смотревшая вверх с таким видом, будто потолок ей безнадежно задолжал в карты. Единственное, что она сделала, – коснулась рукой топика, в том месте, где под него уходила длинная цепочка.

– Нет, не стану даже трогать, – решительно ответил Дейран. – Если ошибусь – ты лишишься колена.

– Я сказала тебе, – спокойно и тихо, ненавидя вместо своего механика металлические клепаные балки над своей головой, повторила Эйдераанн, – поправить самому.

Дейран не ответил, и девушка надавила на него голосом:

– Заплачу три ставки, если поправишь.

– Я не могу и не стану тобой рисковать, – сказал Дейран абсолютно спокойно, поднявшись на ноги и отойдя на шаг, – нужно звать тренера.

– Ты уверен? – неожиданно вспыхнула нервной надеждой девушка. – Я просто оступилась во время тренировки, это не слишком серьезно. Ну… Дейран, ну ты же можешь все – посмотри еще раз!

– Так ты оступилась? – повелся на ласковый тон паренек и сделал шаг к ней. – Дай мне протокол твоей последней тренировки. Возможно…

– Уходи! – приказала ему Эйдераанн, вспыхнув одновременно румянцем и гнева, и явного стеснения: она что-то нарушила при этой тренировке, и это что-то как-то связано с Дейраном. Вот бедная глупая девочка! – Уходи сейчас же! Я сама ему скажу.

Дейран же, как типичный парень в подобной ситуации, застыл с полуоткрытым ртом, силясь понять логику двух противоречивых требований Эйдераанн, и, когда девушка, повысив голос, повторила приказ, неумело сделал вид, что его это не задело, и вышел.